– Да, сын мой. Я не посмел сделать это, – он тяжело вздохнул, секунду помолчал и продолжил, – только великий разум первого Великого Магистра мог принять груз знания. И никто не знает глубину бездн, открывшихся ему.
…Рыцари в белых плащах с алыми крестами вышли из клубящегося тумана на изумрудном холме. Они замерли в восхищении, осеняя себя крестным знамением и шепча молитвы Святой Деве. 'Воистину, рай… Эдем…'.
Они начали возводить Замок. Рыцари стали строителями. Великий Магистр благодарил Господа за чудный подарок – новый мир, который надлежит сделать их Эдемом. И отсюда исправить несовершенный мир старый.
А потом пришли драконы. Много славных рыцарей погибло в схватках с огнедышащими чудовищами. И если бы не сила и быстрота, которой наделила братьев черная плита, именуемая теперь Зеркалом Мира, то вряд ли удалось справиться с монстрами, головы которых сейчас украшают покои Башни.
Беда не приходит одна. Орден Тамплиеров, могучий и богатый, вызывал черную зависть многочисленных врагов. И удар был нанесен. Лучшие рыцари захвачены, Великий Магистр пленен и сожжен на костре. Он до последнего момента мог скрыться в Эдеме, но не мог оставить своих людей…
– Тамплиер? – Виктор Александрович совершил немыслимое, прервав Великого Магистра.
Но тот, не обратив внимания на вопиющее нарушение субординации, утвердительно кивнул:
– Да, сын мой. Это источник легенды о Тамплиере. Но только Тамплиер не злое безжалостное чудовище, а… Мы не знаем, кем или чем стал Великий Магистр после контакта с Зеркалом Мира. Может и чудовищем. Как бы то ни было, нет никаких фактов, говорящих о том, что Великий Магистр мог спастись.
… Уцелевшие Рыцари в Эдеме возродили Орден. И через несколько столетий Орден стал таким, каким мы его знаем сейчас…
Великий Магистр с трудом, опираясь на подлокотники, поднялся с кресла и медленно подошел к Зеркалу Мира. Протянул к нему руку, остановил у самой поверхности, закрыл глаза, подержал несколько секунд, словно желая почувствовать плиту, и, вздохнув, убрал ладонь.
– Грядет беда, сын мой, великая беда. Сотни лет мы были неуязвимы и мы, только мы определяли судьбы Мира. Но сейчас столкнулись с силой, способной противостоять нам. И смущать лучших из Рыцарей, – он сокрушенно опустил голову.
А потом закончил неожиданно сильно и жестко.
– Нам предстоит война. Большая война. И я хочу, чтобы ты, сын мой, стал острием копья Ордена, направленного в сердце его врага.
XIX
– Ты готов?
– Да, Учитель, – Сабир сбросил на землю плащ, крутанул в руках мечи, приноравливаясь к балансу, и принял боевую стойку – левая нога выставлены вперед, левый меч – на уровне пояса, правый – над головой, параллельно земле.
– Начали.
Мечи ожили в его руках, и Сабир, окруженный радужным блеском вращающейся стали, прыгнул вперед.
Короткий лязг клинков, треск, и, он, тяжело дыша и обливаясь потом, стоит на одном колене. От левого меча остался короткий обломок, но правый твердой рукой направлен в лицо противнику.
Ганя, для Сабира – Учитель, вооруженный коротким и узким мечом, похожим скорее на кинжал, даже не запыхался, коротко поклонившись, он отбросил оружие и протянул руку Сабиру.
– Очень неплохо. Тебе нужно следить за техникой. Ты увлекаешься своей скоростью, забывая, что у противника скорость не меньше. А, как правило, больше.
Сабир положил мечи на землю и выпрямился. Великолепный мастер рукопашного боя, он прекрасно владел своим телом, но фехтование, тем более с использованием боевого оружия, было для него дисциплиной новой. Одно дело обычное холодное оружие, являющееся в современном мире инструментом физического развития, и совсем другое – острейшие клинки, от которых каждую секунду зависит твоя жизнь. Принципиально другая техника, другие принципы организации боя. Сабир, прирожденный воин, как губка впитывал в себя новое искусство.
– Давай пройдемся, – Учитель жестом пригласил его за собой. Стоявший в стороне невысокий человек в одежде из грубой кожи на шнуровке, загорелый до черноты, подскочил к ним, сноровисто собрал разложенное на земле оружие, завернул в мешковину и пристроился за спиной Учителя.
Они шли по сочной, по колено, траве вдоль роскошной дубовой рощи. Стоявшее в зените солнце било в глаза, Сабир щурился, от чего лицо его принимало обычное добродушно-веселое выражение.
Учитель вышагивал, заложив руки за спину, с удовольствием подставляя лицо полуденному солнцу.
– Смотри, – он показал рукой в сторону горизонта, – смотри и запоминай этот вид.
Они стояли на зеленом горном плато, заканчивающимся почти отвесным обрывом, столь высоким, что воды небольшой речушки, низвергающиеся в пропасть стремительным водопадом, не долетали до дна, рассыпаясь в воздухе невесомой водяной пылью. С другой стороны плато примыкало к уходящему в облака скалистому пику.
Внизу до самого горизонта расстилалась поразительной красоты долина с холмами, покрытыми свежезеленеющим лесом. Где-то вдалеке, у самого горизонта, угадывались очертания замка, венчаемого огромной башней, которая отсюда казалась размером со спичку. Учитель рассказывал, что по другую сторону хребта, именуемого Восточным Пределом, находится бескрайняя пустыня, населенная таинственными пустынниками. Один из них в десяти шагах за его спиной старательно тащит сверток с оружием. Удивительные они люди. Да и люди ли вообще? Лицо вроде человеческое, странное, правда, – переносица, заползающая на лоб, глубоко посаженные глаза, удлиненная нижняя челюсть, но Сабир за свою жизнь перевидал столько всякого, что странным внешним видом удивить его было ой как непросто. А вот костяные наросты на плечах и костяной же гребень от затылка до лопаток – это действительно впечатляет. Учитель упоминал, что пустынники – исконные обитатели Эдема, костяные наросты как-то связаны с терморегуляцией их адаптированного к жизни в раскаленной пустыне организма. С незапамятных времен Эдем был поделен между людьми и драконами, люди жили в пустыне, а драконы – в долине. До тех пор, пока не пришли рыцари и не истребили драконов.
– Смотри, – Учитель задумчиво глядел вдаль, – это – Эдем, самое прекрасное место на свете. И там находятся десять тысяч Рыцарей. Лучших воинов в мире.
Сабир вспомнил, что сразу же предложил перебросить сюда роту спецназа с табельным вооружением. Таранная атака конного строя бронированных рыцарей – вещь, конечно, впечатляющая, но даже единственный станковый пулемет будет более чем достаточным аргументом. Но Учитель разочаровал его, объяснив, что в Эдеме огнестрельное оружие практически не работает. То есть, работать-то оно работает, но из-за того, что процесс горения протекает гораздо медленнее, чем на Земле, пороховые заряды в патронах горят по несколько секунд, отчего пули лениво выскакивают из ствола, пролетая всего по несколько метров. Стрельба из рогатки – и то куда убойнее. Извращенный ум Сабира немедленно начал поиски вариантов использования современного оружия на новом театре военных действий, склоняясь к применению огнеметов. Но Учитель опять отверг его изыскания. Во-первых, горючая смесь тоже горит с большим затруднением, во-вторых, переброска в Эдем любых технических устройств, включая оружие, не то, что невозможна, а затруднена. У него самого не было объяснения этому. Словом, как будто переход сам выбирает, что можно транспортировать в Эдем, а что нельзя. Такой вот каприз Предтеч. А в-третьих, Учитель не собирался устраивать геноцид и поголовно истреблять рыцарей. Он не посвящал Сабира глубоко в свои планы, а тот и не требовал. Сабир просто принял Учителя и поверил ему, так, как мог только он – безраздельно и навсегда.
– Да, Учитель, я знаю это.
