пустой сумкой.
— Ложимся! — И с размаху завалилась на него.
— Уже? Я думал только поцелуй, — успел обрадоваться Стив.
Но радость его была преждевременной. Вслед за их сексуальным падением на мягкую траву раздался оглушительный взрыв.
Металлические двери изрыгали слепящее пламя с кусками стены и чего-то того, что они до этого прикрывали. Только чудом ничего из опасных осколков не долетело до кустов.
— Теперь бежим! — прокричала Энн сквозь шум, поднялась и побежала.
— Стой! — прорычал ей вслед Стив, понимая, что она натворила. — Надо дождаться полиции!
— Ты что, больной на голову?! Нас посадят!
— Нас?!
— Ну естественно. Ты же мне помогал!
— Энн, что ты наделала?!
Стив побежал за ней следом, здраво рассуждая о том, что долг есть долг, но своя шкура в данном случае дороже, а с полицией, он знает по себе, шутки плохи. Он, разумеется, не станет скрывать этого вопиющего хулиганства, но разберется с ним и с полицейскими, когда страсти улягутся и он выяснит у Энн, для чего она все это сделала.
Убегая, Стив повернулся и посмотрел на бушующее пламя. Энн не шутила, в сумке у нее были детонатор и взрывчатка! Она террористка? С кем он связался?!
Голос разума подсказывал, что следует ее остановить и образумить.
Голос влюбленного идиота твердил, что ее шкура ему дороже, чем своя собственная. А разобраться они могут и потом, вернувшись в трейлер. Стоп.
— В трейлер теперь нельзя! Это может быть опасно. — Стив догнал Энн и схватил за руку.
— Да? — испуганно пробормотала она. — Другого убежища у меня нет.
— Поедем в гостиницу, — решительно объявил Стив, полагая, что пришло время ему взяться за первую роль и выпытать из девчонки все ее тайны.
Здорово бы сделать это, валяясь с ней в постели.
Стив отогнал вольные, беспринципные мысли. Девчонка в беде, запуталась и натворила дел, ему действительно нужно ей помочь.
Дни рождения на самом деле радуют только первые двадцать лет. Затем наступает длительный период, когда каждый отсчет гулким неприятным эхом отдается в не молодеющей голове. Ага, постарела еще на год. Хочется закричать: «Время, остановись!», но Вселенная не слушает и продолжает методичный подсчет прожитых лет.
И продолжается борьба женщины за выживание в критических условиях современности, когда выглядеть старой и запущенной нельзя, поникшей и обреченной — некрасиво, одинокой и забытой — просто неприлично.
Одиночество всегда пугало Эмили Лоунсон, которой фатально не везло в личной жизни. На все ее скоротечные романы накладывало отпечаток небывалой грусти воспоминание о первой любви. Они расстались глупо, по-детски обидевшись друг на друга, и он уехал на другой континент, забыв о том, что у них было. Но Эмили помнила. И старалась жить счастливо, чтобы никто и никогда не подумал, что ее сердце разбито, а душа больна. Еще Эмили старалась передать свой небогатый, но такой ошеломительный для молодой девушки опыт своей единственной племяннице, спасающей ее от одиночества и печали. Когда рядом с тобой бьется неравнодушное к жизни сердце, это всегда молодит и вселяет надежду на лучшее, на что-то прекрасное, что еще может случиться хоть не с тобой, а с той, которая рядом, которая любит тебя и ценит.
Эмили очень любила свою племянницу и желала ей только добра. Она с самого начала поняла, что своевольный и хамоватый Тони совершенно не подходит ее милой Сэм, но старалась тактично преподнести свои доводы, чтобы не разбить хрупкое девичье сердце, причинив ему страшный вред. Но, к радости тети, Сэм оказалась не так сильно влюблена в Тони, как Эмили опасалась. А с появлением в доме тетушки Лоунсон брутального красавца Рея все вообще перевернулось с ног на голову.
Но за последнее время, а оно было достаточно долгим, этот день рождения радовал Эмили, как никакой другой. Она меньше вспоминала о возрасте, перестала каждое утро вскакивать и пересчитывать морщинки, тоскливо замыкаясь, если их становилось больше, чем вчера. Эмили получила надежду на то, что жизнь хороша и она продолжается! Вот такая она была странная.
И все, кто ее знал, отмечали, что после возвращения Саманты миссис Лоунсон стала светиться изнутри. И никто не знал, что она сама… чуточку влюбилась в великолепного парня, который своей внешностью напомнил ей ее первую любовь.
Итак, мир светился новыми красками, когда во дворе тетушки Эмили рабочие устанавливали тент для предстоящего торжества. И она привычно не суетилась, не торопила их, не покрикивала, как поступила бы раньше. Эмили сидела в плетеном кресле и потягивала прохладный лимонад, глядя на возвышающиеся конструкции.
— Мэм, давайте уточним, где будет стоять центральный стол? — К ней подошел бригадир рабочих с листом-планом.
Эмили соскользнула с кресла и пошла показывать.
— Мы можем натянуть тент с принтом над центральным столом.
— И что там за принт? — заинтересовалась Эмили.
— Символичный круг, внутри цифры пятьдесят пять. У вас же юбилей, мэм?
— Пятьдесят пять?! — Эмили озорно рассмеялась.
— Извините, мэм, «пятьдесят» мы не захватили…
— Ха! Ладно, парень, ты заслужил хорошие чаевые. Неужели правда думаешь, что мне пятьдесят пять?!
— Мэм, вы отлично выглядите, я мог бы дать вам сорок восемь…
— Не ври, — отмахнулась Эмили. — Пятьдесят пять! Подумать только! Да, мне столько, натягивай этот тент над центральным столом. И пусть только Молли скажет, что мне на десятку больше!
— Ей не поверят, — улыбнулся бригадир и побежал за тентом.
— Вот и здорово! — обрадовалась Эмили и, потирая руки, вернулась в свое плетеное кресло.
Хорошая, качественная лесть поднимает женщине настроение, становясь довольно приятным комплиментом. Вовремя сказанным к тому же. Интересно, где Сэм с Реем? Она не видела их с утра. Видно, Саманта решила показать красавчику родной город. Что ж, пусть развлекутся, пока помощников у нее хватает.
— Я разве заказывала пластиковые стулья?!
— Пластиковые, мэм.
— Они же неустойчивые!
— Эти комбинированные, с металлическим каркасом.
— Вы полагаете, мои гости с них не свалятся?
— Я уверен в этом, мэм.
— Давайте-ка попробуем!
И Эмили побежала опробовать привезенную мебель, чтобы никто из ее гостей на торжественном вечере не пострадал.
Хотя, она хитро хмыкнула, один пострадавший все же будет — Тони. Но так ему и надо!
Саманта с Реем в это время выбирали тетушке Эмили подарок. Впрочем, Саманта знала давно, что хотела купить, потому и направилась в антикварный магазинчик, находившийся поблизости. Старинными раритетами торговала ее школьная приятельница Шейла, болтушка и сплетница, но очень добрая и покладистая девушка. Саманта полгода назад случайно зашла сюда с тетей Эмили. Тетя показала ей музыкальную шкатулку, которая не могла не нравиться и не восхищать.
Шкатулка в виде дамского ридикюля на тоненьких ножках из цельного дерева в позолоте издавала чудесную мелодию венского вальса, стоило лишь повернуть несколько раз ключик в ее боку. Верх сумки
