Юрий Сергеич расстегнул на Максиме рубашку и прямо на голое тело наклеил кобуру и засунул в нее пистолет.
- Вот так хорошо. Если не будешь мыться в бензине, не отлипнет несколько дней. Потом будешь пластырем приматывать. Пистолет кстати мочить нельзя – испортишь батарейки и контакты. На кобуре слева и справа по восемь патронов. Береги. Так… - Юрий Сергеич достал из сумки помповое ружье, затем штурмовую винтовку, - эти дуры тебе не нужны. Не унесешь ты их никуда в аэропорту. С такой дурой по аэропорту может бегать только кретин. Так-с, что там у нас? О! Вот это можно и даже нужно. – шеф достал из сумки маленький чемоданчик и, щелкнув запорами открыл его. – Отличная вещь! Пистолет-пулемет «Клён». Собрать может даже такой салага как ты. Попробуй.
Приняв новые правила игры «матерый вояка обучает новичка» Максим присел на корточки и начал собирать пистолет. Он принял решение запоминать и выполнять все, что сейчас говорил Юрий Сергеевич. Ему сейчас необходимы принципиально новые умения из области, которой он ранее почти не касался, считая не своим делом, и единственное, что его могло выручить, это профессиональная цепкая память, обучаемость, внимание к деталям и везение, которым Максим даже гордился. Он часто говорил друзьям, что ему «везет всегда, во всем и со всеми, а если не везет, то это значит, все равно повезло, но по-другому». Повезло и сейчас. Только надо это везение приласкать, оставить себе, удержать, чтобы не пропало, не исчезло, махнув на прощание пушистым хвостом. «Господь любит младенцев и придурков, а потому не будем притворяться умнее, чем есть, а станем поступать как младенец и придурок одновременно – верить и слушаться, верить и слушаться.» думал Максим – «Как же там было-то? «И не убоюсь я идти долиной смертной тени…» ну ладно, это потом, а пока – собрать пистолет. Собрать пистолет».
Он собрал чертов пистолет. Он сделал это аккуратно, не слишком быстро, рассматривая каждую деталь, понимая ее назначение и только потом соединяя с другой уже осмотренной деталью. Последними Максим прикрепил довольно большой глушитель и линзу коллиматора.
- Вот.
- Молоде-е-ец. – покачал головой шеф - Честно говоря, я хоть и сказал, что каждый салага его соберет, но на самом деле был уверен, что ты не сможешь. Это ж я так – для красного словца сказал. Видно ты не безнадежен. Соображаешь что к чему. И вот всегда так делай – думай, что собираешься сделать. И с чем собираешься – тоже думай. Но больше всего, слышишь? Больше всего думай – «с кем?» Этот вопрос, я тебе скажу – всегда самый важный для нашего дела. Всегда думай о том кто рядом с тобой и кто против тебя. Какие мотивы, возможности, тайны, страсти. Будешь понимать людей – будешь побеждать всегда. В людях нет мелочей. Запомнил? Нет мелочей в людях! Не бывает. Разбирай и собирай каждого человека по винтику, пока не изучишь.
Так, что там у нас дальше? Гранаты… вот смотри – две дымовые, четыре с сонным газом, две слезоточивые и взрывчатка с таймером. На хрена она тебе? Но можно взять на всякий случай. Гранаты Юрий Сергеич засунул в широкий пояс, а взрывчатку отложил в сторонку.
- Так. Теперь одежда. – Юрий Сергеевич вытащил из сумки целлофановый пакет – снимай с себя все. Носки снимай тоже. Трусы можно оставить. Хотя… - тут он задумался… – Нет. Трусы тоже снимай. На вот одень вот эти. Они, конечно не очень…
- А зачем трусы-то? – недоуменно спросил Максим, одновременно заголяясь.
- Поспрашивай у меня тут! А если тебе раздеваться придется? В больнице, например! Или… или еще где? Сверху обычная одежда, а трусы за 150 баксов подаренные любимой женой! Непоняточка может произойти. Вот эти оденешь. – шеф протянул Максиму пакет - Полная срань – синтетика. В самый раз для неприметного члена местного общества. Как они в этом ходят, не понимаю.
Через десять минут Максим был обряжен в синие брюки, напоминающие костюмы сотрудников вспомогательных служб аэропортов, синюю куртку, которая, как и брюки была похожа решительно на все, что носят простые работящие парни, трудящиеся во всех аэропортах мира. высокие теплые ботинки, бейсболку и темные очки. В руки Максиму шеф сунул пластмассовый чемоданчик для переноски инструментов, с каким обычно ходят всякие рабочие от обслуги аэропортов до сантехников. В чемоданчике был собранный пистолет со сменными обоймами, аптечка, сухой паек, нож, мультитул. Сверху все это было накрыто пластиковым поддончиком, на котором были закреплены отвертки и гаечные ключи.
- Красавец! – шеф взял Максима за плечи и несколько раз повернул его. – Ты челюсть-то только не выпячивай. Спрячь. Не Шварцнегер. Ладно, с Богом. Полезай, давай. И постарайся не заблевать одежду.
Пока Максим кряхтя лез в тайник, за его спиной Юрий Сергеич быстро его перекрестил, после чего слегка подтолкнул, как будто не столько хотел помочь, сколько прикоснуться на прощание и закрыл дверцу.
- Давай, везунчик. Храни тебя Бог. – и добавил - Если он, конечно, есть.
Во время посадки Максиму опять было очень плохо. Его несколько раз вырвало желчью. В отсеке воняло блевотиной и было нечем дышать. От вони и волнения Максима несколько раз накрывали приступы клаустрофобии. Он лежал, стараясь не вляпаться в зловонную лужу и терпеть. «Все вот-вот кончится. Все скоро кончится» Уговаривал себя Максим. «А что потом? Потом-то что? Не страшно?» отзывался внутренний голос. «Потом - будет потом. Главное, что не сейчас. Сейчас главное – перестать блевать. Все остальное не так уж и важно». Лайнер стремительно падал. От того, что невозможно было посмотреть в иллюминатор и увидеть приближающуюся землю, казалось, что падение будет бесконечным. Поэтому когда пол вдруг неожиданно врезал по губам, Максим сильно удивился. После чего получил вторично полом по носу, и счел за лучшее слегка приподняться на локтях. Не помогло. Следующие три удара бросили его вперед, Максим въехал макушкой в бронированную дверь, еще раз треснулся носом и благополучно рассек бровь.
«Вот спасибо! Вот спасибочки! Хорошо-то как! Отлично просто! Узнаю Родину – никакой мягкой обивки. Ничего. Даже на диверсантах экономим. Так и застрелить не успеют – сам расшибусь».
Лайнер еще какое-то время накатывал круги возле аэропорта и остановился. После была долгая тишина. Потом, неожиданно, кто-то крикнул совсем рядом. Раздалась приглушенная автоматная очередь. Затем снова все стихло.
Через некоторое время устав от тишины, Максим включил маленький экранчик находившийся на правой стенке отсека и начал переключаться между камерами, вмонтированными в потолок каждого из отсеков.
- Так. Лайнер уже пустой. Наших всех взяли. В моем отсеке один. Вооружен каким-то пистолетом- пулеметом… в тяжелой штурмовой броне. Плохо. Черт его знает, пробивает то, что у меня есть такие доспехи или нет. Может получится неудобно – помру я здесь с простреленным еблом, а жена с дочкой даже и не узнают, где я пропал.
