Живая сила. Дневник ликвидатора

Взаимоуважительный разговор коллег… В общем, мы разошлись.

…Подморгнув приятелям, довольный, понес я данные в штаб…

Мерки разведки: Все относительно*

– Они лазят везде без респираторов, ни хрена не боятся – радиации ж не видно!

Это начальник разведотдела так о нас, о своих подчиненных, кладущих ему на стол в уютной комнате листочки со столбиками цифр с маршрутов разведки.

Я б тоже, наверно, таким умным был, если б в штабе всю свою чернобыльскую службу просидел…

Потому что это в теории все хорошо.

Это в теории: «при обнаружении радиоактивного заражения или его признаков на местности немедленно одеть респираторы».

Ну, одели.

И сколько в них быть? Если ты находишься на этой самой «зараженной местности» дни – недели – месяцы?… Работаешь, ездишь, спишь, ешь… Живешь, короче. Поневоле поделишь эту «территорию» на «более зараженную» и «менее» – все ведь относительно…

Поначалу, смотришь, новичок разве что не спит в респираторе.

Потом, глядишь, его уже «отпустило»:

По дороге в Чернобыль когда оденет респиратор, а когда и нет.

По Чернобылю ходит без респиратора…

Как другие.

Как большинство.

Находит какой-то оптимум – если это слово вообще тут к месту (и к местности…) – «оптимум» – между опасностью (опасностями!) от радиации (как их себе этот человек представляет) и опасностью, дискомфортом, связанным с жизнью в респираторе. Его, кстати, тоже ведь нельзя носить постоянно, с точки зрения той же медицины. Не говоря уж о том, что это удовольствие очень сомнительное: завяжите-ка себе, в порядке эксперимента, ротик-носик тряпочкой и походите так с полчасика… Научитесь «свободу любить»…

От среды не спрячешься, она не просто «окружающая»: в чернобыле она не то что окружила – в плен взяла.

И постепенно-постепенно, глядя на других, бывая на новых и новых уровнях радиации, человек приобретает какие-то понятия: что много, что мало, где как себя вести и до какой степени нервничать, если нервничать вообще… Что где себе можно позволить…

И в зависимости от того, с чем по работе приходится сталкиваться, разные мерки у разных специальностей: у тех, кто на АЭС работает, – одни, у разведки – другие, кто в штабе сидит – свои седьмые. Ну а высокие гости, те вообще себя героями чувствуют, в Чернобыле – месте для нас курортном – побывав… А кто от АЭС километров за двадцать, за пятьдесят, за сто, за сто пятьдесят и больше работает – дороги или дома, скажем, строит, – у тех свои, часто совершенно фантастические мерки…

А у разведки (конкретно: у радиационной разведки в мое время, в середине лета 1986-го) были выработаны такие мерки:

– где-то до 5 миллирентген в час – радиации считай что нет: обычно без респираторов; ну разве что пыль столбом или в разведке у АЭС такие уровни случатся;

– от 5 до 50 мР/ч. – это низкие уровни: если в бронике по ним просто проезжаем (люки закрыты!) или передыхаем на таких уровнях между более высокими – можем и без респираторов;

– 50-500 мР/ч. – средние: нормальная работа радиационной разведки, но в респираторах, само собой;

– 500 миллирентген/час – 1 рентген/час – выше средних: тут уже стараемся не задерживаться;

– 1 рентген/час и больше – высокие: без шуток – «померяли-смылись»…

– выше 10 Р/ч. – это уже ОЧЕНЬ ВЫСОКИЕ: tempo- tempo!… как скучно будет, если броник в лесу на таких уровнях сломается… броник, напомню, ослабляет уровень гамма-радиации в 3 раза по сравнению с «забортным», не говоря уж о том, что на нем проскакиваешь такие участки куда быстрее (а значит, за меньшее время – и, соответственно, схватываешь меньшую дозу), чем если б это было «в пешем строю»…

Вот такие понятия-мерки были у радиационной разведки в 1986 году, летом, через три месяца после взрыва 4-го энергоблока Чернобыльской АЭС…

Ну а вы спросите:

– А как это привести к «нормальным условиям»?

А, откровенно говоря, никак.

Это как у альпинистов: что им толку держать в голове, что где-то там, за тридевять земель, есть уровень Балтийского моря – 0 метров высоты, если они по своим семи-восьмитысячникам лазят, ввысь на 7-8 километров торчащим, с одного пика на другой перебираются… И значение имеют только местные, относительные сравнения: насколько один пик выше другого, сколько от седловины – к пику… В том мире только это и имеет значение.

А уж если попытаться как-то… ну, даже не объяснить… дать как-то почувствовать, что значат эти чернобыльские «мерки разведки», то только, наверно, выразив их через естественный, природный уровень радиации:

Сколько естественных уровней-«фонов» каждая такая зарубка стоит?

Приняв нормальный, природный уровень радиации [38] за 0,015 мР/ч. [пятнадцать, подчеркиваю еще раз, (а) тысячных частей (б) милли-(то есть тысячной) рентгена в час] – 15 микро- (миллионных частей) рентген в час – получим путем элементарной операции деления, округляя результат:

– Самые низкие уровни, на которых мы там жили (это наш лагерь: 0,2 мР/ч. – в палатках, 0,3 – по лагерю в среднем, 0,5 – у въезда в парк) и ниже которых просто в природе у нас не было, – это десятки нормальных, «довоенных» уровней;

– До 5 мР/ч. («нет радиации») – это 300 (триста!) нормальных фонов;

– 50 мР/ч. («низкие уровни») – это 3000;

– 500 мР/ч. («средние») – 30 000;

– От 1 Р/ч. (высокие – без кавычек) – 70 000…

– А очень высокие – которые для разведки оканчивались где-то за 15 РЕНТГЕН в час – это (все встают…)

1 000 000

Миллион.

Миллион естественных радиационных уровней.

…Понятно, что человек, как вообще всякая обладающая «живучестью» (это технический термин в данном случае) машина, имеет «запас прочности», в том числе и «по радиации» – но не миллионнократный же!

Повторяю: там мы таких сопоставлений не делали, там нам только их не хватало! Я и сейчас, когда делю, в нулях путаюсь (чего обычно со мной никогда не бывает), сам не могу поверить, что это так много: десятки… сотни тысяч? Неужели МИЛЛИОНЫ?…