— Хорошо, итак. Давайте попробуем. Помните — только одна ягода. Нам нужна «серьезное недомогание», а не смерть.
Мы пошли по кругу и осторожно положили ягоды под язык каждого мужчины. Это было немного грубо, но не намного страннее, чем половина из того, что я делаю ежедневно. Часть меня надеялась, что чары развеются, как только мы положим омелу под их языки, но очевидно, колдовство еще разрушалось.
— Мы должны продолжать говорить с ними, — сказала я Жасмин и Кили. — Кто-нибудь из вас знает об Алистире? Например, о его личной жизни?
— Он влюблен, — сказала Кили. — В девушку из Дубового Королевства. Она его тоже любит, но вот ее отец этого не одобряет. Именно поэтому он и стал стражем короля — что бы проявить себя.
— Хорошее кино, — пробормотала я, — Ты можешь поговорить с ним? Напомнить о том, кто он есть?
Она сделала это, а Жасмин подошла к Пейджилу. Я решила повторить и снова начать с Рюрика, надеясь что Шайя и Дэвин подействуют лучше с омелой. Другие женщины и я оборачивались на мужчин, в надежде, что мы сможем что-нибудь придумать, что разрушит заклинание. Однако, ни Кили, ни Жасмин не говорили с Кийо. Придется мне.
Небо побагровело, когда мы, наконец, прервались, чтобы пообедать. Втроем, мы были истощены как морально, так и физически. Мы потеряли целый день здесь, в Королевстве Мимозы, но это было ничто, по сравнению с тем, что ни одно из наших усилий не дало результата. Мужчины так же сидели, не изменившись. Не было времени искать какую-то другую еду, поэтому на ужин было просто больше фруктов.
— Я скоро позову Волузиана, и посмотрим, что мы еще сможем сделать, — сказала я, откусывая папайю. — Может быть нам надо еще раз дать омелу или что-нибудь еще. — Это звучало неубедительно, даже для меня самой, но я не знала, что еще можно сделать.
— Я надеюсь, что эти дриады вернутся, — проворчала Жасмин. — После того, как я всех их поймаю, я буду рвать их волосы, уродовать милые маленькие личики этих сук. — Жасмин даже распустила некоторые из ее кос, во время поездки туда и обратно из Тисовых земель. Они были сплетены крепко, хотя ей удалось придать им жалкий вид, после некоторых усилий. Однако, я оценила такое рвение. Обе, и Кили, и я были слишком заняты, чтобы возиться с нашими волосами.
— Я сомневаюсь, что они вернутся, — сказала я. — Они сделали то, для чего предназначены. Расквитались с мужчинами и, в то же время, выгнали чужеземцев со своей территории.
Мы просто кивнули. Мы были слишком разочарованы, чтобы разговаривать, и поэтому ели молча, в то время как наступала ночь. Гул леса создавал фоновый шум, который я замечала больше всего, именно поэтому мы были поражены, когда из тени раздался голос.
— Вы же не собираетесь заменить меня милым мальчиком Дэвином.
Я чуть не подавилась своей ягодой. Поспешно сглотнув, я обернулась к Рюрику. Он все еще сидел, но уже не в замершем бессознательном состоянии. Он крутился, разминая руки, пока его глаза, моргая, пытались сосредоточиться.
— Рюрик! — я подбежала и упала на колени перед ним. Кили и Жасмин были прямо позади меня. — Рюрик, ты в порядке?
Он начал говорить, но тут же сморщился. Отвернувшись, он сплюнул на землю.
— Что было у меня во рту?
— Необходимое зло, — сказала я, ухмыляясь как дура, — О, Боже. Ты не представляешь, как я рада тебя видеть.
— Я часто слышу это от женщин, — сказал он, морщась, неуверенно разминая затекшие плечи.
— Ты что-нибудь помнишь? — спросила Жасмин, — Об этом утре?
— Я помню… — он нахмурился и вдруг смутился, — эти женщины… зеленоволосые женщины. Я помню, что они подошли к нам, а потом… Я не знаю. Я был будто в туннеле, и голоса доходили до меня издали. — Он посмотрел на нас троих. — Ваши голоса.
Я была так счастлива, что не знала — смеяться или плакать.
— Это самая лучшая новость. Теперь, когда мы знаем, что чары могут быть разрушены, мы можем и других освободить.
— Других… — Рюрик огляделся вокруг и заметил своих собратьев по несчастью. Солнце уже зашло, но наш костер ярко освещал неподвижные фигуры остальных. Рюрик вскочил на ноги с удивительной скоростью для того, кто целый день был неподвижен.
— Что за..? Господин! Господин, что случилось?
Он подлетел к Дориану с такой преданностью, что это почти вызвало у меня слезы. Подобно тому, как сначала пытались мы, Рюрик начал трясти Дориана в попытке разбудить его.
— Это не сработает, — сказала я.
Рюрик повернулся ко мне, и я подумала, что первый раз увидела его в такой панике.
— Что с ним случилось? С ними?
Мы объяснили и Рюрик яро захотел помочь. Я убеждала его, что нужно воспользоваться моментом, чтобы восстановиться, но он не хотел и слышать об этом. Его пробуждение и энтузиазм вдохновили нас всех, и мы возобновили попытки с новой силой.
И чудесным образом, люди стали просыпаться один за другим, в течение нескольких часов. К счастью, от омелы заболел только Дэнил и вряд ли это было «серьезное недомогание». Как и Рюрик, все мужчины были готовы помочь, и вскоре все были полностью восстановлены, за исключением Дориана.
— Почему он не хочет очнуться? — спросила я. Мерцание костра бросало странные тени на его лицо. — Волузиан сказал, что это связано с силой воли. Дориан, вероятно, сильнейший человек, что я знаю.
Алистер нахмурился и отпил воды из кожаного бурдюка.
— Я кажется вспоминаю… Мне кажется, рядом с ним было две дриады… — В его словах была неопределенность, но они расшевелили мою память.
— Ты прав, — сказала я, — их было две, когда мы подошли. Могло ли это повлиять? Две дриады — двойная сила?
— Имеет смысл, — сказала Кили, — Особенно, если они признали его сильнейшим.
— Тогда нам придется работать в два раза лучше, — сказал Рюрик, не чувствуя стыда, что был объявлен вторым лучшим. Он прикончил банан. Все мужчины были голодны и хотели пить. — Я поговорю с ним сейчас.
Рюрик подскочил к нему с усердием, а другие следовали по очереди. Когда наступила полночь, было сделано мало, большинство были истощены. Часовые были установлены и все остальные мои спутники собирались спать. Кили и Жасмин предложили подежурить первыми. Они были уставшими, но чувствовали, что мужчины до сих пор нуждаются в отдыхе и покое. Кийо остановил меня, когда я проходила мимо его одеяла.
— Если ему не станет лучше к утру, то мы должны принять тяжелое решение, — Кийо кивнул в сторону Дориана, который сидел прямо и неподвижно.
Мне понадобилось мгновение, чтобы ответить.
— Что? Нет. Мы не оставим его, пока ему не станет лучше.
— Но если не станет? Ты пыталась пробудить его целый день.
— Он пострадал в два раза больше, чем все вы! И ему нужно больше времени, чтобы восстановиться. — Я еле сдерживалась, чтобы не закричать.
— Или он может не восстановиться вовсе, — сказал Кийо зловеще. — Это зависит от того, насколько сильной была магия. Что тогда? Как долго мы будем жать здесь?
— Так долго, как будет нужно! У нас достаточно еды.
Кийо вздохнул.
— Но опять же, а что, если он не проснется? Как много времени мы потратим? Каждый день означает страдания и упадок других.
— Мы не можем его оставить, — сказала я упрямо. — Я знаю, что тебе он не нравится, но это не подлежит обсуждению.
В лице Кийо отразилось раздражение.
