посмотрел на жену, ожидая от нее объяснения.
— Я подумала, что мы могли бы поделиться. — Лахлан собрался возразить, но она взяла в ладони его лицо. — Твоя любовь доставила мне больше счастья, чем когда-либо доставляла моя магия. Я знаю, чего стоило тебе сделать то, что ты только что сделал, и за то, что ты это сделал, я люблю тебя еще сильнее. Лахлан, у меня достаточно силы. — Ее губы дрогнули в улыбке. — А кроме того, таким образом мы стали действительно равноправными партнерами.
Сердце Лахлана переполнилось любовью к Эванджелине, и он улыбнулся насмешливому огоньку у нее в глазах.
— Ради тебя я готов на все. Я восхищаюсь тобой, Эви Маклауд.
— Означает ли это, что ты согласен делить ответственность за управление Островами и…
— О да, и делить заботу о малыше. — Лахлан рассмеялся, увидев ее гримасу. — Шучу. Не беспокойся, мы с этим справимся. А сейчас вместо того, чтобы говорить, я лучше покажу как сильно люблю тебя.
— Что ж, — она опрокинула его на спину, — раз мы равные партнеры, пожалуй, я первая покажу тебе свою любовь.
Сирена подтолкнула Эванджелину, оторвав ее от разговора с Элинной.
— Что…
Эванджелина запнулась при виде Лахлана, который входил в большой зал, неся торт с зажженными свечами. Элинна, вернувшаяся из будущего, принесла с собой не только искусство врачевания, но и традиции, поэтому Эванджелина была хорошо знакома с этим особым праздником. У Эванджелины на глаза навернулись слезы, когда она поняла, что муж приготовил для нее. В сопровождении членов семьи и нескольких друзей он подошел к возвышению, на котором она сидела, и они запели: «С днем рожденья тебя. С днем рожденья, дорогая Эви. С днем рожденья».
— О-о.
Эванджелина обмахивала рукой разгоревшиеся щеки, а ее горло сжалось от нежной улыбки, освещавшей красивое лицо мужа.
Лахлан подошел и поставил перед ней белый замороженный торт, а остальных отправил туда, где было сложено множество пакетов в ярких обертках.
— Это сделано не для того, чтобы ты грустила, Эви, — сказал он и, положив руки ей на щеки, большими пальцами вытер ее слезы.
— Я не грущу… Я… я счастлива, — с рыданием выдавила она.
Его взгляд потеплел, и Лахлан, наклонившись к ней, взял ее руку.
— Надеюсь, ты не будешь возражать праздновать свой день рождения вместе с моим. Это день, когда мы познакомились. И я считаю его знаменательным, потому что до тебя в моей жизни было мало смысла и счастья.
— Ну, спасибо, — сухо заметил Эйдан и заворчал, когда Сирена ткнула его локтем.
Сердце Эванджелины переполнялось любовью к Лахлану, но она была смущена всеобщим вниманием и, не зная, что сказать, выпалила:
— У меня нет для тебя подарка!
Его губы изогнулись в улыбке, и Лахлан, большой рукой обняв Эванджелину за шею, притянул ее ухо к своему рту и со всеми эротическими подробностями описал, что хотел бы получить от нее в подарок, что ожидает от нее позже этой ночью и что, в свою очередь, подарит ей. Под его горящим взглядом Эванджелина заерзала на стуле, обмахивая щеки.
— Дядя Лахлан, свечи, — напомнил Алекс.
— Да, свечи.
Лахлан так и остался в склоненном положении, и Эванджелина прекрасно понимала почему. Зная, в какое возбуждение привели его слова ее, она решила, что он поступил правильно.
— Эви, ты должна загадать желание, а потом задуть свечи, — объяснил ей Лахлан.
— Мне не нужно загадывать желание, — покачала головой Эванджелина и, оторвав взгляд от дрожащих огоньков, посмотрела на мужа. — У меня есть все, что мне нужно и чего мне всегда хотелось. У меня есть ты. — И, обведя взглядом собравшихся вокруг стола, добавила: — И все вы.
Джейми заглушил женские хлюпанья громким «ладно» и с помощью Алекса начал задувать свечи, а Ава и Оливия, забравшиеся к матерям на колени, забарабанили по столу, требуя своей очереди.
Краем глаза Эванджелина заметила сына Лахлана, Камдена, стоящего в стороне от остальных. Ощутив сочувствие к ребенку, она жестом позвала его, но нисколько не удивилась, когда он отрицательно покачал головой. Маленький мальчик еще должен был привыкнуть к ней. Эванджелина думала, что ему, вероятно, не нравится, что она лишает его внимания отца. Но Лахлан, по-видимому, считал, что дело, скорее, в том, что у нее такие же темные волосы, как у Урсулы.
После того как торт был съеден и распакованы все подарки — по одному на каждый ее день рождения, который прошел без празднования, — Эванджелина откинулась на стуле, наслаждаясь относительной тишиной в зале — дети ушли играть во двор под присмотром безумно любящих их дедушек и Фионы. Вполуха слушая разговор Сирены и Элинны, Эванджелина заметила, как Гейбриел и Лахлан тайком делали рукой знаки друг другу, и усмехнулась безуспешной попытке утаить от внимания женщин их бессловесные переговоры.
— Я составлю компанию остальным мужчинам у камина и выпью с ними эля.
Лахлан наклонился и поцеловал жену в щеку, когда мужчины, все как один, встали, громко скрипя стульями по каменному полу.
— Что такое вы собираетесь обсуждать, что не хотите, чтобы мы услышали? — остановила его Эванджелина, схватив за рубашку.
— Да, Бродерик, скажи! — потребовала Фэллин и добавила: — И прежде чем ответить, тебе, возможно, стоит подумать над словом «пробная».
— А тебе, — Эванджелина пристально посмотрела на мужа, — возможно, стоит, подумать над словами «равноправное партнерство».
Когда Сирена и Элинна уже открыли рты, собираясь что-то сказать, Лахлан громко вздохнул от досады.
— Это всего лишь слухи, которые еще требуют подтверждения.
— Рассказывай! — Эванджелина скрестила руки на груди.
— Гейбриелу стало известно, что Димтри разослал отряды на поиски Морфессы в надежде заполучить голубой камень.
— Его попытки окажутся такими же бесплодными, как наши, — отозвалась Эванджелина с некоторым раздражением.
Было важно не только то, что именно они должны были отобрать у него камень; Эванджелина хотела найти Морфессу, чтобы услышать от него признание, что он был не прав в отношении ее.
— Мои люди, по-видимому, считают, что Димтри владеет сведениями, которых у нас нет, — сказал Гейбриел.
— Где, по их мнению, может быть Морфесса? — спросила Эванджелина.
— В будущем, — ответил Гейбриел, в упор глядя на нее.
— В будущем? Но как… почему?
Она обернулась к Искии за ответом.
— По поводу того «как»: голубой камень обладает силой, недоступной нашему пониманию. Нетрудно
