новичками, как и они сами. С центральными переходами освоиться они наверняка успели, но вот разобраться с периферией не могли еще при всем желании, да и вряд ли особо стремились. К тому же темнота, разрушаемая лишь факелами, не самый лучший союзник, а нападающие в ней видели достаточно свободно. Ну и плюс ко всему, союзников в замке не было, и им можно было стрелять по любому движущемуся или излучающему тепло предмету, а противнику – нет. Вдобавок, слабые, почти неслышные хлопки при стрельбе здесь с огнестрельным оружием не ассоциируются.
А вот с допросом пленного вышла накладка. Первый попавшийся им на дороге сонный пузан был Павлом мгновенно оглушен и скручен, после чего приведен в чувство парой увесистых оплеух. С этим проблем не было, но они оказались в другом – языковой барьер, о котором приятели как-то позабыли, не дал его полноценно допросить. Точнее, вообще не дал – мужик лишь испуганно таращился, хлопал глазами да лепетал на своем непонятном языке то, что и без перевода можно было понять – не убивайте, ни в чем не виноват, ничего не знаю. Плюнув на этого человека альтернативной внешности (Павел – фигурально, Александр – еще и слюной) и запихав ему в рот импровизированный кляп из его же рубашки, чтоб, не дай Бог, не заорал, они закинули его в первую попавшуюся комнату, судя по хламу внутри, старую кладовку. Обеспечив на некоторое время неприкосновенность и необнаружаемость толстяка, они двинулись дальше и почти сразу наткнулись еще на одного. И снова на него наткнулся Павел, буквально нос к носу столкнулся.
На мгновение оба замерли. Со стороны это выглядело вполне естественно – француз наткнулся на одетое в черное чудо-юдо огромного роста и с непонятной формы головой, а Павел просто оторопел, когда из-за поворота на него выскочил, чуть не сбив с ног, какой-то придурок. Все же он был домашним мальчиком – да, накачанным, да, отлично тренированным, но никогда и нигде не служившим, к тому же стрелявшим до недавнего времени разве что монстров на компьютерном экране, а кровь видевший только в телевизоре. Соответственно, по-киношному отстреляться с веревки и даже попасть в цель, пускай и наполовину случайно, он смог, а правильно отреагировать на неожиданную угрозу – нет, нужных рефлексов у него было взяться просто неоткуда.
В себя оба пришли одновременно, но среагировали по-разному. Солдат (оружие на нем было вполне приличным доказательством его профессии, а был он сержантом, офицером или просто дворянином при исполнении выяснять не было никакого желания, равно как и уточнять, из какого он полка) потянулся за пистолетом, а может, за шпагой, сходу не понять. Движение было совершенно рефлекторным, тысячу раз привычным, и именно оно вывело Павла из ступора. Только поступил он куда логичнее – вместо того, чтобы тянуться за железками, взял да и зарядил противнику с ноги по яйцам. Того аж подбросило и, хрюкнув, он сложился вокруг ушибленных причиндалов.
– Автомат в руках держи, зар-раза! – прошипел Александр, добавив упавшему ногой в висок, чтобы вывести из строя уже наверняка.
Павел виновато кивнул и, перехватив оружие, которое перед этим, расслабившись, забросил за спину, хотел снова идти вперед. Однако прежде им пришлось убрать оглушенного, присоединив его к пленному. Впрочем, спокойно шагать им все равно не дали – слишком много народу было вокруг. Точнее, не так и много, вряд ли в замке было больше двух-трех десятков, максимум полусотни человек, но они мотались туда-сюда с такой скоростью, что казалось, их тут, по меньшей мере, пара тысяч. Видимо, трупы на стенах нашли, и теперь старались если не прочесать весь замок от подвала до флюгера, то хотя бы сымитировать бурную деятельность – на страх врагам, себе на спокойствие.
Пройти незамеченными весь замок, исследуя попутно комнаты, вряд ли удалось бы, и Александр уже приготовился перейти к варианту с массовым отстрелом 'бегунов', но Павел, увидев это, перехватил его руку:
– Не торопись. По-моему, нам повезло.
– Поясни.
– Видишь, там двери? – терпеливо, как непонятливому ребенку начал объяснять Павел. – Рядом с ними двое часовых. Все бегают – а они стоят, явно что-то охраняют. Если сюда привезли королевскую сокровищницу, то, скорее всего, охраняют именно ее. Понимаешь?
Александр только кивнул, мысленно кляня себя за невнимательность. То, что сказал Павел, было элементарно, он и сам вполне мог все это заметить. Ну да сам дурак, смотреть надо было лучше и мозги хоть иногда включать. Перехватив автомат поудобнее, он скользнул назад, поглубже в спасительную темноту и сел. Павел, чуть подумав, последовал его примеру. Теперь им оставалось только ждать.
Спустя где-то полчаса суета начала стихать. Правда, за это время мимо наглых захватчиков пробегали раз десять, не меньше, и один раз чуть не наступили зазевавшемуся Павлу на ногу, но, очевидно, местные поняли, что с факелами наизготовку искать вторгшихся врагов наличными силами можно хоть до второго пришествия. В результате они ограничились тем, что запалили светильники и факелы везде, где только возможно, однако боковые коридоры так и остались практически неосвещенными – нормальный свет здесь, похоже, предусматривался только в дневное время, через окна. Ну а обеспечив таким образом пародию на освещение, народ с чувством выполненного долга рассосался. Правда, охрану у дверей удвоили, но это были уже сущие мелочи. Пых-пых…
Аккуратно перешагнув через тела, они подошли к дверям. Злорадно усмехнувшись, Александр вытащил пару баллонов с газом и, когда Павел чуть приоткрыл створки, катанул их внутрь. Три минуты и оного некстати появившегося в коридоре человека спустя они, натянув противогазы, вошли внутрь.
Здесь все было как положено – в смысле, газ еще не рассеялся, но люди уже лежали и спокойно дрыхли. Кстати, если это были те самые, овеянные славой королевские мушкетеры, то Александра они разочаровали – на героев знаменитого фильма ни один не походил. Не было тут ни одного, похожего на Боярского, больше того, вообще ни одного бритого не было – все обросшие, бородатые, неопрятные. Плащей мушкетерских тоже не было – наверное, это была парадная одежда, надеваемая исключительно в церемониальных нуждах. Вместо них были шмотки куда более практичные, немаркие и не сковывающие движения. Интересно, воняли они так же, как и остальные французы? Проверять это Александр не рискнул, хотя легкая дымка сонного газа быстро оседала. Вместо этого он нагнулся, вытащил у одного из лежащих шпагу из ножен. Хороша! И на киношную совершенно непохоже – скорее, это была не шпага, а узкий меч. Где-то Александр слыхал, что именно такими были знаменитые толедские клинки, но сейчас было не до этого, ибо главное, за чем они пришли, было здесь – тюки, сундуки, ящики… Выстрелом разбив замок одного из них, Александр откинул крышку и удовлетворенно кивнул – в неверном свете масляного светильника тускло блеснуло золото.
– Запускай свою машинерию.
– Уже, – Павел самозабвенно возился с выгруженной из рюкзаков аппаратурой. – Дверь подопри.
Не говоря лишних слов, Александр задвинул внушительного вида засов и принялся баррикадировать дверь мебелью. Получалось, честно говоря, не очень, потому как мебели в комнате было немного, но она была тяжелая и, вдобавок, стояла далеко – сама комната внушала уважение размерами. Тем не менее, он успел придвинуть к двери простецкого вида стол и, пыхтя и потея от натуги, красивый двустворчатый шкаф, прежде чем в нее забарабанили. Правда, энтузиазм барабанщиков несколько охладила короткая очередь прямо сквозь дверь. Судя по воплю и громкой ругани с той стороны, кого-то он там все же зацепил. Попытки взлома на некоторое время прекратились, чего, собственно, Александр и добивался – им нужно было только время.
К тому моменту, как обитатели замка, осмелев, вновь постучались, точнее, врезали по двери чем-то тяжелым, окно в родной мир было уже открыто, и товарищи, натужно кряхтя, торопливо забрасывали в него трофеи. Там их кто-то принимал и оттаскивал, но кто отсюда было не видно. Еще пять минут спустя оба они, и Павел, и прихвативший на память трофейную шпагу Александр, перевалились через границу, и в следующий мир окно, соединяющее миры, погасло. Дверь, содрогающаяся от ударов, все еще держалась…
– Ты идиот!
Полковник не говорил – он орал, и было, от чего. С вечера им с Павлом дали отоспаться, и ребята, накатив по соточке хорошего коньяка, отправились мыться и дрыхнуть. В чисты, мягкие и, главное, без насекомых постели. Ну а утром начался разбор полетов. Операция была признана вполне удачной, а сумма премиальных, озвученная начальством, приятно грела сердце. Ну а потом Павла отпустили продолжать отдых, и, заодно уж, общаться с научным руководителем, а на Александра начался полноценный
