— Ну почему же, — Света пожала плечами, — что же он, евнух? Конечно, у него были женщины. Но жениться он, насколько я знаю, никогда не собирался.
— А как же?..
— И, — добавила Света, — ни одна женщина не рассталась с ним в обиде. Уж не знаю, как у Витьки получается, но это правда. Может быть, он слишком благороден, чтобы обидеть женщину.
— Так не бывает! — вырвалось у Ники.
— Что, не бывает благородных мужчин?
— Нет, так не бывает, чтобы брошенные женщины не обижались! — А кто тебе сказал, что Виктор их бросил? — удивилась Света. — По-моему, они сами уходили, не выдерживали… Не забывай, что он работал в милиции. А это значит — ненормированный рабочий день, выходные, когда получится, ну и прочие прелести. Какой женщине это понравится? — Света усмехнулась. — Ну все? Если вопросы на сегодня кончились, я пошла в ванную.
10
В этом году зима в Москву не спешила. Была уже середина декабря, а снег все еще не выпал, и казалось, что промозглая осень никогда не кончится.
Ника быстро шла по переходу метро, сердясь на медлительных и неповоротливых теток, загораживающих проход. В семь часов она должна была встретиться с Виктором на «Тверской» в центре зала, чтобы вместе ехать к Маше на день рождения. Вообще-то, день рождения у Маши был накануне, но у нее была какая-то важная съемка, и праздник пришлось перенести.
Приглашение Виктора встретиться в метро и поехать вместе Нику и удивило и обрадовало. В последнее время они виделись довольно редко, и его звонок был для Ники приятной неожиданностью.
Виктора Ника заметила издалека. Он стоял вверху у эскалатора, прислонясь к стене, в том самом темно-синем плаще, который ему так шел. В руках он держал роскошный букет роз.
«Это для Маши», — поняла Ника. На секунду ей стало досадно, что не для нее. Поймав себя на такой мысли, Ника растерялась и от растерянности вместо приветствия сказала первое, что ей пришло на ум:
— Я не опоздала?
— Ну что вы, — улыбнулся Виктор. — По индийской норме у вас есть в запасе еще двадцать минут.
Он взял ее под руку и повел на платформу. Тут как раз подошел нужный поезд.
— А что это за индийская норма? — поинтересовалась Ника, когда они вошли в вагон.
— Женщина может опаздывать на свидание на полчаса.
— Ого! Везет индийским женщинам! Нас, бедных, никто не станет ждать так долго.
— По правилам этикета европейская женщина может позволить себе опоздать на пятнадцать минут, не больше, — опять улыбнулся Виктор. — Но Россия — не Европа. А вас, Вероника Павловна, я готов ждать целую вечность.
Он сказал это в шутку, но глаза его были серьезны.
Ника почувствовала, что краснеет. Она не могла решить, как ей следует себя вести. С одной стороны, хорошо бы продолжить те легкие приятельские отношения, которые сложились между ними еще в Лиелупе. Но с тех пор все так сильно изменилось… Ника уже не та глупая девчонка, что пустилась в авантюру с переодеванием, да и Виктор не разыгрывает из себя «Лизиного» поклонника. Они — друзья. Друзья? Только друзья, решительно сказала себе Ника. Вот к Маше он, вероятно, относится не только по-дружески. Что ж, если у них с Машкой что-нибудь получится, Ника этому будет только рада.
— Что-то случилось? — Ника услышала встревоженный вопрос, заставивший ее очнуться от своих мыслей.
— А? Да нет, с чего вы взяли?
— У вас вдруг сделалось такое серьезное лицо, и на лбу появилась морщинка. На работе что-то не так?
— Нет, что вы! На работе все в порядке.
Виктор внимательно посмотрел на нее:
— Кстати, я давно хотел задать вам один вопрос…
Ника внутренне напряглась:
— Какой вопрос?
Только бы он не заговорил об Андресе или о Кирилле!
— Почему вы стали инструктором по шейпингу?
У Ники отлегло от сердца.
— А почему бы и нет? Профессия не хуже всякой другой.
— Конечно, — согласился Виктор. — Просто у вас крестный художник, отец был художником, и мама…
— А, вы удивляетесь, что я не пошла по их стопам? — Ника пожала плечами. — Не дал Бог таланта. Рисую я весьма посредственно.
— Ну, могли бы стать искусствоведом, — Виктор лукаво посмотрел на нее, — как Лиза Владимирская.
Ника слегка нахмурилась:
— Я люблю свою работу. Кстати, если вы помните, Чехов сказал, что в человеке все должно быть прекрасно. И мне нравится наблюдать, как неуклюжие девочки, пришедшие на занятие в первый раз, с моей помощью становятся стройными и красивыми. Может быть, это непонятно…
— Почему? — перебил ее Виктор. — Вполне понятно. Вы тоже стараетесь добавить миру красоты, как и ваши родители. Только они писали картины, а вы выбрали другой путь.
Ника просветлела. А ведь он точно сформулировал то, что она чувствовала, но не могла облечь в слова!
Она с благодарностью посмотрела на своего спутника. А Виктор, заметив ее взгляд, продолжил:
— В сущности, стремление делать мир лучше, вероятно, заложено в вас генетически. Только вот…
— Что?
Виктор покачал головой:
— Вы смелый человек.
— Почему? — Ника очень удивилась.
— Картины можно создавать в любом возрасте. Вот недавно умершей Татьяне Мавриной — вы ведь знаете эту знаменитую художницу — было девяносто с чем-то, а возраст не мешал ей рисовать.
— А, — протянула Ника, — вы думаете, что профессия инструктора по шейпингу требует вечной молодости?
Виктор чуть виновато улыбнулся:
— А разве нет? Балерины уходят на пенсию в тридцать лет.
— Но шейпинг не балет.
— Если не секрет, — Виктор внимательно посмотрел на Нику, — до скольких вы думаете продержаться?
Ника вздохнула:
— А смеяться не будете?
— Клянусь, что нет.
— До сорока пяти. Ведь с опытом я как преподаватель стану только лучше…
Она хотела еще что-то добавить, но поезд остановился, и механический голос объявил: «Станция «Речной вокзал». Поезд дальше не пойдет, просьба освободить вагоны». Господи, как быстро они доехали! Ника и не заметила! Она взглянула на Виктора, и ей показалось, что он тоже недоволен.
Когда они пришли, в квартире у Маши было полно народу. Ребята со студии, Машкины приятельницы,
