- От охотничьих патронов.
- Оригинально, - сказал Адмиралов.
- Нельзя ли без комментариев?
Конечно, можно. Адмиралов со скорбью во взгляде смотрел, как Дина обыскивает в прихожей верхнюю одежду на вешалке - и свою, и даже его. Нет, именно его, пожалуй. В содержимом своих карманов Дина абсолютно уверена. Предполагается, что он не способен знать, что имеет в карманах. А если там презерватив? Там нет презерватива, а если вдруг? Такой ход событий тебя вообще не волнует? Почему не спросишь: можно я посмотрю? Нельзя! Почему? По кочану! Вот почему. И вот она тайна женской логики: каков должен быть ход мысли, чтобы допустить возможность хранения в кармане каких-то невообразимых гильз с фотопленкой? На кой хрен они Адмиралову?
Он строго спросил:
- Когда ты их видела последний раз?
- Давно. Полгода назад. Когда у отца взяла. И положила в сумку.
- У какого отца?
- У отца Сергия, - раздраженно ответила Дина.
- Кто такой отец Сергий? - напрягся Адмиралов.
- Андрей, ты слабоумный? Я взяла их у своего отца. У какого еще отца я могу взять его пленки? У моего отца, Василия Аркадиевича Щедрина! У твоего тестя!
- Да откуда ж мне знать, какие ты пленки ищешь? Я думал, что это секретное что-то, какой-нибудь компромат или шла того... фотографии документов!.. Что-нибудь по проверке твоей аудиторской... откуда мне знать... Фу, ты меня напугала. Я думал, важное что-то. По твоей работе...
- А это и есть очень важное. Мои детские снимки. Школа. Молодые родители. Их знакомство. Семейный архив. Позвони Бархатову, спроси у него.
Адмиралов рано повеселел.
- Да нет ничего у Бархатова, я же знаю. Слушай. А ты уверена, что тебе это все надо? Я о пленках. Ты же первая старье выбрасываешь. Может, это все не настолько важно? Подумай, прикинь.
А вот не надо было говорить этого.
- Шел бы ты погулять куда-нибудь.
Он не успел улизнуть вовремя. Дина взорвалась:
- Это для тебя ничего не важно! Это тебе все до лампочки! Как ты живешь. Адмиралов? Тебе на всех насрать! Абсолютно на всех! Даже на нее!
- На кого на нее!? - спросил холодно.
- Сам знаешь, на кого!
Говори, на кого! - закричал Адмиралов.
- На нее!.. На твою Франсуазу!
Хлопнув дверью, ушел.
Солнце светило весеннее, шел злой Адмиралов.
Шел злой Адмиралов, а солнце светило весеннее.
Адмиралов шел, злой. А солнце светило.
Почему-то позвонил Максу.
Контрольный звонок. Ничего не изменилось ли с Индией.
С Индией изменилось лишь то, что степень готовности вот-вот повысится.
А купил ли Адмиралов себе ботинки на жесткой подошве?
Еще не купил.
Значит надо купить.
Через полчаса они с Максом встретились в обувной секции спортивного магазина, занимавшего целый этаж торгового центра. Из окна были видны крыши домов и стрела подъемного крана. Макс был большой дока в ботинках на жесткой подошве.
У него тоже был свой интерес - купить Любови белые шнурки.
- Есть ли у вас белые шнурки?
- Один метр, - ответила продавщица.
- Мне на шесть дырочек с одной стороны.
- Подойдут.
Макс купил.
А вот ботинки на жесткой подошве подходили Адмиралову не во всем. То давило на пятку, то жало в носке.
Без помощи Дины ему ботинки мерились плохо, даже на жесткой подошве.
Но Макс был дока в ботинках, заточенных на экстрим. С помощью Макса ботинки выбрались, как сумели.
- Вот в этих по горным тропам пройдешь.
У Адмиралова не было денег с собой на ботинки. А кредитною картою он не пользовался.
Ничего. Решили отложить. Жизнь ведь не кончается в магазине у кассы.
Этажом ниже, в так называемой «пиццерии», сидели Андрей Адмиралов и Макс Командор, пиццу ели и пили пиво. Адмиралов о досадных невзгодах рассказывал, вспоминая события дня.
Пропустив мимо ушей импульсивную исповедь Адмиралова, Макс о своем с ним поделился:
- Понимаешь, у нее пунктик. Она вбила себе в голову, что я ее ревную. Ко всему движущемуся и недвижущемуся. Боится спровоцировать ревность во мне.
Адмиралов был поражен.
- А ты... нет? - осторожно спросил Адмиралов. - Не ревнуешь?
- Я похож на ревнивца?
- Подожди. А разве ты не проходил курс у Крачуна?
- Против патологической ревности? Это Люба тебе сказала? Ну, видишь ли, какая тут история. Мы с Крачуном старые знакомые. В годы нашей юности... тебе и не представить такое... мы с ним торговали дынями в Днепропетровске. Короче, я договорился с ним, что он за меня как бы возьмется - не по- настоящему, для вида. Для Любы. Пусть она считает, что меня вылечили.
Врет, подумал Адмиралов, Крачун сам говорил, что у него Максим лечится. Или это говорил не Крачун? А может, Крачун мистифицировал Адмиралова?
- Со мной все в порядке, - продолжал Макс. - На самом деле, это ей надо помощь оказывать. Но вся проблема в том, что с ревностью разработок выше головы как справляться, а вот со страхом ревности - ничего нет. По секрету, хорошо? Это я, это я ее на ваши курсы направил, ну на терапию против курения. Она как бы от курения избавляется. Мне это Крачун подсказал.
И что?
- А на самом деле там ее проблемой занимаются. Она не знает этого.
- Кто занимается? Крачун?
- Нет, Фурин.
Адмиралов помолчал, подумал.
- А Крачун: он тоже ревностью занимается?
- Нет, это не его тема. Он только сделал вид: что со мной занимается. Специально для Любы: я же тебе объяснил. Ревностью только Фурин занимается. Помимо курения.
- А чем занимается Крачун?
- Ну, чем-то занимается. Я не помню. Я ничего в этом не погашаю.
Адмиралову показалось, что Макс что-то скрывает.
- Минуточку, - сказал Адмиралов. - Но зачем такой сложный путь? Через курсы против курения... А прямо нельзя?
- Ты что! Она бы не пошла.
- А в чем лечение заключается?
- Да нет никакого лечения. И не лечение это, а психологическая помощь, это же разные вещи. Пока до этого еще не дошло, чтобы лечить. Пока феномен изучается только.
Адмиралову это что-то напомнило.
