— Что такое? Что случилось? — В щель выглянул отец Лачински. Он еще возился с поясом выцветшего халата.
Сэм придержал дверь ногой, чтобы не закрылась. Ему казалось, что весь мир он видит через красный фильтр. Что именно создавало этот фильтр: кровь, ярость, усталость, страх, — Сэм точно не знал. Скорее всего, все вместе.
— Где моя жена?
— Ваша жена? Здесь ее нет.
— Где Патрелли?
— Спит.
— Позовите его.
— Что вы себе позволяете? Сейчас поздняя ночь!
Сэм вступил в холл, закрыл за собой дверь:
— Вытащите Патрелли из кровати. Мне нужно поговорить с ним.
— Не стану я этого делать. Я лучше в полицию позвоню.
— Даже не думайте.
Сэм схватил Лачински за руку и поволок спотыкающегося священника вверх по лестнице, распахнул первую же попавшуюся дверь. Тускло освещенная спальня, промозглая оттого, что ею давно никто не пользовался. Следующая дверь — то же самое. В дальнем конце коридора виднелась вращающаяся дверь, ведущая, судя по всему, в другое крыло дома. Волоча за собой Лачински, Сэм шагнул и попал в маленький коридорчик, который заканчивался узкой лестницей.
Дверь в комнату справа была открыта. Лампа у кровати освещала скомканное одеяло. По стенам — репродукции икон, и среди них, на самом видном месте, — Мадонна в черном.
— Это моя комната, вы не имеете права входить в нее, — заволновался Лачински. — Я только встал с постели.
Не выпуская его руки, Сэм открыл дверь напротив. И увидел монашескую келью. Распятие над узкой койкой. Голый деревянный пол.
— Это комната Патрелли?
— Да, разумеется. Но его здесь нет.
Из кухни внизу донеслись едва различимые звуки.
Кто-то вошел в дом через черный ход. Сэм отволок протестующего Лачински в его комнату и запихал священника в платяной шкаф. Потом повернул в замке ключ, сунул его в карман и вышел в коридор, закрыв за собой дверь, чтобы не слышно было, как бьется в шкафу пленник, требуя, чтобы его выпустили.
Сэм пробежал по коридору, проскочил вращающуюся дверь и, рискуя сломать шею, скатился по лестнице. Кто-то погасил в холле свет. Только лампадки красного стекла мерцали перед фигурой Христа. А из-под двери в обшитой темным деревом стене пробивалась узкая полоска света.
Сэм ударом распахнул эту дверь. Патрелли стоял, склонившись над письменным столом, и говорил по телефону.
— Просто хотел убедиться, что ты добралась до дому. — Он обернулся, увидел Сэма и тихо сказал в трубку: — Прости. У меня гость.
Голос Патрелли был нежен. Так священники с прихожанами не говорят. Так мужчина говорит с женщиной.
Мэгги. Имя пронеслось в голове Сэма, точно судорога боли. Патрелли разговаривал с Мэгги. Но разве такое возможно? Сэм же видел, как ее затолкали в машину.
Он метнулся к Патрелли, выхватил трубку, однако не успел произнести ни слова — Патрелли нажал пальцем на рычаг. Сэм схватил Патрелли за грудки и притянул к себе:
— Где она?
— О ком вы?
Сэм отвел кулак для удара. И вдруг словно увидел себя со стороны. Он же выше Патрелли на голову, да и тяжелее. И Сэм отпустил священника.
Тот быстро обогнул стол — подальше от Сэма.
— Почему бы вам не присесть, мистер Кейди? Судя по вашему виду, вам не мешает выпить. Скотч сойдет?
Патрелли налил в два стакана по щедрой порции скотча и поставил стакан перед Сэмом.
Сэм даже не взглянул на стакан:
— Так где же она?
Священник опустился в черное кожаное кресло:
— Этого я вам сказать не могу. Могу сказать только, что она в безопасности.
— Идите к черту, Патрелли. Ваши бандиты похитили моего сына, а после схватили и Андреа Беллини, женщину, которую я знал под именем Мэгги Кейди, схватили здесь, на улице, когда она шла к вам для переговоров о сыне. Я видел, как это произошло. О выкупе никто не заикался. Так что же им нужно?
— Вот уж не думал, что вам известно, кто она на самом деле, — сказал Патрелли. — Послушайте, Андреа в безопасности. Это все, что я могу вам сказать.
Сэм вытащил «ЗИГ», наклонился к священнику.
— Где мой сын?
Патрелли даже не взглянул на пистолет.
— Я не знаю. Поверьте. Те люди отпустили Андреа спустя пару часов. Сейчас она с матерью.
— Когда я вошел, вы говорили с ней по телефону.
Патрелли молча смотрел на Сэма. Тот обнаружил вдруг, что пальцы его стискивают «ЗИГ». Очень ему хотелось стереть с лица священника пустое выражение.
— Кем были громилы, которые схватили ее?
— Они из ирландской банды, действующей в Нью-Йорке уже больше ста лет. Последние тридцать из них они занимаются хищением и перепродажей армейского оружия.
— И эти бандиты отпустили ее? Просто так? Почему?
— Не знаю.
— Наверняка знаете. Они похитили Джимми, им что-то нужно от Мэгги. Что именно?
— Я не могу сказать вам большего, пока не скажет сама Андреа.
— Как же она скажет, если я не могу с ней связаться?
— Вряд ли она знает о том, что вы здесь, в Нью-Йорке.
— Я двадцать лет прослужил в полиции — и она полагает, что я буду ждать, когда она в одиночку отыщет нашего сына?
Сэм сунул руку в карман, вытащил взятый им у Янки заляпанный кровью снимок и положил его на стол:
— Кто этот мужчина рядом с вами?
Патрелли поднял фотографию:
— Это Джакомо Беллини.
— Брат Мэгги? — Невидимая рука, крепко сжимавшая сердце Сэма, ослабила хватку. Ее брат. Не любовник. — Джакомо убили шесть лет назад в гостинице «Гора Бэр», — сказал Сэм. — Бездарная операция.
— Да, вы правы. В тот день много людей погибло. А Сальваторе Беллини скончался потом от ран.
— Что еще вам известно? Почему Мэгги — Андреа Беллини — попала в программу защиты свидетелей?
— Кто-то пытался убить ее.
— Кто?
Патрелли пожал плечами.
— И ФБР припрятало ее до поры, пока им не удастся состряпать дело против остатков семьи Беллини.
— Верно. Ей пришлось бы дать показания против уцелевшего брата, Пола. Но теперь этого не случится. Вчера обнаружили труп Пола Беллини.
