Живая сила. Дневник ликвидатора

1. Ее вершина, пик – бывший 4-й энергоблок Чернобыльской АЭС, его зияющий пролом: уровни радиации (а значит, количество, концентрация радиоактивных материалов, их активность) – максимальны.

2. От этого пика уходят два отрога:

– один отрог – на запад (в самом своем начале, у АЭС, он идет на юго-запад) – высокий, длинный и узкий (максимальные уровни вне АЭС – ДЕСЯТКИ РЕНТГЕН в час) – это след первого взрыва;

– второй – на север, на Беларусь – пониже (РЕНТГЕНЫ в час), широкий и размытый (сектор градусов в 90) – следы мощных выбросов из открытого взрывом и раскаленного реактора в первые десять дней после взрыва.

3. С увеличением расстояния от АЭС уровни уменьшались, причем (это очень важно!) – в разных направлениях с ОЧЕНЬ разной скоростью (это очевидное следствие сказанного в предыдущем пункте): гора круто, «обрывом» снижалась на юг и особенно на восток (это даже удивляло поначалу: совсем рядом с АЭС – а уровни совсем небольшие, десятки миллирентген в час).

ЭТО ОЧЕНЬ ВАЖНО, ибо:

Понимание чернобыля, чернобыльской радиации и ее воздействия на человека, на людей – невозможно без осознания простого и фундаментального факта:

Уровни радиации (и соответственно дозы) в пределах 30-километровой зоны вокруг взорвавшегося 4-го реактора Чернобыльской АЭС в 1986 году различались между собой в миллионы (тысячи тысяч!) раз:

от нескольких десятых миллирентген/час на южной границе зоны – до СОТЕН РЕНТГЕН в час в некоторых местах на АЭС.

Указанное различие такое же колоссальное, как между всем понятными километром и миллиметром: километр больше миллиметра ровно в 1 000 000 раз [46] .

Вот что такое МИЛЛИОН РАЗ.

Миллион – это очень – очень – ОЧЕНЬ МНОГО.

А теперь представьте себе человека, который ориентируется в пространстве, передвигается в нем, строит какие-то выводы о нем, путая между собой, считая совершенно одинаковыми миллиметр и КИЛОМЕТР, толщину своего ногтя и расстояние, которое он проходит обычным шагом минут за пятнадцать. Куда он таким макаром прирулит? Как он так (дез)ориентироваться будет? Чего будут стоить его выводы о событиях в этом пространстве? При таком (НЕ)понимании места их происхождения…

Ответ на все три вопроса – одно-единственное слово:

КАТАСТРОФА.

При таком катастрофическом НЕпонимании катастрофа надежно гарантирована. Абсолютно в любом роде деятельности, которая «основана» на таком миллионнократном НЕпонимании. Например, при оценке и ликвидации последствий радиационных ава… Но я, кажется, отвлекся.

4. Чем выше уровень – тем резче, обрывистей он уменьшается с расстоянием.

Отсюда приятное и важное следствие: чем выше уровень, тем меньше его площадь.

Уровни самые высокие, опасные даже для кратковременного пребывания, были тогда, летом 1986-го, только на АЭС и рядом с ней, на нескольких квадратных километрах.

Обратная сторона этой приятной медали: чем ниже уровень, тем более полого он снижается – тем он на большей площади.

Например, невысокий по меркам тогдашней разведки уровень в 1 миллирентген в час охватывал тогда, наверное, тысячи квадратных километров [47].

Сказанное настолько важно, что я даже его переформулирую:

Чернобыльское радиационное загрязнение – это РАДИАЦИОННЫЙ ПИК – ОЧЕНЬ ВЫСОКИЙ, ТОНКИЙ, С ПОЧТИ ВЕРТИКАЛЬНЫМИ «СТЕНАМИ» – НАД ОЧЕНЬ ОБШИРНЫМ, ОЧЕНЬ НИЗКИМ И ОЧЕНЬ ПОЛОГИМ ОСНОВАНИЕМ.

И еще раз повторю: «смертельно радиационно-опасный чернобыль» – летом 1986 года, почти сразу после взрыва! – это были считаные квадратные километры у АЭС (от силы – десяток-другой км²).

Таковы следствия этого крутейшего, резчайшего обрывистого спадания высоких уровней радиации.

5. Дезактивация коренным образом меняла радиационный рельеф:

– Когда в самых загрязненных местах верхний слой земли снимали (и увозили в железных контейнерах на могильники), уровень стремительно падал: в теле радиационной горы образовывался провал почти до нулевого уровня [48]. Поэтому на АЭС рядом со взорванным реактором, было много мест чище, чем на территориях более удаленных (например, в Рыжем Лесу), которые, казалось бы, должны быть менее радиационно-опасными.

– Почти все дороги были отмыты до уровня существенно более низкого, чем местность рядом с ними – обочины, кюветы, лесополосы, местность вокруг. Причем автомобили-поливалки мыли дороги постоянно, чтоб удалять с дорожного полотна новые радиоактивные вещества, наносимые с пылью из соседних участков недезактивированной местности и с грязью с колес проезжающей по ним техники [49].

Работы по снижению высоких уровней, то есть дезактивация, уменьшение количества радиоактивных веществ, были:

– с одной стороны, совершенно необходимы, чтоб «гора», оседая, не расползалась, не наползала (высокими уровнями) на соседние, более чистые участки и районы, и чтоб люди в эпицентре аварии могли работать безопасней и дольше, заниматься ликвидацией других опасных последствий взрыва реактора;

– я с другой стороны, возможны: площадь высоких уровней была все же такой, что с ее дезактивацией можно было – хоть и с колоссальным напряжением сил и средств – справиться.

6. На местности были еще случайные «радиационные возвышенности» – отдельные невысокие горки или маленькие пики.