я думать. Вообще-то, я и так собиралась сливать этот зверинец, но окромя оружия мне еще кое-чего надобно, а то что предложат военные, скорее всего это будет - бери что дают и радуйся. Хотя... Если команданте не врет про базар, а смысла ему в этом нет никакого, по вооружению это будет лучший для меня вариант. Решено, баба с возу - кобыле легче. Иду искать Болата. - Я согласна! - с ходу заявляю уже занятому своими думами командиру. - О, так быстро. Замечательно. А насчет присоединения к нам, еще не надумала? - Гхм, ну я еще думаю, пока. Усмехается, - ну думай, может пока думаешь, поможешь парням, принести там, подать. - Хорошо. Иду в поселок. Там на трассе кипит оживленная деятельность. Нахожу подрывников, довожу до их сведения, что у них есть теперь в моем лице помощник, те оживляются, Аскар принимается шутить, что без меня они бы никак не справились. Занимаются они в данный момент сооружением странной конструкции: неподалеку от поселка, на двух деревьях, растущих по краям трассы укрепляют самодельные кронштейны, периодически примеряя в них здоровый чугунный казан. Похоже у меня сегодня день глупых вопросов. - А для чего казан? - Надеюсь, для направленного взрыва - смеется Аскар - вот здесь положим приманку, если товарисчи морфы соизволят пообедать, это будет им на десерт. Кстати, у тебя как с мелкой моторикой? - Да вроде было все хорошо, я на архитектора... училась. - Замечательно - не замечая моей заминки радуется Аскар - поможешь мне с детонаторами, там работа мелкая, а у Боксера лапы неподходящие. Киваю. После того как подрывники удовлетворены результатом, идем обратно к коттеджу. Аскар выволакивает из домика и вываливает на стол кучку маленьких лампочек, шприцы и спички. В следующие часа полтора состругиваем серу со спичек, растираем ее в порошок, лампочки аккуратненько разбиваем, стараясь не повредить нить накаливания, после чего намазываем ее, в смысле нить, жижицей, полученной из растертой серы и нежно складываем в коробку из под конфет ассорти. - Ну вот и ладушки, теперь, пока все сохнет, надо пошукать по поселку, набрать всякой железной мелочи. Рыскаем по поселку до вечера, пока нас, чумазых и запыленных, не зовут на ужин. Засыпаю я в момент и без всяких сновидений. На следующий день опять трудимся как стахановцы, готовим детонаторы, которые надо набивать чувствительной 'Кисой', помогаю прокладывать провода к заложенным на высоте под углом к дороге 'бомбам'. Таких закладок устраивается три, по два казана в каждом месте. Сами бомбы тоже приходится снаряжать. Сначала в деревянный ящик с дырочкой в центре донышка, заткнутой пробкой, с фанатизмом, деревянной колотушкой утрамбовываем аммонал, затем кусок ткани, и слой жидкого цемента, в который утопить гвозди, куски железа, какие-то автомобильные запчасти и прочий металлический мусор и запенить. Позади бомб Аскар подвешивает по мешку песка. - Зачем песок - спрашиваю я. - Сила взрыва идет туда, где меньше сопротивления, и чтобы она пошла на метание осколков, надо создать сопротивление с обратной стороны - отвечает он. Закрепив бомбы на деревьях, выколупываем из них пробочки и очень осторожно вставляем детонаторы. В обед приезжают Чолпонатинцы, с удивлением узнаю среди них Цхе. Тот, похоже, безумно рад меня видеть, о чем тут же ставит меня в известность. Чок-Тал практически пустеет, все его жители перебрались на полуостров, зато санатории выглядят как в бархатный сезон. На вышке постоянно кто-то дежурит. В ожидании проходит еще два дня, когда прилетает посылка от военных. Стрекот самолетного мотора слышен издалека. На аэродром, расположившийся под боком поселка приземляется кукурузник, откуда они его только надыбали? Похоже гонять более совершенную технику Кантинцам (или кантцам?) не с руки. Баранов моих упаковывают, а я набираю себе боекомплект. Охотники организуют раздачу оружия населению. А вояки, похоже, действительно слили самое старье, я похожую штуку видела в руках у памятника Маншук Маметовой. Но селяне и этому рады. Самолет, совершив прощальный круг, улетает, а мы остаемся ждать. Утром четвертого дня, во время завтрака из рации, перекрывая треск эфира раздается спокойный голос: - Немой, циркулярно, идут, прием. Болат жмет тангенту: - Понял, я Лис, прием. В эфир летят позывные охотников, дежурящих в поселке. - Я Клен, понял. - Я Визирь, понял, прием. - Два рыла в авангарде еще шестеро с отставанием в полкилометра. - Кот, Боксер, готовность номер один. Аскар с Айбеком подхватываются и бегут на свои наблюдательные посты. Остальные охотники, включая подмогу из Чолпон-Аты, в темпе снаряжаются и также отбывают. Болат уходит на НП номер один. Я остаюсь не при делах. Напряжение ожидания электрическим зарядом повисает в атмосфере, кажется, от него даже волосы начинают потрескивать. Околачивать груши под забором с одним лишь пистолетом мне совершенно не улыбается, поэтому в скором темпе скачу к себе в номер за чем-нибудь посерьезнее. Комната слегка напоминает оружейный склад: вдоль батареи отопления выстроились аккуратным рядком запаянные жестяные коробки с патронами, на кровати разлеглась моя новая вороненая игрушка, на столе разместилась оптика в виде белорусского бинокля с дальномерной сеткой и прицела для новоприобретенной винтовки, как же его там, ПэБэ вроде. Улыбнувшись теплой волне, охватившей меня при виде всего этого железа, хватаю тем не менее, испытанный уже в бою и на стрельбище АК. Выхожу на аллею. Тяжесть автомата, давящая на плечо - великолепное успокоительное средство. По территории слоняется народ, похоже, зрелища популярны в любые времена, особенно, если есть возможность косвенно поучаствовать. Контингент все больше тянется в сторону забора, в основном мужики при ружьях и обрезах, но и тетеньки попадаются, даже несколько подростков. Вот ведь дурни, сидеть бы им по домам под приглядом апашек с агашками, а то туда же, даже вооружиться догадались, кто топориком, а кто и зловещего вида тесаками, спертыми, видимо, с кухни. Понимая, что среди толпящихся неподалеку от ограды киргизов мне делать, собственно, нечего, бреду туда, где нет людей, то бишь в сторону озера. Несмотря на то что создание и закладка мин проходили не без моего участия, первый бабах оказывается для меня неожиданным, вслед раздается треск автоматных очередей . Я уже было намыливаюсь рвануть в сторону ограды - потешить свое любопытство, но в этот момент внимание привлекает раздавшийся неподалеку визг, как то резко захлебнувшийся. А вот это не порядок. Срываюсь с места. Больше с той стороны не кричат, шум идет в основном с трассы, поэтому направление беру больше интуитивно. Миновав полузаросшую тропинку, выхожу к детской площадке, расположенной на границе с пляжем. Мать - перемать! Вылетаю прямиком на морфа, попирающего одной лапой свою жертву, судя по одежде, девочку лет двенадцати, тот в упор смотрит на мое явление. Хорошо что в руках у меня Калаш и предохранитель стоит на автоматическом огне. Забыв про все чему меня учили судорожно жму спуск. Треск заполошной очереди рвет относительную тишину этого уединенного места. Попасть с двадцати шагов в неподвижную мишень большого ума не надо, морф только и успевает, что дернуться мне навстречу и заваливается мордой в траву. Только после этого вспоминаю, что как бы надо дышать, а еще неплохо было бы отпустить спуск. Выщелкиваю магазин, по весу, похоже, почти пустой, журю себя за неэкономичность, такими темпами мне никакого боекомплекта не хватит. Наученная горьким опытом, в этот раз я прихватила на всякий пожарный еще четыре запасных, разместившихся в одолженной Тулегеном разгрузке, которая мешком на мне болтается, несмотря на затянутые по самое немогу ремешки. Уняв сердцебиение, подхожу к распростершейся туше. А вот это интересно. Сохранившаяся на морфе униформа, похоже какой-то добывающей конторы, насквозь мокрая. Значит, водобоязнь у морфов отсутствует, по крайней мере, они могут переступать через единственный инстинктивный страх мертвяков перед массой воды. А ведь временное поселение на полуострове организовывалось исходя из этого необъяснимого страха перед водой. Где один, там и два и три. Я вдруг понимаю как охотники лажанулись с тактикой охоты. Пляж, прекрасное место для высадки, а здесь этого пляжа... Первый порыв, бежать туда давлю в зародыше. Много я там навоюю с такой стрельбой, да и я одна на весь пляж не растянусь. Бросаю еще один взгляд на мокрую тушу и бегом, к Болату на НП. По дороге жалею об отсутствии рации. На подлете к окруженной толпой ограде сталкиваюсь с Ботой. - Рация есть? - Держи. - Коротко, без лишних расспросов тычет та мне в фейс кирпичиком кенвуда. Жму тангенту: - Лис, это Лизхен, морфы могут плавать, как слышишь, морфы могут плавать. - Лизхен, понял, откуда информация. - Пристрелила морфа в мокрой одежде. - Понял, сейчас организую. Отдаю бубнящую рацию Боте. Только сейчас замечаю, у нее в руках потертое чудовище, чем то похоже на мой, только с массивным деревянным прикладом. Заметив мой взгляд она, улыбнувшись, демонстрирует мне свой раритет. - Старичок, но калибр 7,62 мм, против морфов самое оно. Минут через пять к нам подваливают Аскар с Айбеком и пятью чолпонатинцами. Аскар чертит на пыльной земле аппендикс нашего полуострова, делит его на девять неравных частей, более коротких на загнутой части, обращенной лицом к востоку, там наиболее вероятна высадка морфячьего десанта и более длинных с западной стороны. - Шкура, организуй нам поддержку из местных энтузиастов, нужно человек десять. Бота подхватывается и как шуруп ввинтившись в плотную толпу киргизов начинает вещать среди них на ридной мове. Из местных набирается более чем надо добровольцев, каждому из нас достается подчиненный и участок для наблюдения, после чего мы разбредаемся каждый на свой. Мне,
Вы читаете Бедная Лиза
