силы. Тело обмякло, голова стала тяжелой, как из мрамора.
- Салман. - Призрак стоял в пороге. То, что он увидел, его, конечно же, не ошеломило. Я имею ввиду и Олькины сиськи и истребитель под ней.
- Призрак... - шиплю сквозь зубы. - Твою м... Ты хоть иногда стучаться умеешь?
- Проблемы у нас. Окуляр не поможет. Оль, как пташка?
- Пока только снаружи проверили, - ответила она, быстро зачехлив свое тело. Спрыгнула с крыла, подняла лежащий на полу толстый топливный шланг. Типа только-только вот занималась заправкой самолета. - Но, думаю, летать как помнит.
- Сколько времени нужно для запуска?
- Минут двадцать, - ответила она и пристыковала пистолет к заливной горловине.
- Не успеем, - сказал он.
Я слез с крыла по лесенке, подошел к Призраку.
- Не успеем что? Какие проблемы?
- Стрелок заметил движение в зеленке, со стороны города. Десятка два, в черном. По ходу, предупрежденные - движутся быстро, но не палятся. Скорее всего, кто-то из здешних выскользнул, пока вы переговоры вели. Здешние уже напряглись, перемигиваются, готовятся к замесу.
Я оглянулся на Ольку.
- Справлюсь, - ответила она на незаданный мною вопрос. - Захлопнешь за собой дверь, ключи брось сюда. Когда будете готовы, дадите знать.
Закрыть металлическую дверь было тяжелее. Еще и потому, что за толстым слоем металла и бетона я оставил девушку, которая для меня значила теперь больше, чем просто умеющая управлять самолетом. В сердце словно кто-то иглу воткнул.
Но прошло быстро - эмоциям в таких делах нужно вовремя указывать место, иначе жди беды. Знаю, порходил.
- Банда Кули? - спрашиваю, двинувшись за Призраком к выходу из ангара.
- Возможно. Но их слишком много. Наверное, еще кого-то в подсобники взял.
- А ты переболел свой нейтралитет, гляжу? Забыл сказать, что рад тебя видеть, - говорю, хоть и на лице моем нет и намека на радость.
Перемена во дворе стратегической авиабазы была заметна даже невооруженным глазом. Баб, детей и стариков, в том числе подстреленного старшину, как ветром сдуло. О нем напоминала лишь небольшая лужица крови у ворот. Даже любопытные и переживающие за мужей бабы из окон не выглядывали, что уж совсем дурной знак. Зашхерились прочно. Остались на хозяйстве лишь мужики, человек восемь, с охотничьими ружьями: русскими двустволками и забугорными пятизарядками 'со скользящим затвором' - оружие, что надо для коротких дистанций. На рожах их появилась какая-то недопроявленная, хищная радость. Вроде как сговорились нас ошарашить чем и с трудом сдерживались, дожидаясь условной команды. И от пули снайперской умело так скрылись, кто под стеной стал, кто у недостроенного кирпичного сарайчика, кто у курятника из бревен.
Солнце сползло на край земли, хоть и отсуствовал я под открытым небом всего-то минут пятнадцать.
- Ну что, нашли, чего искали? - встретил меня щекастый с пронизанными от напряжения красными нитями глазами.
Трофимов, отвел меня в сторону, стал, заслонив краснощекого своей широкой спиной.
- Что там?
- 'Сушка'. Рабочая, по ходу. И Олька вроде как водить умеет.
- Понял. - Он прокрутил в голове все, что, видимо, знал, и что относилось к этой затее с походом в Гавришовку и Жекиным планом мщения. - Понял, - повторил еще раз. Старлей не казался мне удивленным. Вроде как открылось, что Олька классно умеет готовить борщ. Коротко удовлетворительно кивнул, мол, хорошо, оценил. - Примерно так я и думал. Отличная работа.
- Это-то да. Что с гостями делать будем? - спрашиваю. - Окуляру придется перемещаться, о нем 'доги' предупреждены. Да и на всех не хватит.
- Спросишь еще, - вот, что действительно удивило Трофимова - мой вопрос. - Можно подумать, у нас есть варианты.
- А с этими что делать? - я бросил нечаянный взгляд на краснощекого.
- Перестань, Салман. Хочешь еще поиграть в 'сложите стволы'? Думаю, в этот раз не проконает. Они что, даром Куле стуканули?
В сущности вопросы, конечно, дурацкие. Если наша цель на сегодня - 'дожье' логово, и пташку в небо поднять нужно до восемнадцати ноль-ноль, то другого варианта тут нет. Ни о каких переговорах и мирном решении вопроса с ребятами Кули даже речь не возникнет. Типа, вот вам, друзья 'доги', три рожка и бинокль, вы тут в стороночке постойте, пока мы взлетим. Не-е-е, вообще не вашу 'конфетку' на воздух поднимать, просто полетать девушке хочется. Сейчас пару колец сделает, порезвится, и обратно - в ангарчик.
Почему-то вспомнился военнослужащий запаса - офицер штаба ВВС Пернат. Теперь уж точно никаких сомнений - он знал, от чего был золотой ключик. Обещал, что 'доги' за него готовы будут патроны ящиками менять. Быть может, не такая уж и фантастика, если им объяснить от чего он и сказать, что второй ключ - в руках человека, готового совершить подвиг Гастелло?
И вот теперь картина маслом: к нам втихаря приближается 'дожья' гвардия, численностью человек двадцать. Знают, что пришли мы за чем-то архиважным. А может ли быть что-нибудь архиважное для тягача, что не заинтересовало бы 'дога'? Нет, конечно. А тут всего-то-навсего какой-то там обвешанный бомбами-ракетами истребитель. И человек, окончивший летную школу. Сложно сложить два плюс два?
Трофимов оглянулся на Бакуна и в одном коротком взгляде передал все. И объяснение, и приказ, и просьбу не умирать. Они были слишком близко к цели, чтобы от нее отказываться. Времени оставалось разве чтобы бежать, но эти люди охотнее примут смерть, чем решатся уйти. Даже, думается, Чирик.
Кучный, бородатый мужик с широкой спиной, рыхлым лицом и громоздкими, неуклюжими пальцами, перехватил этот взгляд. Он понял, что мы знаем о приближающейся группе поддержки и их, хозяев секретной локации, уже проиграли. Он понял, что если завяжется бой с группой Кули - а он завяжется по любому - мы не сможем оставить у себя в тылу хоть кого-нибудь из тех, в ком сомневаемся. Жаль, что мы сомневаемся в тех людях, в которых я бы совсем не хотел стрелять. Но в этом случае они - неминуемый расход.
Тик-так, пошла стрелка на моем внутреннем секундомере.
Существует некое правило: умные умирают первыми. Мужик только открыл рот, чтобы предупредить своих, как Бакун вскинул автомат и сдавил курок. Коротко протарахтел АК, пули прошили выпирающее над туго затянутым поясом брюхо. Мужик отлетел назад, раскинув руки и выронив обрез.
Бухта, среагировавший в тот же миг, шмальнул в другого, в красном, растянутом до колен свитере. Но мужик сумел предвидеть эту атаку и отскочил за ржавый трактор. Пули прошили ему лишь руку повыше плеча.
Закричали откуда-то женщины, их голоса доносились из-под земли. Заржали в стойле, забились по углам лошади. В лае зашлись собаки. Зашибись музычка.
Трофим кувыркнулся в сторону, когда краснощекий шарахнул в него из верхнего ствола своего 'байкала'.
- С-сучары-ы-ы!!! - завопил кто-то.
Я бросился на воз, дно в котором было устелено сеном. По мне выстрелили, казалось, сразу трое. Деревяный борт с одной стороны разлетелся в щепки. Краем глаза я успел увидеть, как Трофим поймал 'байкал' краснощекого за ствол, предплечьем двинул тому по зубам. Выкрикнул что-то и Чирик, открыв по кому-то огонь из своего короткоствола. 'Форт' у него, небось, такой же, как я отобрал у Шпыры. Попал меж лопаток тощему, длинновязому, развернувшемуся было в сторону открытых ворот.
Вой женщин усилился. Собаки рвались с цепей как бешеные. На земле лежали, раскинув широко руки, уже два трупа. Рафат подстрелил потенциального третьего. Тем не менее, тот, получивши пулю в плечо и шею, нырнул в курятник, вынудив пугливых птиц в ужасе покидать свой дом. Псевдоазиат без раздумий бросился вслед за ним. Что-то там загремело, как полка с посудой обвалилась, затарахтели
