которые можно получить. Теперь, расправившись с основным противником, я повернулся к уже почти подоспевшим к месту схватки воинам.
Эта группа поддержки штанов была мне совершенно неинтересна, даже в качестве 'языков' не годилась. Троих пленных (если все они выживут, конечно) намного более высокого ранга было вполне достаточно, а этих - в расход. И не надо говорить, что я кровожадный. Никто, в конце-концов, не заставлял переть на меня, размахивая своей пародией на благородное оружие. Кстати, лезть на меня с такими дрянными железками… Ну хоть постыдились бы, что ли.
Но вначале я все же разобрался с теми, кто засел на стенах, опробовав на них в боевых условиях свое морозильное заклинание.
Результат оказался тот, который я и ожидал - стены мгновенно побелели от инея, несколько фигур, напоминающих ледяные статуи, рухнули вниз, разбиваясь на куски. Замечательно! А вот теперь, мальчики, посмотрим, на что вы способны.
Увы, не то что боя - даже пародии на бой не получилось. Бодаться с магом такой силы, как я, дураков не нашлось, и лихие вояки предпочли сдаться на милость победителя, мигом побросав свои железки при виде банального огненного мяча всего-то двухметрового диаметра.
Нет, мне, похоже, и впрямь на роду написано этот замок периодически освобождать, захватывая при этом массу пленных. Что мне с ними делать-то, а?
К счастью, эта проблема решилась сама собой. По двору зашлепали босые ноги, и на шее повисла… М-дя… А я ведь и забыл, у меня же здесь официальная фаворитка имеется.
Девчонка оказалась не только достаточно смелой и шустрой, но и обладала неплохими организаторскими способностями. Во всяком случае, уцелевшую после смены власти практически в полном составе замковую челядь она организовала моментально, и полчаса спустя все было уже в лучшем виде. Пленные солдаты тихонечко сидели в подвале, мага и
'канцеляриста' разместили в отдельных камерах, примыкавших к пыточной, заковав обоих в антимагические кандалы. Обоих - это на всякий случай, вдруг крысеныш, которому я голову оторвать пообещал, тоже что-нибудь умеет. Барона прикопали за стеной, у рва - он, ударившись о стену, ухитрился свернуть себе шею. Жаль, конечно, из всей этой троицы он единственный не вызывал у меня неприязни, хотя, в принципе, не все ли равно? Биться головой о стену и рвать на себе волосы, с пеной у рта доказывая, что не хотел, и что оно само так вышло, я в любом случае не собирался.
Спустя короткое время враги сидели там, где им положено, а мы с
Карелом там, где положено было сидеть нам. В смысле, в замковой столовой сидели. Опять же, враги занимались тем, чем им положено заниматься, то есть грустили и гадали о своей дальнейшей судьбе, а мы, соответственно, занимались тем, чем положено заниматься победителям - вкусно ужинали. Кстати, поверженные враги, в отличие от неприхотливого Гектора, оказались изрядными гурманами, и приготовленную для них пищу мы оценили по достоинству. Самих пленных я приказал не кормить - все равно завтра их в расход, так зачем продукты зря переводить? Немного подумав, правда, в отношении солдат этот приказ все же отменил, пускай Гектор сам с ними потом разбирается, а вот тем двоим уж точно не жить - незачем мне хамить было.
В общем, я обещал Карелу, что верну его отца. Не стоило, наверное, вешать на себя лишний геморрой, но… своих ведь не бросают, правда? Да и потом, за Гектором и впрямь был должок - он ведь мне обещал дать мне несколько уроков магии, вот теперь пусть учит. Успокоив таким образом совесть, я отправил Карела спать, а чуть погодя направился в свою комнату и сам. Того, что ночью явится кто-нибудь еще, я совершенно не боялся - во-первых, ворота были уже задраены, а подъемный мост поднят, во-вторых, я сумел активизировать систему слежения, оставшуюся от Гектора, ну и в-третьих, в тех подвалах, куда запихали пленных, как оказалось, без особого комфорта были размещены остатки графской дружины. Немного, человек двадцать всего, многие ранены, но для того, чтобы нести караульную службу, этого хватило. Кстати, что интересно, вроде бы я их выпустил, а они, похоже, боялись меня едва ли не больше, чем перед тем своих пленителей. Страшный я человек, выходит, вот никогда бы не подумал, что обо мне сложится такое ошибочное мнение. Хотя чему удивляться?
Вроде душа-то нежная, ранимая, а если даже только что человек пятьдесят и прибил - так это, простите, жизнь заставила. Только вот как я их перебил - это все видели, а в душу мне никто почему-то поглядеть не хочет. Обидно…
Да уж, мысли после крепкого вина в голову лезли странные.
Наверное, воспитание неправильное сказывалось. Все-таки многовато у нас телевидением и прочими радостями жизни рефлексий в голову вбивают, причем по поводу и без повода. Здесь я уже не раз убедился, что намного полезнее не манерами гордиться, а репутацию иметь такую, чтобы ты брови нахмурил - и все уже разбежались. А кто не успел - те чтоб срали с испугу дальше, чем видели. Очень уж это долгой и здоровой жизни способствует.
Вот на этой мысли я и уснул, совершенно без сновидений, будто провалился в черную дыру или, если более приземлено, к негру в задницу, и проснулся уже ранним утром, когда солнечные лучи потоком хлынули через щели в ставнях. На душе было хреново - то ли потому, что не выспался, то ли из-за того, что все же снова втравил себя в неприятности, и по-настоящему осознал это только сейчас. Впрочем, отступать было уже поздно, а раз так, надо было действовать. Работу же лучше всего было начинать с добычи информации. Не на голодный желудок, разумеется, поэтому я спустился на кухню, где заспанный повар, развив кипучую деятельность, в два счета приготовил мне отличный завтрак. Ну а набив пузо, я отправился за информацией, которую мне просто обязаны были предоставить те двое, что вчера сдуру пытались гнуть пальцы.
Проходя через двор, я поймал себя на мысли, что все еще не знаю, какое здесь время года. Как-то не удосужился поинтересоваться, единственно, вижу, что теплее, чем у нас, и только. Дома-то все ясно, зиму от лета отличить легко, потому как лето у нас хотя и короткое, зато малоснежное, а тут - фиг поймешь. Впрочем, двор кончился, и я живо отогнал от себя ненужные мысли.
Процесс сбора информации оказался делом нудным, хотя и, во всех смыслах, крайне познавательным. Правда ее источники поначалу отчаянно не хотели делиться теми крупицами знаний, которые имели, корча из себя то ли немых, то ли партизан на допросе. Глупенькие, по-настоящему серьезного допроса не выдержит никто - у каждого есть предел терпения, перейдя который можно быть уверенным, что тебе откроют все секреты генштаба. Ну а для того, чтобы нащупать этот предел поскорее, существуют и соответствующие специалисты, как правило, отлично разбирающиеся в анатомии. Сам я в подобных вещах не силен, но зато у меня такой специалист тоже нашелся - один из графских дружинников в молодости перепробовал много разных профессий, в том числе, помощника палача. Правда, работал он в этой должности совсем недолго, но кое-какие навыки остались, и сейчас они были очень к месту.
После того, как вскрылись подробности трудовой карьеры так кстати подвернувшегося дружинника, я провел два неприятных, но очень познавательных часа в компании двух источников информации и одного специалиста по снятию показаний. По окончании разговора то, что осталось от моих подопечных, аккуратненько зарыли рядом с покойным бароном, в хорошей, так сказать, компании. Нехорошо как-то получилось, но их ведь никто, если вдуматься, не звал. Ну а мне теперь оставалось только начать обдумывать то, что услышал.
Информация, правда, была довольно скудная - эти умники, считая себя весьма крутыми, тем не менее, были самыми обычными шестерками. Им сказали произвести арест и обеспечить барону силовую и юридическую поддержку - они и рады стараться. Козырнули, каблуками щелкнули - и помчались, да так, что пыль из-под копыт взвилась. Ну и сведения были тоже соответствующие рангу исполнителей - сплошная тактика, причем сиюминутная, стратегией и не пахло даже.
Итак, Гектора обвинили в государственной измене, причем, судя по скорости, с которой были подписаны соответствующие бумаги, решение было принято заранее. Хотя, может быть, я и не прав - одно из преимуществ абсолютизма состоит в том, что, при нужде, все проблемы решаются одним росчерком пера. Приказ же исходил с самого верху, читай, от местного короля. При любых раскладах подобная оперативность наводила на грустные размышления, и вся история начинала неприятно пахнуть. Как минимум, родное ведомство сдало графа с потрохами, что не добавило мне уважения к его руководству, хотя, возможно, все было закручено еще круче, настолько, что при имеющейся у меня урезанной информации однозначно понять, а главное, правильно оценить происходящее было невозможно.
