С той же шутливой требовательностью дочь Сиума обернулась к брату.
– Что скажет Нуо? Сиху красивая?
– Красивая, даже с синяками на лице, – странно серьезно ответил сын Сиума. – Как говорит Олан, Нуо еще не видел более красивой женщины.
– А Миа и Эяо? – с ноткой ревности спросила Миа.
– Миа и Эяо сестры Нуо, – улыбнулся он. – Нуо говорит о женщинах, которые могут стать женой сына Сиума.
– Нуо хочет привести в дом сиху? – уже всерьез нахмурилась Миа.
– Конечно нет! Это сиху из враждебного карамам племени. И у сиху конечно есть муж.
Нуо вышел за линию костров и пошел к морю.
– Куда идет сын Сиума? – окликнул его Олан.
– Проверить крючки и поставить новые, – крикнул тот в ответ.
– Олану пойти с Нуо?
– Не надо!
– Пусть Нуо не задерживается, – вмешалась Эяо. – Скоро совсем стемнеет.
– Хорошо!
Сын Сиума побежал к морю. Добежав до воды, Нуо торопливо нырнул. Ему хотелось побыть одному. Минут десять он плескался в море, ничего не опасаясь, затем вскарабкался на свой плот.
Плот был сделан из стволов деревьев, связанных между собой лианами. Каждый мужчина в племени имел такой. По углам плота привязывались длинные лианы с тяжелыми камнями на концах. Когда плот пригонялся на нужное место, эти камни сбрасывались на дно и надежно удерживали его.
Сын Сиума испытывал странное ощущение. Почему-то образ маленькой избитой сиху вызывал у него не просто жалость, а какую-то нежность. Хотелось обнять ее и успокоить, защитить от всех врагов. Ни одна женщина племени не волновала его так, как эта чужачка.
Отогнав странные мысли, Нуо принялся осматривать лианы с привязанными к ним костяными крючками. Крючки располагались по пять штук с каждой стороны плота. На двенадцати из них бились крупные от ладони до локтя в длину рыбины. На остальных приманка оказалась объедена, но рыбы не было. Вполне приличный улов, бывало и хуже.
В воде что-то плеснуло. Нуо разделал ножом одну из рыб и насадил на крючки новую приманку. В воде снова плеснуло. С улыбкой подняв голову, он вгляделся в волны. Снова плеск, под водой мелькнуло крупное темное тело. Это был Иуш – морской змей, покровитель племени карамов. Каждый день утром и вечером он приплывал к плоту Нуо. И только сам Нуо, да еще иногда Олан кормили покровителя племени. Больше никто не удостаивался такой чести.
– Иуш-ш-ш, – нагнувшись к воде, протяжным шипением позвал Нуо и бросил в воду разрезанную рыбу.
У самого плота под водой снова мелькнуло тело. Змей нырнул за рыбой, затем всплыл и с шипением поднял голову. Сын Сиума бросил ему еще одну рыбу. Змей поймал ее на лету и исчез под водой.
Нуо закинул крючки в воду, затем сложил оставшуюся рыбу в сплетенную из лиан сетку и нырнул в воду. Уже выходя на берег, он вспомнил, что оставил на плоту нож, но возвращаться не стал.
3. Пляж.
Остановившись на краю леса, Нгао растерянно огляделась. Слева от нее находилась река, справа хижины карамов, окруженные линией огней. Костры карамов напомнили Нгао родную пещеру. Острая тоска сдавила грудь. На глазах выступили слезы.
В лесу уже слышалось рычание просыпающихся хищников. Нгао невольно отступила к одинокой пальме, растущей недалеко от поселения карамов. Только теперь она ощутила сильную усталость после долгого перехода и голод.
Надо где-то провести ночь. На открытом пляже ей не укрыться от хищников. Можно было спрятаться на дереве, но это спасло бы ее днем. Ночью просыпались и такие хищники, которые умели лазать по деревьям. Например, младший брат Ирра Оур – пятнистый леопард. Ирр очень сильный и свирепый, но он слишком тяжелый и громоздкий, чтобы взобраться на дерево. Оур мельче, но ловче и опаснее его.
На пляже наверняка будут волки, шакалы и дикие собаки. Можно было попытаться вытащить из костра карамов горящую ветку и разжечь свой костер, но тогда Дети Воды заметят ее, а это еще опаснее.
Раздался плеск. Нгао оглянулась и увидела нырнувшего с плота карама. Вот где она переночует. Большая Вода защитит ее от опасности.
В отличие от соплеменников, Нгао совсем не боялась воды и очень любила купаться. Дерзкая мысль доплыть до плота и переночевать там показалась ей весьма удачной. Конечно, в море тоже могли быть хищники, но сегодня вода уже спасала Нгао, значит, спасет еще раз.
Карам доплыл до берега. Нгао, не дыша, затаилась за пальмой. Сгущающиеся сумерки скрывали ее вжавшуюся в ствол фигуру.
От моря к хижинам шел высокий светловолосый карам, которого она видела днем в лесу. Он прошел между пальмой и кострами совсем близко от Нгао. Она увидела в его руке сетку с рыбой, и живот с новой силой заныл от голода.
Дождавшись, когда карам скроется за кострами, Нгао побежала к морю. Плот темным пятном качался на волнах. Собравшись с духом, она бросилась в воду. Отхлынувшая волна подхватила сиху, и через несколько минут дочь Тхена взбиралась на плот.
Оглядевшись по сторонам, она распустила мокрые волосы, затем сняла с себя шкуру и, выжав, расстелила ее на плоту. Пахло свежей рыбой. Желудок свело от голода. Рот наполнился слюной. Нгао внимательно осмотрела плот.
Рыбой пахло от мокрого пятна на самом краю. Рядом лежал кремневый нож. Здесь карам разделывал свою добычу.
Нгао завертелась на плоту, ища, где он поставил ловушки. Взгляд упал на спущенные в воду лианы. Недолго думая, она стала вытягивать их одну за другой. На первом крючке висел кусок рыбы. Он пропитался горькой морской водой, но изголодавшаяся за день сиху все равно его съела. Второй крючок был пуст. Третья лиана натянулась в руках, как только Нгао тронула ее. Радостно вскрикнув, она торопливо вытянула крючок. В руках забилась крупная рыба. Дочь Тхена бросила ее на середину плота и взяла нож.
Разделав добычу, Нгао невольно оглянулась на огни карамов. Как бы было здорово зажарить эту рыбу на костре. Но огонь был недосягаем, а есть хотелось неимоверно. Вздохнув, она принялась за еду.
Только насытившись, Нгао услышала плеск воды, который давно уже раздавался возле плота. В воде что-то мелькнуло. Вздрогнув, она бросила в ту сторону остатки рыбы. Если это небольшой хищник, ему должно хватить.
– Иуш-ш-ш, – пронеслось над водой.
Тень скрылась в глубине и больше не появлялась. Нгао завернулась во влажную шкуру и, свернувшись в комочек посреди плота, уснула.
Проснулась она незадолго до рассвета. Ее разбудил похолодевший воздух. Несколько минут Нгао куталась в просохшую за ночь шкуру, затем решительно поднялась. Пора было уходить с этого гостеприимного плота.
Надев шкуру, дочь Тхена посмотрела на лежащие на плоту крючки. Немного повозившись, она вытащила еще двух рыб. Одну из них Нгао разделала и съела сразу. Вторую хотела взять с собой, но тут снова послышался плеск воды.
– Иуш-ш-ш, – прозвучало в воздухе уже знакомое шипение.
Испуганно вздрогнув, Нгао скорее бросила в воду объедки. Что-то мелькнуло в глубине. Через несколько секунд из-под воды показалась голова. Нгао во все глаза уставилась на явившееся чудовище.
Змеиная голова размером с голову самой Нгао причудливо изукрашенная выростами, похожими на рыбьи плавники сидела на длинной шее толщиной с бедро сиху. На затылке начинался и шел по всему телу широкий яркий гребень, а от ноздрей свисали два длинных уса. Чудовище распахнуло пасть, и снова раздалось то же шипение.
– Иуш – морской змей, – заворожено глядя на него, поняла Нгао.
Она всего пару раз слышала о морском змее и никогда его не видела. Да и во всем племени с ним сталкивались всего человека два-три.
