нему, теплая ли у него будет кожа.
— Я родом из маленького городка на окраине Англии, как вы и сами, верно, уже догадались по моему акценту. Мне шестнадцать и… наверное, пока это и все.
Я направилась обратно на свое место, на сей раз продемонстрировав злосчастную татуировку сидевшим позади учителям. И пока я поднималась, мы с Джастином неотрывно смотрели друг другу в глаза. По губам его я точно знала, о чем он думает. Я казалась себе наполовину зверем, наполовину человеком — так легко мне было прочитать его мысли. Он глядел прямо на меня с самодовольной полуулыбкой. Ему не требовалось говорить со мной под дождем. Не требовалось ничего говорить вслух. Все было сказано во взгляде.
Глава 7
Собрание закончилось, и все принялись расходиться. Мне не хотелось, чтобы Джастин думал, будто я за ним бегаю, так что я выждала и небрежно обернулась, только когда мы с Тони наконец поднялись и начали пробираться к выходу. Но Джастина сзади не оказалось. Мне это не понравилось. Разве он не собирался пойти за мной следом? А я-то ни о чем не волновалась, уверенная, что он идет за мной. Вот досада!
Выйдя в холл, я встряхнула волосами и натянула рюкзак на плечи, стараясь прикрыть лямкой татуировку.
— А клевая у тебя татушка, — заметил Тони, подтверждая мои опасения. Мы шли по главному коридору Хопперовки.
— Да ничего особенного, — ответила я.
— Ничего особенного? Еще как, очень даже особенное. Когда ты ее сделала? И кто ее делал? Чернила какие-то особенные.
— Один мастер в Лондоне, — сказала я, а перед глазами у меня уже стояло видение из прошлого.
Я лежу на полу в гостиной Хатерсейджа, растянувшись на красном персидском ковре, что привез Род из Индии в шестнадцатом веке. В огромном камине бушует пламя. Я обнажена по пояс, но видна лишь моя спина. Род стоит на коленях рядом со мной, нанося надпись…
Вокруг нас расхаживали по холлу ученики. Большинство держало в руках папки с эмблемой Уикхэма. Толпы народа — наверное, не меньше сотни старшеклассников. Мне вспомнился один венецианский замок во время карнавала. Сотни венецианцев в костюмах масках. Львы, перья, искрящиеся драгоценности, разлетающиеся по полу мириадами осколков бокалы. Как и сейчас, мне так странно было находиться в толпе незнакомцев. Я не узнавала ни единого лица — лишь глаза, ловящие мой взгляд. Правда, тогда, в тысяча шестисотом году, я, к величайшему своему смущению, убила герцога Леонардо, который неутомимо преследовал меня по всему замку и никак не соглашался отстать. Я разодрала ему горло и к тому времени, как над каналами Венеции забрезжил рассвет, досыта насосалась крови. Конечно, наутро-то я сильно пожалела о содеянном — как-то неловко убивать хозяина дома. Но что оставалось бедной девушке? Он таскался за мной по пятам и твердил, до чего я прекрасна. А я невыразимо скучала.
— Английский этажом выше, — сообщил Тони, показывая мне на лестницу. Мы как раз добрались до конца коридора. — Увидимся вечером? В шесть часов, в клубе? Поужинаем вместе?
Я кивнула и начала подниматься по лестнице.
Английский для продвинутых учеников. Судя по всему, на тестировании в субботу меня оценили «выше прошлогоднего победителя».
Двери, что вели на второй этаж, были сделаны из красного дерева, с маленькими стеклянными окошками. Пол — сверкающий, кафельный. Миновав две или три стеклянные двери и сверяясь с расписанием, я остановилась перед деревянной дверью, на которой чернел номер 205, и вошла в класс. Он был полукруглым, в центре висела доска, а перед ней стоял учитель — профессор Линн: низенький, щуплый, с редкими волосами и намечающейся лысиной размером с полдоллара.
Большинство моих соучеников уже расселись по местам. Из знакомых лиц я увидела там только Трейси — и села как можно дальше от нее. Однако на пути к выбранной парте заметила на сиденье рядом с Трейси знакомый изгиб спины под черной рубашкой. Джастин. Я села, не глядя в их сторону.
Профессор Линн дописал что-то на доске и повернулся к классу.
— Кейт Шопен. «Пробуждение». 1899. Кто-нибудь может ответить мне, что представляет собой этот роман? Триллер? Любовная история? Какого он жанра? — спросил он, поймав на себе мой взгляд.
Похоже, тут начинали с места в карьер.
Промолчав, я достала книгу из сумки. Новенький, только с полки томик в мягкой обложке. Я купила его, когда ходила с Тони в книжный магазин.
— Ну, кто ответит? — настаивал профессор Линн. Никто не откликнулся. — Может быть, наша новая комедиантка?
Он открыл классный журнал. Я заранее знала, что так оно и будет — на счастье, вампирское умение читать чужие намерения еще оставалось при мне. Я знала, инстинктивно знала — профессор Линн намерен испытать меня. Подойдя к моей парте, он скрестил руки на груди.
— Вы прочли первые пятьдесят страниц? Вы должны были летом получить письмо и программу с инструкциями.
Я кивнула. Понятное дело, никакого письма я не получала — поди получи письмо, когда ты спишь в гробу под землей, — но решила, что не стоит вдаваться в детали.
— Тогда, может, расскажете нам свое мнение, мисс Лина… — он снова покосился на журнал. — Мисс Лина Бьюдон. Каковы ваши первые впечатления о «Пробуждении»?
— Что именно вы желаете знать? — осведомилась я не сводя глаз с профессора Линна и глядя на него так же неодобрительно, как он на меня. Глаза у него напоминали черный бездонный омут. Вампир из него бы вышел весьма устрашающий.
— Я спросил, что вы думаете о «Пробуждении». На основании первых пятидесяти страниц. Что угодно, любой аспект, — пояснил профессор Линн с такой издевкой в голосе, что меня замутило.
Еще один пример человеческой натуры, только и всего, напомнила я себе.
Джастин фыркнул. До сих пор мне никогда не приходилось бывать в классе, а я уже от души возненавидела это занятие. Трейси потерлась коленом о колено Джастина. Оба улыбались, слушая мои скованные ответы. Бросив на них короткий взор, я снова сосредоточилась на профессоре Линне.
— Что ж, — промолвила я, — сама я не из тех, кто любит, когда ими командуют. Главной героиней, Эдной Понтеллье, всю жизнь все командуют и помыкают. Вот о чем книга. Главная героиня борется против социальных ограничений. Она чувствует себя в западне. И если вы в самом деле хотите знать мое мнение, а не предвкушаете, что я не выполнила задания, то, по мне, книга просто кошмарная.
Наступила тишина. Потом школьники захихикали.
— Кошмарная? — прошептала Трейси на ухо Джастину, передразнивая меня.
— И вы говорите все это на основании первых пятидесяти страниц? — поднял брови профессор Линн.
— Я читала книгу прежде, сэр.
Вот теперь никто не смеялся. Забившись в глубь сиденья, я закинула левую ногу на правое колено. Ноги у меня выглядели такими длинными и тонкими. Профессор Линн вернулся к своему столу и снова обратился ко мне.
— Вы читали «Пробуждение»?
Болван, у меня в Хатерсейдже лежит первое издание!
— Да, сэр. Трижды.
Часом позже я убрала книги по английскому в рюкзак и, оглядев комнату, нет ли Джастина, направилась к выходу.
