которой мог настроить его не только поговорить с нею, но и проверить её выразительные объёмы на прочность!
Только приход Элизабет Триммер или Руалы Бредстоун вносили разнообразие в тоскливо ползущие от восхода солнца до заката часы. Разумеется, его проживание в Психбольнице и в сравнение не шло с той жизнью, которую он испытал в пещере. Если Руала стала терпеливо ждать переселения Фреда в Долину Безмолвия, и её визиты прекратились, то Элизабет Триммер вообразив, что Фред Уимпл в отсутствие соперницы проголодается, возобновила свои визиты до двух раз в день.
К сожалению, у врачей совершенно отсутствует мысль, что пациенты рассматривают их, как небожителей или даже - наместников бога, спасателей в последней инстанции. При виде Элизабет у Фреда постоянно появлялся небольшой стресс. Ему всегда чудилось, что Элизабет прячет в кармане шприц для того, чтобы поставить ему укол неважно куда. При её появлении у него обязательно начиналось покалывание в боку, начинал ныть зуб или, что ещё хуже, чесаться интимное место.
Беседы заканчивались ничем по вине самой Элизабет, не готовой вот так, как Руала, раскрепоститься, упасть на кровать и начать изображать танец живота.
Когда, после получения факса из столицы Королевства, Чарльз Бредстоун явился в кабинет Элизабет Триммер, чтобы подписать соответствующие бумаги, разрешающие Фреду Уимплу покинуть больницу, прошло не меньше двух недель. Элизабет Триммер так устала от тайного желания любви, что равнодушно поставила подписи на бумагах, даже не читая их. В бумагах значилось, между прочим, что больной, по имени - Нат Фазер выписан из Психбольницы со значительным улучшением здоровья.
Два санитара, тем не менее, привели Фреда Уимпла, держа одной рукой опасного узника Психбольницы, а другой рукой сжимая электрошокеры. Передача состоялась прямо в коридоре. Элизабет Триммер не пожелала проститься с бесчувственным молодым мужчиной, возраст которого остался для неё навсегда загадкой.
А во дворце Чарльза Бредстоуна, находившегося в Долине Безмолвия, шли приготовления к встрече дорогого гостя. Руала и не собиралась поселить инопланетянина в домике садовника. Для него был приготовлен номер, который обычно занимали самые успешные и, конечно же, богатые гольфисты или теннисисты.
Мнения мужа она даже не собиралась спрашивать. Фред Уимпл был её капризом, её игрушкой, рабом или всем сразу.
Ожидание любовника, как его ещё можно назвать, окрылило настолько Руалу, что нога её с утра ни разу не подвернулась, улыбка не сходила с лица. Вся она светилась той последней лучезарностью, которую видят глаза перед заходом солнца. Только что было всё расцвечено всеми оттенками радуги, но солнце скрылось за холмом, и все прелести радужных оттенков погасли. Последний час молодости Руалы незримо приближался, угрожающе готовый покинуть её в самый момент торжества наивысшего желания любить и быть любимой.
Вертолёт появился в небе, когда терпение Руалы достигло апогея. Или это было ей категорически противопоказано, или сердце её, слишком маленькое для больших чувств, израсходовало свой лимит. Когда Чарльз Бредстоун, сопровождаемый Натом Фазером, вошёл в холл дворца, навстречу кинулась прислуга в количестве двух юных созданий. Две девушки, щеголявшие тонкими талиями, сочными бёдрами и ногами от ушей, наперебой сообщили Бредстоуну о несчастье, постигшем его.
Бредстоун и Нат Фазер поспешили на второй этаж, и в комнате для высоких гостей обнаружили бездыханное тело Руалы. Нат Фазер взирал на сцену, достойную театра 'Ла Скала' с сочувствием человека, благодарного за освобождение. Да, именно Фред Уимпл значился теперь под именем Нат Фазер, что в переводе на любой европейский язык означала - нет отца. Бредстоуну хотелось дать Фреду имя Нат Мазер, что означало бы - нет матери, но это тогда противоречило бы законам зачатия плода.
Отсутствие отца понять было проще. Таких детей в мире можно встретить на каждом шагу. Папы на час чаще всего сползали с красавиц и исчезали в неизвестном направлении, после чего мамы придумывали, в своё оправдание, имя 'оползня'. И с таким дополнением к своей биографии многие дети улицы живут, не страдая любовью к мужикам в годах до тех пор, пока сами не совершают подобные подвиги.
Можно описывать случаи отсутствия отца у детей, сколько угодно времени, но случай с Руалой, произошедший так не во время, оказался намного интересней. Приглашённый врач-терапевт был хорошо знаком Бредстоуну. Он пощупал пульс покойной, спросил, сколько времени прошло с той минуты, как Руала перестала дышать, и сообщил неприятное для слуха Чарльза Бредстоуна заключение:
-Я давно следил за здоровьем вашей супруги, мистер Бредстоун. Такое частое посещение операционной косметического салона не могло не сказаться на работе сердца. Я не могу сказать, какое эмоциальное потрясение испытала только что Руала, но факт остаётся фактом: готовьтесь к похоронам!
Если это можно было назвать чудом, оно произошло именно в момент последних слов врача. Руала пришла в сознание ровно через три часа с минуты оплакивания её тела мужем! Ни врач, ни Чарльз Бредстоун, ни даже две служанки с красивыми ногами не обратили внимания в такие минуты на Ната Фазера. Между тем, Фред Уимпл, недовольный тем, что должен был привыкать к новому имени и скрывать всё то, что ему пришлось пережить в подземелье, был подавлен этой потерей.
Ведь Руала должна была ему в чём-то помочь! А в чём, об этом этот старик, ливший крокодиловы слёзы над недвижимой красавицей, едва ли теперь расскажет! Более того, не отправит ли Бредстоун его обратно в Психбольницу?
Нат Фазер, будем его теперь так называть до конца нашего повествования, мысленно сказал фразу, от которой Руала вздрогнула неожиданно для окружающих всем телом, громко застонала и открыла глаза!
-Что это я лежу не в постели? - были первые её слова, повергшие всех присутствующих, кроме Фазера, в шоковое состояние. И только Нат Фазер с деловитым видом подхватил ожившую красавицу на руки и положил её в постель, которая была почти рядом.
Чудо, свидетелями которого стали не только Бредстоун и его слуги, но и врач, разнеслось далеко за пределы Долины Безмолвия. Очнувшись после так называемой клинической смерти, Руала теперь появлялась на людях в сопровождении Ната Фазера, на которого никто не обращал внимание. В центре внимания толпы была только она, Руала Бредстоун!
Все интересовались её здоровьем, просили автограф. Многие просто сопровождали её и Ната Фазера, пытаясь оттеснить этого незнакомца от героини чуда. Надо заметить, что Руала не просто ожила. Загадочным образом все рубцы от многочисленных операций, сделанных косметологом, которые ей приходилось тщательно маскировать, исчезли бесследно, кожа стала шелковистой, как у женщины не старше тридцати лет! Чарльза Бредстоуна она теперь воспринимала, как одного из слуг, которые вокруг неё суетились едва ли не круглосуточно, выполняя все её пожелания немедленно.
А Нат Фазер незаметно для всех повелевал ею, как ему заблагорассудится.
Нат Фазер был измучен своей тайной, которую носил в себе, как тяжкую ношу. Не имея возможности рассказать правду, за которую он мог вернуться, без проблемы для полиции, в Психбольницу, он мысленно пожелал, чтобы Руала превратилась в такую же девушку, каких он увидел в подземной пещере. И вот это чудо свершилось!
Да, Руала была та же самая! Те же глаза, брови, нос , губы. Но старения тела как не бывало! Вот почему слава о Руале стала разноситься по всем городам Соединённых Штатов Королевства, пока не достигла ушей Президента. Новость заинтересовала и эскулапов медицины. В Долину Безмолвия потянулись престарелые академики, профессора, косметологи, для видимости взяв с собой наборы клюшек для гольфа. Кому-то из них были роднее ракетки для тенниса, но все они заполнили не только номера дворца Чарльза Бредстоуна, но и раскинули палатки вокруг приличных размеров бассейна, в поле для гольфа и даже на краях теннисных кортов.
Никогда ещё такого прилива зелёных купюр не приходилось ощупывать своими короткими толстыми пальцами Чарльзу Бредстоуну! О, как он не ошибся, подарив Руале этого бесценного инопланетянина! Только он один оценил Ната Фазера! Только он один первым из всех смертных сообразил, что без инопланетянина никакой врач не оживил бы Руалу!
Да, он теперь только документально значится мужем Руалы. Но и Нат Фазер значится слугой Руалы, и
