— А как насчет мяса? Можно заказать цепеляйне или зразы, или ведарай, или рулет сканестас- судетинис… Или лучше рыба? Здесь подают лидеку копустинес, лидеку су таукайс…
— Пощади! — шутливо взмолилась Ника. — Что это значит?
— Лидека — значит щука. Щука по-литовски, с кислой капустой или жаренная на свином сале.
Ника с сомнением покачала головой. Щука с кислой капустой — не слишком, с ее точки зрения, сочетаемые продукты, но, может быть, стоит рискнуть…
— Давай возьмем лидеку, — решила она. — С капустой. А к ней белого вина.
— Вообще-то к такому блюду лучше заказать пиво, — сказал Андрес. — Но если ты хочешь вино — пусть будет вино.
Когда лидека копустинес уже красовалась на столе, а вино было разлито в узкие высокие фужеры, Ника подняла свой бокал и сквозь стекло посмотрела на Андреса:
— Ну? За что будем пить? Ты скажешь тост?
— За нашу встречу, — Андрес вдруг стал серьезен. — За то, что я в Сигулде встретил тебя.
— А кстати, — поинтересовалась Ника, — как ты оказался в замке? Это место для любопытных туристов, а ты, наверное, его сто раз видел.
— У меня в Сигулде в тот день были назначены две встречи. Первая неожиданно отменилась, и мне предстояло где-то скоротать четыре часа. Вот я и пошел в Турайдский замок — люблю красивые виды.
— А-а, — задумчиво протянула Ника, — то есть если бы встреча не отменилась…
— Все в этом мире случайно. Ну как тебе лидека?
— Еще не распробовала. — Ника осторожно положила в рот кусочек незнакомого кушанья. — А ты знаешь, как ни странно, очень вкусно!
Андрес рассмеялся:
— Я плохого не посоветую.
Ника собралась отправить в рот еще кусочек, уже подцепила его на вилку и вдруг спросила:
— А что ты мне хотел сказать?
Улыбку с лица Андреса как будто стерли:
— Я надеялся, что ты до конца ужина не вспомнишь об этом.
— Господи, — теперь Ника встревожилась не на шутку, — что случилось? У тебя какие-то неприятности?
— Боюсь, что да, — Андрес помрачнел. — Понимаешь, меня очень подвел один человек. В общем, мне нужно сегодня ночью выехать в Прагу.
От неожиданности Ника выронила вилку:
— Но… Мы же собирались… Ей хотелось спросить: «А как же я?», но она сдержалась.
— Да. И мне очень неловко перед тобой. — Андрес говорил, но слова доходили до нее с трудом. — Да что там неловко — просто ужасно все получилось! Поверь, для меня это страшная утрата — те дни, которые мы не проведем вместе.
— И что же… Мне надо уехать домой?
Боже, как все плохо! Ника чувствовала себя так, словно ее выгнали из дома.
— Лизонька, — теплая рука Андреса опять легла на ее руку, — посмотри на меня, Лизонька. Посмотри мне в глаза.
Ника подняла ресницы. В глазах Андреса была тревога, забота и что-то еще… Что-то, чему Ника теперь не смела поверить.
— Тебе не обязательно уезжать. Можешь остаться здесь, в Каунасе, до конца своего отпуска. Можешь вернуться в Москву — как хочешь.
— А ты? — с надеждой спросила Ника. — Ты сюда вернешься?
— Не знаю. Как сложатся дела. В любом случае обещаю, что не позднее чем через месяц приеду к тебе в Москву. У тебя там есть телефон?
— Есть.
— Я буду звонить тебе каждый день.
Ника опустила глаза и задумалась.
— Когда тебе надо уезжать? — спросила она через пару минут.
Андрес посмотрел на часы:
— Через шесть часов сорок пять минут.
— А когда поезд на Москву?
— Через четыре часа.
Ника вздохнула:
— Значит, ты еще успеешь меня проводить.
Часть вторая
ЛЮБОВЬ, ПОХОЖАЯ НА СОН…
1
— Ну и что дальше? Ты так и уехала? — Маша, затаив дыхание, слушала Никин рассказ.
Ника вздохнула:
— Так и уехала.
Они сидели вдвоем на уютной кухне в Никиной квартире. Кофе в Машиной чашке давно остыл, а себе Ника наливать не стала — все равно она не смогла бы сделать ни глоточка.
Поезд из Каунаса пришел утром, и у Ники было достаточно времени, чтобы разобрать вещи и привести квартиру в порядок. Но не тут-то было! Она и распаковать сумку не удосужилась. Весь день бесцельно слонялась по комнатам, пытаясь привести в порядок собственные мысли и чувства. Что же все- таки с ней произошло? Эта странная зависимость от другого человека, когда полностью подчиняешься его воле, оправдываешь все его поступки, — это и есть любовь? Ника рассталась с Андресом только вчера, суток еще не прошло, а она превратилась в растение, с корнем вырванное из земли и брошенное на солнцепеке. Неужели всего неделю назад она не знала о существовании Андреса и ее мог интересовать кто-то другой? Как странно!
— Ну и что будет дальше? — Маша подобрала под себя ноги и уселась поудобнее. — Ты думаешь, он еще появится?
Ника от неожиданности широко раскрыла глаза. Мысль о том, что Андрес может и не появиться, ей в голову не приходила. А вдруг действительно…
— Конечно, появится, — отбросив сомнения, сказала Ника. — Он не такой, как другие. Он не может обмануть.
— Ну да! — скептически заметила Маша. — Ты же знаешь его всего ничего!
— Понимаешь, — задумчиво сказала Ника, силясь объяснить подруге неожиданно нахлынувшее на нее чувство, — это не важно, сколько времени мы знакомы — день, неделю или год. Я просто чувствую его как саму себя. Он обязательно приедет.
Маша покачала головой:
— Блажен, кто верует, тепло ему на свете. Кирилл у тебя, помнится, тоже был прекрасным, а теперь…
— Не сравнивай! — оборвала ее Ника. — Просто когда мы познакомились с Кириллом, мне было очень плохо. Я и сама не понимала, как устала от одиночества, и увидела в Кирилле то, чего в нем никогда не было. Сейчас все по-другому.
— Ну, хорошо, — сказала Маша. — А чем он занимается, твой великолепный Андрес?
