предыдущие аргументы этой книги можно суммировать утверждением Адлера: «Техника лечения должна быть в тебе самом», — терапевты, конечно же, подтвердят это.
Внешние качества хорошего консультанта очевидны: обаятельность, общая физическая привлекательность, умение держать себя в компании с другими людьми и другие характеристики, которые одинаково сомнительны по смыслу. Эти качества не врожденные, а приобретенные; консультантами не рождаются, консультантами становятся.
Развитие происходит в результате личного просветления консультанта, его заинтересованности в людях и удовольствия от общения с ними. Проще говоря, если консультант искренне — то есть объективно — получает удовольствие от общения с другими людьми и считается с их интересами, он автоматически становится тем человеком, который привлекает внимание. Так, мы часто обнаруживаем, что человек, который не нравится другим, бессознательно не хочет им понравиться от страха перед изменениями, которых потребует от него привязанность к другим людям, либо из-за желания уединиться. «Личная привлекательность» — часто используемое, но крайне редко определяемое понятие, мы можем охарактеризовать как обратную сторону заинтересованности в людях и удовольствия от общения с ними.
Но если глубже проникнуть в проблему, то что же отличает хорошего консультанта от плохого? Подготовка? Конечно же, необходимо немного подготовки, но несложно заметить, что по окончании затянувшейся аспирантуры, посвященной экспериментальной психологии в том виде, в каком ее сейчас преподают, человек совсем не обязательно становится готовым к работе консультанта — он, скорее, не готов к ней. Фрейд дает нашему ответу классическую формулировку, указывая на то, что медицинское обучение не является необходимым багажом для психоаналитика, он утверждает, что качество, которое действительно необходимо, — это «врожденная способность постижения души человека — в первую очередь постижение бессознательных пластов своей души — и
Постижение «в первую очередь бессознательных пластов своей души». Вот ключ. Это означает способность избегать личных пристрастий и склонности консультировать, опираясь на собственные предрассудки. Эти личные пристрастия — такие неподатливые и многоголовые гидры, что требуется все мастерство, чтобы справиться с ними. Например, недавно я проводил семинар с группой религиозных деятелей, где рассказал случай со студентом, который долго не мог определиться с выбором учебного заведения и в конце концов остановился на школе богословия. Группа единодушно согласилась, что, хотя молодой человек, к сожалению, и проявил нерешительность, он в конце концов занял свою нишу! Если бы группа состояла из врачей, и студент в конце концов остановился бы на медицинской школе, поддержка была бы столь же очевидной. Рассмотрение других сквозь призму личной пристрастности, несомненно, худший камень преткновения в личности консультанта.
Как устранить собственную пристрастность? Она не может быть полностью искоренена, но ее можно осмыслить и предотвратить. Вот почему различные психотерапевтические школы настаивают на том, чтобы кандидат в их ряды сам прошел основательный психологический анализ, чтобы понять и избежать, насколько это возможно, собственных сложностей. Если он этого не сделает, то, конечно, ему придется лечить пациентов с позиции этих сложностей.
Нет сомнений, что для консультанта разумно пройти анализ у психотерапевта. Обсуждение его собственной личности с другим даст ему неоценимое понимание себя и, следовательно, поможет ему в эффективном консультировании других. Это не означает, что психотерапевт произведет над ним дотошный анализ — он не психотик; беседа будет заключаться в том, что психотерапевт поможет ему понять себя. И конечно, важен правильный выбор психотерапевта. Мы можем предсказать, что подобная конструктивная форма психологического анализа будет считаться необходимой частью обучения учителей, священников и социальных работников будущего.
Но вряд ли у будущих специалистов будет достаточно времени самим регулярно посещать психотерапевта. Другой хороший путь, согласно последователю Фрейда Форсайту, — самоанализ. Однако едва ли можно довести его до конца — эго слишком умно, чтобы дать себя выследить в своем глубочайшем тайнике без посторонней помощи, — и все же можно пройти длительный путь самопонимания, и это удовлетворит неотложные нужды большинства консультантов. Я надеюсь, что эта книга, как и другие книги данной тематики, помогут читателю в психологическом самопонимании. Когда консультант добросовестно по мере своих возможностей анализирует себя, для него полезны хотя бы один или два сеанса у психотерапевта или другого консультанта, который поможет ему разглядеть особые уловки изворотливого эго.
Чтобы помочь читателю понять себя, я представлю анализ некоего отвлеченного персонажа — религиозного консультанта. Сводная характеристика этого образа сложилась в моем сознании после многочисленных встреч с людьми религиозных профессий, которых я консультировал, и это должно было привести к построению картины их «типичного невроза». После того как я представил эту картину на недавнем собрании религиозных деятелей, ко мне обратились несколько участников с вопросом: «Это был я?» или «Вы говорили обо мне, не так ли?». Конечно же, мне доставило удовольствие заверить их, что я не имел в виду никого конкретно и что если это вызвало у них некие ассоциации, то я, должно быть, правильно уловил характеристики типичных неврозов, к которым склонны религиозные деятели. Я надеюсь, что многие читатели увидят себя в последующем анализе в достаточной степени, чтобы извлечь пользу в понимании собственных паттернов.
Какие черты мы наблюдаем в типичном служителе бога? Во-первых, он упорно и добросовестно работает. Он не расслабляется так часто, как это делают люди других профессий, и у него не столько непрофессиональных интересов, сколько у них. Он полностью погружен в свою работу и даже гордится своим превосходством в этом отношении. Продолжительность его рабочего времени растянута и может длиться все
Этот типичный религиозный деятель добросовестно тянет лямку своей службы. Он очень внимателен к подробностям как социальной, так и профессиональной проблематики — настолько, что иногда это даже раздражает окружающих. Мы наблюдаем в нем сильное стремление избежать неудачи. Боязнь потерпеть неудачу — здоровая черта, когда она имеет отношение к важным делам, но здесь она преувеличена и касается незначительных и второстепенных вещей.
Все эти наблюдения указывают на то, что религиозные деятели придерживаются закона, который Ранк называл «Все или ничего», с головой погружаясь во все, что бы они ни делали, с отсутствием способности реагировать на ситуацию не в полную силу. Это отсутствие способности отвлекаться связано с недостатком интересов и друзей вне работы, неумением наслаждаться жизнью и заботой о конечных целях. Одна из главных характеристик невротичной личности, между прочим, чрезмерная обеспокоенность конечным результатом, с которой невозможно совладать и которая становится навязчивой.
Там, где есть напряженность, страх потерпеть неудачу в мелочах и преувеличенная озабоченность деталями, мы подозреваем наличие больших амбиций. Наш герой необыкновенно уверен в важности, необходимости своей работы, он постоянно спешит, как будто от него зависят судьбы мира.
Поймите, пожалуйста, правильно: нормальная убежденность в необходимости своей работы здорова и желанна. Но когда она проявляется в длительном напряжении работника, мы можем сделать вывод, что его эго-паттерн слишком вовлечен в работу. Это
Мы можем назвать это преувеличенное устремление, поскольку оно проявляется у так называемых религиозных деятелей, «комплексом Мессии». Это убеждение человека в незаменимости собственной персоны, сопровождающееся чувством того, что человечество и вселенная не могут обойтись именно без
