тому времени, когда он оказался у себя дома в Льюисе, Лахлан уже почти сошел с ума от необходимости поговорить с Сиреной.
Во дворе он встретил Гэвина, и рыжеволосый друг его брата окинул Лахлана пытливым взглядом.
— Что с тобой? У тебя такой вид, словно над твоей головой нависли грозовые тучи.
— Я не в духе. Где Сирена?
— А где, по-твоему, она может быть, ваша Неотесанность?
— Гэвин! — сердито прорычал Лахлан.
— О-о, понятно. Она в Данвегане.
Лахлан с досадой выдохнул. Конечно же, она у Рори. Эйдан еще не мог позволить ей и младенцам путешествовать.
— Если ты не собираешься переплыть Минч, то тебе придется подождать, пока они вернутся. Галера…
Лахлан уже был у дома Рори на острове Скай, и когда он открыл двери замка, Алекс и Джейми сломя голову пронеслись мимо него, а вслед за ними промчался его брат, даже не взглянув в сторону Лахлана.
— Лахлан? — удивилась Элинна, вышедшая из большого зала с тарелкой в руке. — Что случилось?
— Мне необходимо поговорить с Сиреной, — бросил он, поднимаясь по лестнице через две ступеньки. — Это важно.
— Я вижу. Но не шуми, потому что она только что уложила малышек спать.
Молясь, чтобы ему больше никто не встретился, Лахлан быстро шел по длинному коридору к комнате Сирены и застонал, когда у ее покоев его окликнул Рори:
— Лахлан, как я рад тебя видеть. — Кузен по-дружески обнял его за плечи. — Пойдем со мной в зал.
— Значит, твой тесть здесь, да?
— Да, — буркнул Рори и убрал руку с плеч Лахлан. — А как ты догадался?
— Когда он здесь, ты всегда ищешь кого-нибудь, кто отвлек бы его внимание от тебя. Почему ты просто не попросишь об этом свою жену?
— Как будто это поможет…
— Маклауд, куда ты запропастился? — раздался внизу громкий голос Аласдэра, но Лахлан успел прошмыгнуть в комнату Сирены.
Сирена, сидя в кресле, ногой покачивала стоявшую перед ней колыбель. Прижав палец к губам, она встала и, наклонившись, проверила, спят ли младенцы, а потом на цыпочках прошла к нему через комнату и, потянувшись, поцеловала в щеку.
— Что-то случилось? — Всмотревшись в него, Сирена встревожилась. — В чем дело?
— В Эванджелине.
— С ней все в порядке?
Сирена схватила его за локоть.
— Да, но Бэна пытался убить ее.
— Давай пойдем в солар Элинны. А теперь, — сказала она, закрыв за собой дверь, — рассказывай, что произошло.
Пока они шли в солар Элинны, Лахлан успел посвятить Сирену в события этого утра.
— Но есть и еще что-то, не правда ли?
Они вошли в залитую солнцем комнату, и Сирена, сев на маленький диванчик, похлопала рядом с собой.
— Да. Когда Эруин узнал о смерти брата, он обвинил во всем Эванджелину. Он заявил, что она была про… любовницей моего отца и использует меня, как когда-то использовала Аруона, в своих целях — чтобы захватить власть в Волшебных островах.
— И ты, конечно, поверил ему, да?
— Сирена, она сама это подтвердила.
Сирена откинулась на подушку и закрыла глаза, а когда снова их открыла, в золотистых глазах светилась грусть.
— Знаешь, она его ненавидела. Я не понимала, как сильно, до самого дня убийства Аруона. — Сирена разгладила складку на своем розовом платье. — Иногда я задумывалась, не она ли убила его. — Покачав головой, как будто воспоминание было невыносимо болезненным, и встав с дивана, она подошла к окну. — Аруон, несомненно, был влюблен в Эванджелину. Он не старался скрывать свое вожделение, даже несмотря на то что был женат. Моргана возненавидела ее еще до того, как узнала, что Эванджелина — дочь Андоры. Она завидовала ее красоте.
Его руки сжались в кулаки, и Сирена, словно почувствовав, что в нем нарастает гнев, оглянулась на него.
— Нет, это не то, что ты думаешь. Эванджелина была послана Роуэном, чтобы защищать меня. Она прибыла за несколько недель до моего восемнадцатого дня рождения. Мой отец знал, что случится, если я не выдержу проверку по магии, и, если бы не Эванджелина, я не прошла бы испытание. — Прочистив горло, Сирена продолжила: — Я никогда не спрашивала, откуда она появилась. Она была моей единственной подругой, и я боялась, что потеряю ее, если спрошу. Но другие спрашивали. Как и Моргана, они завидовали ее способностям и красоте. Эванджелина держалась в стороне от них и этим вызывала у них еще большую неприязнь. Как я представляю, они выложили свои подозрения Аруону, и у нее не было другого выбора, кроме как отдаться Аруону ради того, чтобы остаться со мной. Эванджелина пожертвовала своей невинностью, чтобы защитить меня.
У Лахлана все внутри сжалось, когда он подумал о том, что пережила Эванджелина. О чем, черт побери, думал его дядя, посылая ее в это змеиное логово? Лахлан не знал, как долго еще сможет сидеть и слушать о том, что фэй заставили ее вынести.
— Ты не знаешь этого наверняка, — сказал он, заметив страдание в глазах Сирены.
— Нет, я знаю. Знаю. Многие мужчины пытались добиться ее расположения, но Эванджелина не обращала на них внимания, а если они становились назойливыми, без колебания ставила их на место.
Это Лахлан мог подтвердить — с ним Эванджелина обошлась точно так же.
Опустив плечи, Сирена вернулась и села на диван рядом с Лахланом.
— Мне невыносимо думать о том, что она выстрадала из-за меня. Она всегда защищала меня, а я не защитила ее от него.
— Ты не знала. Это не твоя вина.
— И не ее, Лахлан.
Он провел по лицу руками.
— Не ее, я это понимаю.
У него внутри все перевернулось, когда он вспомнил, что сказал ей. Встав с дивана, Лахлан подошел к камину и схватился за деревянную полку, чтобы не ударить кулаком о стену.
— Почему она не могла сказать мне об этом?
— А ты дал ей такую возможность?
— Господи, я ничем не лучше своего отца. Не знаю, как я смогу посмотреть ей в лицо после всего, что сказал.
Лахлан не замечал, что Сирена подошла и стоит рядом с ним, пока не почувствовал, как ее теплая ладонь легла ему на спину.
— Поверь мне, ты совсем не такой, как Аруон. — Сирена прильнула к нему, ее слезы смочили ему рубашку, и Лахлан, повернувшись, обнял ее. — О, Лахлан, он был таким грубым. Мне становится плохо, когда я думаю о том, какие страдания она вытерпела ради меня.
Подумав о том, что Аруон, возможно, сделал с Эванджелиной, Лахлан проглотил горький комок, оцарапавший ему горло, и, поцеловав Сирену в макушку, отошел от нее.
— Я должен вернуться.
— Заставь ее поговорить с тобой. Не позволяй ей отгородиться от тебя.
