подобные районы? Я слышала, что некоторые из них в викторианском стиле.
Она просияла.
— О, да. Совершенно верно. Увлекательный предмет. Викторианская, колониальная… Есть всякие. У меня нет всей информации сейчас, но я могу прислать вам по электронной почте, когда вернусь домой сегодня вечером. Есть, насколько я знаю, кое-что в моей памяти, но также я знаю, историка, который может помочь вам с другой информацией.
— Это было бы прекрасно, мэм. Благодарю вас.
— Всегда рада помочь ученице, — Она подмигнула, когда собралась уходить. — Может быть, в следующем семестре вы будете делать независимые исследования со мной. При условии, что вы сможете оторваться от Миссис Тервилигер.
— Я запомню это, — сказала я.
Как только она ушла я написала мисс Тервилигер: 'Миссис Сантос собирается рассказать мне об исторических кварталах'. Ответ пришел незамедлительно: 'Отлично. Приезжай прямо сейчас'. Я нахмурилась и напечатала ответ: 'Я только что приехала. Еще не была в своей комнате'. На что она ответила: 'Тогда все получится намного быстрее'.
Может, это и было правдой, но я всё равно нашла время, чтобы положить чемодан в свою комнату и переодеться в чистую одежду. Госпожа Тервилигер жила довольно близко к школе, но когда я пришла, выглядело так, будто она кругами ходила по своей комнате.
— Наконец-то, — сказала она
Я взглянула на часы.
— Прошло всего пятнадцать минут.
Она покачала головой, и лицо ее помрачнело, как когда-то в пустыне.
— И это может оказаться слишком много. Следуйте за мной.
Дом Миссис Тервилигер можно было принять как за магазин новой эпохи, так и за кошачий приют. Беспорядок выводил меня из себя. Книги заклинаний, ладан, статуи, кристаллы и всякие другие магические предметы — все это лежало грудами во всех комнатах. Только в ее мастерской, в комнате, куда она меня привела, было аккуратно и опрятно, что заслужило мое одобрение. Все было чисто и организованно, вплоть до маркировки каждого предмета и расположения их в алфавитном порядке. Большой рабочий стол располагался в центре комнаты, абсолютно пустой за исключением великолепного ожерелья, которого я не видела прежде. Цепочка состояла из затейливых золотых петель, а подвеска представляла собой темно- красный камень, обрамленный кружевом золота.
— Гранат? — спросила я.
— Очень хорошо, — сказала она, поднимая ожерелье. Свечи в комнате, казалось, освещали каждую его часть, придавая блеск
— Оно прекрасно, — сказала я.
Она протянула его мне.
— Это для тебя.
Я опешила.
— Для… меня? Я… я имею в виду, спасибо, но я не могу принять такой подарок.
— Это не подарок, — сказала она, — это необходимость. Единственное, что может спасти твою жизнь. Возьми его и одень.
Я отказалась прикоснуться к нему.
— Оно магическое, не так ли?
— Да, — сказала она, — И не смотри на меня так. Это ничем не отличается от любых чар, которые ты делала для себя.
— За исключением того, что делаете вы…
Я сглотнула, когда посмотрела в самую глубину кроваво-красной драгоценности.
— Это должно стать намного мощнее всего того, что я умею делать.
— В этом и есть весь смысл. Так что держи. — Она так всучила мне ожерелье, что оно чуть не ударило меня по лицу.
Взяв себя в руки, я протянула руку и взяла его. Ничего не произошло. Никакого дыма или искр. Никакой жгучей боли. Увидев её выжидательный взгляд, я повесила гранат на шею, позволяя лечь рядом с крестом.
Она вздохнула. Её облегчение было почти осязаемым.
— Как я и надеялась.
— О чём вы? — спросила я. Даже если я не почувствовала ничего особенного, гранат был тяжёлым.
— Оно скрывает твои магические способности, — сказала она, — Любой, кто встретит тебя, не сможет сказать, что ты пользователь магии.
— Я не пользователь магии, — напомнила я ей резко. — Я алхимик.
Тень улыбки играла на её губах.
— Конечно, ты пользуешься магией. Ты такой особенный человек, это слишком очевидно. Магия оставляет след в твоей крови, которая разливается по всему твоему телу.
— Что? — Я была бы менее шокирована, если бы она сказала, что я больна смертельной болезнью. — Вы никогда не говорили мне этого прежде!
— Это не важно, — сказала она, пожав плечами. — Ты до сих пор нужна мне. Тебе не снять это. Вообще когда-нибудь.
Я положила руки на бедра.
— Мэм, я не понимаю.
— Я расскажу все в свое время…
— Нет, — сказала я. В этот момент я могла бы сказать про Стэнтон или про любого другого алхимика, что они использовали меня и давали лишь ту информацию, которую хотели дать. — Вы расскажете об этом сейчас. Если вы втянули меня во что-то опасное, то вам необходимо, либо вытащить меня, либо рассказать мне сейчас же.
Миссис Тервилигер смотрела на меня несколько минут. Серый полосатый кот тёрся у моих ног, чем и губил серьёзность момента.
— Ты права, — сказала она, наконец. Я должна тебе всё объяснить. — Присядь.
Я села на один из табуретов у стола, она села напротив меня. Она сцепила руки в замок и, казалось, с трудом собиралась с мыслями. Я заставила себя оставаться спокойной и терпеливой. В противном случае паника подействовала бы на меня, как в пустыне — полностью поглотив.
— Ты помнишь, ту женщину, которую ты видела на картинке? — спросила она, наконец.
— Ваша сестра.
Госпожа Тервилигер кивнула.
— Вероника. Она на десять лет старше меня, но выглядит вдвое моложе, как вы можете сказать. Сейчас несложно сделать иллюзию. Если бы я хотела выглядеть молодо и красиво, то я могла сконцентрировать внимание других на себе. Но Вероника? Ей на самом деле удалось сделать тело моложе и энергичней. Это коварная разновидность магии. Ты не можешь бросить вызов возрасту, не делая при этом никаких жертв.
Она нахмурилась, и сердце у меня застучало. Создание молодости напомнило мне о табу алхимиков. Это было почти так же плохо, как и бессмертие стригоев, может быть даже хуже, ведь это сделал человек. Такого рода магии не место в этом мире. Её следующие слова подтвердили мои догадки.
— Или, в её случае, не принося в жертву других.
Жертвы. Само слово отравляло воздух. Она встала и подошла к полке, достала оттуда вырезку из газет. Не говоря ни слова, она протянула её мне. Это была свежая статья, трёхдневной давности, в которой говорилось о девятнадцатилетней студентке Калифорнийского университета, найдена без сознания в её комнате в общежитии. Никто не знал, чем это было вызвано, и девушка была госпитализирована, причём не было указано, когда она очнётся и очнётся ли вообще.
— Что это? — спросила я, не уверенная, что хочу знать ответ.
Я осмотрела статью более внимательно, особенно фотографию, приложенную к ней. Сначала я
