впиться в горло. Я покачала головой, но тут запах сладких духов вновь вызвал меня к настоящему. Мисс Уильямс вернулась к себе в кабинет. Я сидела на обитом коричневой кожей кресле перед столом секретарши.
— Ну и что нам с ней делать? — спросила директор Уильямс одну из своих коллег, чопорную пожилую даму с планшетом в руках. И добавила шепотом: — Ни в один из продвинутых классов не годится.
— Может, возьмете меня на работу? — предложила я, так, просто разговор поддержать. И надо же выполнить данное Роду обещание.
— Какие у вас еще сильные стороны, помимо иностранных языков? — спросила директор.
— А что если в библиотеке? — предложила чопорная коллега.
Они обсуждали мою судьбу так, точно меня тут вообще не было. На меня вдруг накатил приступ злости, да такой, что я сама в первый миг удивилась. Хотелось просто взять и убить их — но внутренний голос подсказывал: это не самая лучшая идея. В бытность вампиром я бы выпила из них всю кровь, убила бы просто для того, чтобы дать выход вечно душащему меня гневу. На миг я представила, как опираюсь руками на подлокотники кресла, медленно поднимаюсь и обеими руками зажимаю голову мисс Уильямс. Это так просто — я бы одним движением запрокинула ее голову назад и высосала кровь. Но сейчас я лишь кротко улыбнулась.
— Библиотека — отличное предложение, — согласилась мисс Уильямс и вытянула из ящика стола какой-то бланк.
Библиотека? Что ж, звучало вполне разумно. Я мысленно представила себе целые дни в окружении книг — и тут произошло маленькое чудо. Моя злость улеглась. Растаяла, растворилась при мысли о книгах, шелесте страниц, покое. Школьные дамы все еще о чем-то разговаривали, а я осознала: то, что я испытала только что, называется одновременными эмоциями. Как это так — испытывать радость, надежду и гнев в одно и то же время? Вот гнев и улетучился. Я подняла взор на чопорную администраторшу. Она протянула мне ручку. Нет, пожалуй, даже в вампирские дни я бы не стала высасывать из этих теток кровь — я терпеть не могла вкус крови людей старше тридцати лет.
В гостиной никого не было. Кожаный диван стоял перед камином, в котором потрескивало веселое пламя. По стенам были развешаны иконы с изображениями Христа — просто так, для забавы. По коридору эхом гуляли отзвуки голосов, обрывки смеха и неоконченных фраз. Я провела по спинке дивана длинным отточенным ногтем, таким острым, что за ним осталась тоненькая прореха. Пламя взревело. Камин достигал более пяти футов в вышину и четырех футов в длину, а каминная полка была целиком из черного оникса. Я прошлась вдоль нее. На дворе стоял 1602 год, закат правления королевы Елизаветы. Я щеголяла в платьях из тончайшего персидского шелка и корсетах, стягивавших грудь так туго, что я лишь поражалась, как это смертным удается в них дышать.
Покачивая бедрами, я развернулась и направилась обратно по длинному коридору. На стенах висели подсвечники в форме двух обращенных вверх ладоней, однако свечи на этих ладонях почти догорели, так что коридор тонул в полумраке. Капли воска падали матовыми шариками на пол. Шлейф моего платья при ходьбе разметал эти шарики соблазнительными зигзагами. Я направлялась к двери в дальнем конце коридора, но, немного не доходя до нее, оглянулась. Отсветы огня в огромном камине бросали во мглу коридора алые блики, высвечивая мой темный, мерцающий силуэт. Остановившись в дверях, я прислушалась к звукам музыки и смеха. Тогда я еще не знала, но та ночь, 31 октября, стала первой ночью самого первого нашего празднования
Решительно ухватив дверную ручку в форме направленного острием книзу кинжала, я потянула дверь на себя. Навстречу мне понеслись старинные велеречивые приветствия. На полу в центре комнаты сидела на корточках пухленькая женщина в наглухо закрытом белом шерстяном платье и белом чепце. Опустив голову, так что белокурые волосы падали ей на лицо, она бормотала что-то по-голландски. Должно быть, поняла я, это чья-то служанка, хоть я ее и не узнавала. Бедняжка, наверное, и понятия не имела, что ее хозяин вампир и что она сейчас находится в моем замке.
Надо отметить, бальная зала была великолепна. Эта вот дебелая служаночка сидела на лучшем паркете во всей Англии. Своды залы подпирали четыре круглые мраморные колонны, и в них были вделаны крепления для факелов. Яркое пламя заливало сиянием все помещение, в углу играла музыка, а две сотни вампиров стояли вокруг пухленькой голландки.
Прислонясь к колонне и скрестив руки на груди, Род с улыбкой наблюдал за мной. Одет он был просто: черные обтягивающие штаны, черные кожаные туфли на тонкой подошве. В ту пору в моду вошли богатые ткани, и те вампиры, у которых водились средства, любили пощеголять. Род сегодня предпочел черную рубашку с пышными рукавами, а поверх нее набросил черный камзол. Под тонкой тканью рукавов проступали могучие мышцы. Должно быть, он только что перекусил — зубы у него сверкали и казались белее, чем я когда-либо видела.
Не отрывая глаз от Рода, я плавной походкой прошлась вдоль внутренней стороны круга вампиров, пока не остановилась напротив двери, за которой виднелся длинный коридор, где плясали отсветы пламени.
Женщина посередине залы все время поглядывала в ту сторону. Своими сверхострыми вампирскими способностями я чуяла, знала, чего она хочет. Опрометью броситься туда, убежать.
— Ты знаешь, зачем ты здесь? — спросила я жертву по-голландски и медленно-медленно обошла вокруг нее, заложив руки за спину.
Глядя на меня снизу вверх, та отрицательно помотала головой.
— А знаешь ли ты, кто я такая? — продолжила я.
Женщина снова помотала головой.
— Я хочу уйти… — дрожащим голосом пролепетала она. — Мои родители…
Подняв палец, я приложила его к губам. Перед мысленным взором у меня пронеслись видения прошлой жизни. Каменный дом, где жили отец и мать. Мокрая земля. Сережка на ладони. Отогнав эти видения, я пристально посмотрела на служаночку. Ясные голубые глаза, круглые-круглые, в обрамлении светлых ресниц. Перестав кружить, я остановилась над ней.
— Нет, ты знаешь, — медленно произнесла я и улыбнулась.
В последний миг перед тем, как вампир убивает свою добычу, у него отрастают клыки. Сперва они выглядят обычными зубами, но в момент самого убийства обнажаются, как у хищного зверя. Вот так отросли сейчас и мои клыки, я чувствовала это — как будто медленно обнажаешь клинок. Склонившись над служанкой, я заглянула в расширенные от ужаса глаза и прошептала ей в правое ухо:
— На вкус ты просто отвратительна. Только погляди на себя. — Выпрямившись, я снова заглянула ей в глаза и сделала шаг назад. — Не стану осквернять тобой свои внутренности.
Прямо-таки видно было, какое облегчение на нее накатило.
Постукивая каблучками по паркету, я прошла мимо служанки. Шлейф платья извивался за мной, как змея. Я бросила взгляд на Рода и улыбнулась. В бальной зале было тихо, все замерло. Музыканты прекратили играть. На середине коридора я подняла правую руку, изогнула запястье и щелкнула пальцами.
Две сотни вампиров в единый миг набросились на жертву. Улыбнувшись, я направилась в свою спальню.
Библиотека Уикхэма была выдержана в готическом стиле, с высокими стеклянными окнами во всю стену. Войдя через широкую двустворчатую дверь, я оглядела удобные кресла, ряды стеллажей, бродящих вдоль них учеников. Потолок украшали объемные восьмиугольники из черного дерева.
— Ваша работа, мисс Бьюдон, состоит в том, чтобы сидеть вот за этим столом и стараться как можно подробнее отвечать на задаваемые вам вопросы. Если не знаете ответа, отправляйте спросивших к библиотекарю.
Сама же библиотекарь — высокая женщина с кошачьими узкими глазами и тонким носом — и водила меня по помещению.
Ох уж эти современные смертные, даже смешно, как они ничего не понимают. Я — бывший вампир, я проспала последние сто лет. И они теперь хотят, чтобы я исполняла роль справочной?
