Я пригласил его на премьеру «Наташи Ростовой», и он пришел. А потом прислал мне письмо, которое начиналось так: «После «Наташи Ростовой» я спешил, а так как спектакль кончился поздно, не мог дождаться Вас и поговорить». Далее Аркадий Николаевич выдвигал строй претензий к спектаклю, посвоему весьма интересных. Их можно опустить в связи, как говорится, с утратой злободневности, но там же он пишет: «Есть в спектакле те дорогие мгновения, которые заставляют забыть иные неудовольствия и полностью подчиняют тебя, рождают то самое переживание, непосредственное зрительское чувство, ради которого ходишь в театр. Такие мгновения возникали в минуты страшного узнавания Наташей правды, здесь была неподдельная правда искусства. Ваша пьеса приблизила к нам юную Наташу, и за это спасибо Вам. В этих эпизодах вы обрели полное согласие с режиссером и с артисткой, которую я впервые узнал, но теперь не забуду. Кто знает, может быть для нее это начало чего-то очень значительного на сцене, а это ведь сейчас так важно!»
Даже если бы у нас не получилось многое, думаю, стоило стараться хотя бы ради появления такой вот Наташи Но кто видел спектакль, знает, что там, как говорится, и кое-что еще было…
Однако саднит в душе при чтении письма знаменитого критика, помеченного 1979 годом. Почему я сразу не сказал о нем Миле Тоом? Не дал прочитать? Отложил, закрутился, забыл. А потом стало поздно. «Начало чего-то значительного на сцене» не получило продолжения. Милы Тоом очень рано не стало.
…На улице Горького во множестве — афиши «Наташи Ростовой». Иду, вижу, радуюсь. Как там у Маяковского? «Это мой труд вливается» и т. д. Хорошо…
Хотя у Толстого и нет произведения, которое называлось бы «Наташа Ростова», но зато есть «Война и мир». А тень должна знать свое место. Поэтому на афише, на самом верху, там, где обычно пишется имя автора, у меня стоит: Л.Н.ТОЛСТОЙ. Потом ниже крупными буквами идет название — «НАТАША РОСТОВА», а уже мелкими, под названием — «Пьеса Даля Орлова по мотивам романа «Война и мир». Так и на афише, так и на титульном листе.
Тут я не последовал примеру живого классика Виктора Розова, который именно себя обозначил автором «Брата Алеши», написанного по «Братьям Карамазовым» Федора Достоевского. Помню, что когда в первый раз увидел, тут же и подумал: не очень это складно выглядит. И у себя в сходной ситуации сделал иначе, а именно так, как только что сказал.
Каково же было мое удивление, когда в одной из центральных газет, уже и не припомню какой, увидел большую статью Сергея Бондарчука, а в ней язвительный пассаж о драматургах, которые дошли до такого бесстыдства, что, делая инсценировки произведений классиков, себя, а не их обозначают на афишах авторами. И два примера: Виктор Розов и Даль Орлов, «Брат Алеша» и «Наташа Ростова».
— Вы что же написали, Сергей Федорович! — налетел я на него, как только встретил. — У меня-то, в отличие от Розова, именно так, как вы считаете правильным!
Он явно смутился.
— Да?.. Это меня, значит, подвели… Статья пойдет в книжку, там обязательно исправлю.
Ясное дело: за него писали, в лучшем случае — с его слов, а он подписал, доверившись. Какой-то умелец подвел мэтра…
Чтобы, как говорится, не казалось, я отправил Бондарчуку на «Мосфильм» и экземпляр «Наташи Ростовой», и парочку афиш.
Когда книжка вышла, я ее купил и сразу полез в соответствующее место. Упоминание Виктора Розова обнаружил, а Даля Орлова не было. Сергей Федорович обещание выполнил, истину восстановил.
Такой вот застрял в памяти казус. Может быть, потому застрял, что был связан с действительно крупной личностью. А крупные потому и крупные, наверное, что даже в мелочах не пренебрегают справедливостью.
Остается вспомнить, что пьесу «Наташа Ростова» еще раньше, чем в Москве, поставил в Свердловском тюзе режиссер Юрий Котов. Я увидел этот спектакль в Туле, где проходил Всероссийский смотр драматических и детских театров, посвященный юбилею Толстого. Актеры играли с энтузиазмом, получили немало наград. Но многое, что занимало нас с Жигульским, чем были мы озабочены, что и как хотели сказать, в спектакле свердловчан, конечно, отсутствовало. Они сделали по-своему. Московский спектакль получился совсем другим и, честно скажу, мне он гораздо ближе. Он до сих пор живет во мне.
«Наташа Ростова» Д. Орлова по мотивам романа Л. Н. Толстого «Война и мир».
Постановка Ю. Жигульского.
Художник — В. Талалай.
Театр юного зрителя, Москва, 1979
Счастливая мысль — показать юношеству произведение Л.Н.Толстого, как бы специально предназначенное для молодых поколений, отобрать из великой эпопеи «Война и мир» ее самые светлые страницы, которые можно назвать одним словом — «молодость».