— Потому что мы, Евгений Николаевич, играем не в компьютерные игры. Это Игры Высшего Разума. Логический лабиринт под названием 'Планета Земля' — это высший уровень игры для игроков высшего пилотажа. Здесь уже недостаточно просто осознать свою ошибку и запомнить ее, чтобы не совершать вновь. На этом уровне правила значительно усложнились. Теперь ошибка кодируется в особого рода вибрации — некий чувственно-волновой пакет, имеющий определенную форму и частоту. И эти волновые пакеты никогда не умирают. Они хранятся в памяти Высшего Я.
На самом деле, Евгений Николаевич, 'физическая пешка' имеет очень даже неплохую связь с Главным хранилищем волновых пакетов. Душа человеческая — это и есть канал связи. Прежде чем в очередной раз, как вы говорите, наступить на грабли, человек в полной мере заблаговременно получает через этот канал все необходимые подсказки в виде разного рода волновых пакетов. В этом и заключается смысл игры на земном уровне — научиться обходить ловушки, считывая волновые Знаки из памяти прошлых воплощений.
Повторяю, уважаемые мои, Вы — игроки высшего пилотажа. За вашей игрой благоговейно наблюдает вся Вселенная. Вы — великие богатыри, сражающиеся с трехглавым Драконом во имя спасения прекрасной Принцессы. Вы — божественные Персеи, сошедшие на землю для того, чтобы отрубить голову Горгоне Медузе. Читайте историю. Чтите легенды. В этих кораблях, отправленных сквозь океан времени в страну Сейчас, таятся Ключи. Ключи, созданные вами для вас же самих.
Старик встал и направился к выходу из беседки.
— Постойте, куда же вы?
— По договору я не имею права сказать вам сегодня более того, что сказал.
'Тук-тук-тук' — в ту же секунду громко застучали капли по деревянному навесу. Пелена дождя поглотила Кудесника, оставив двух богатырей в деревянной шлюпке смутных воспоминаний, болтающейся средь безбрежного океана глобальной памяти Высшего Я.
Глава 5. Охота на Дракона
— Жизнь — игра. Жизнь — игра. — Евгений Николаевич вновь метался туда-сюда по кухне в своей квартире.
— Чудовищно жестокая игра. — Отозвался Данила, стряхивая пепел в кофейную чашку. Он бросил курить три года назад, когда узнал о том, что Света беременна Ванюшкой. И вот теперь снова закурил. — Похоже, моё Высшее Я принадлежит какому-то извращенцу мазохисту.
— Послушай, Данила, ты меня, конечно, извини, но мне кажется — в том, что случилось, нет ничего чудовищного и жестокого. Во всяком случае, нет ничего жестокого по отношению к твоей семье. Они не умерли. Для них просто закончилась игра на земном уровне…
— Отец. — Глаза Данилы были влажными от слез. — А если завтра умру я, что ты тогда скажешь? 'Жизнь — игра', и весело помашешь ручкой пролетающей по небу звездочке? Отец, это неправильно! Я должен был умереть вместе с ними. Я — не герой-одиночка. И я не хочу продолжать игру. Мои близкие вышли из игры и жизнь потеряла смысл.
— Я тебя прекрасно понимаю, сын. — Отец перестал бродить по кухне и сел за стол. Взгляд его зацепился за огонек Данилиной сигареты и так там и остался. — Но мы не имеем права уходить из жизни по собственной воле. Бог дает нам жизнь и только Он один имеет право забрать ее назад…
— Отец, ты всю жизнь преклонялся перед фактами и логикой. Но сейчас твоими устами говорит какой-то одержимый священник.
— Ничего подобного. Фактами я действительно не располагаю. Но в том, что нельзя уходить из жизни по собственной воле есть логика. Если принять за основу, что жизнь — это не просто плевок разума с неба на землю, а великая миссия, возложенная Вселенной на телесные воплощения наших Высших Я, то логика как раз появляется. Твой добровольный отказ от жизни будет воспринят Вселенной, как нежелание продолжать игру на этом, высшем, земном, уровне. И тогда твоё Я будет сброшено на предыдущий уровень. И уже черт знает на какой планете, ты вновь воплотишься уже в более примитивном теле в 'руках' более примитивного разума. Может быть, это и есть тот самый знаменитый Ад!
— Отец, ты меня удивляешь. Неужели я слышу это от Кандидата физико-математических наук?
— Послушай, Данила, ни один ученый тебе этого не скажет, и я тебе этого никогда раньше не говорил, но физико-математических наук в природе больше не существует. Мы — ученые так высоко вознесли значение физических экспериментов, так долго и раболепно верили в результаты своих опытов, что в религиозно-материалистическом экстазе не заметили, как рожденное нами же Чудовище выросло до гигантских размеров и, раздавив собой Храмы наших постулатов, сожрало и наш хлеб, и нашу веру. Случилась парадоксальная вещь, Данила. Следуя вере в результаты своих экспериментов, мы — ученые сами себе доказали существование Творца.
Евгений Николаевич вновь соскочил с места и начал метаться по кухне.
— Не надо было нам лезть в глубину элементарных частиц. Но разве ж может остановиться ученый- экспериментатор на полпути. И вот на рубеже тысячелетий оттуда, из глубины материи, вырвался виртуальный монстр под названием 'Голографическая Матрица'. В одно мгновение материальная почва была выбита из под ног физико-математических Атлантов. И сегодня ученые зависли на ветвях сомнений между небом и землей, разрываясь на части между былыми догмами и новой реальностью. Старые ньютоновские яблоки по-прежнему тянут дерево науки к земле, новые яблоки Зеланда рвутся в небо. Физический мир треснул и в щели стремительно ворвался ветер, да что там ветер, торнадо эзотерической реальности. Мы снова попали в сказку. Мы вновь изучаем древние мифы. Мы ищем истину в изумрудных скрижалях. Знать Библию в ученом мире стало признаком хорошего тона. Рассуждения о параллельных мирах стали модной темой в физико-математических кулуарах…
— А почему он сказал, что три ключа у нас уже есть? — Из всего, что сказал отец, в Данилиной голове отпечаталась только 'Голографическая Матрица'. — Ведь нас всего двое?
— Три ключа? — Переспросил Евгений Николаевич как бы у самого себя. Подошел к окну и замер. — Что касается двух, то это понятно — круг моих познаний имеет две полярности: физика и эзотерика. Но какую природу имеет твой ключ? Наверное, мы узнаем об этом только в конце пути. Когда сумеем собрать все ключи вместе. Твой ключ станет кодом, объединяющим все ключи в единую формулу…
— Вы знаете, а я верю в Бога. — Дарья Андреевна, кандидат исторических наук по специальности 'Этнология, этнография и антропология', поднесла к губам тонкую и длинную сигарету, сделала глубокую затяжку и, задержав дым ненадолго в легких, выпустила к потолку изящного белого дракона. — Но только для меня Бог — это совсем не то, что обычно принято под этим подразумевать. Для меня Бог — это народ и время. Ох, как прав, тысячу раз был прав ваш Кудесник, когда сказал: 'Читайте историю. Чтите легенды. В этих кораблях, отправленных сквозь океан времени в страну Сейчас, таятся Ключи. Ключи, созданные вами для вас же самих'. Я верю в переселение душ.
Мысль о бессмертии души корнями уходит в историю человечества. Первые подобные воззрения появились в глубине древнейших культур, например, в Индии, где понятие реинкарнации было связано с кармой. Индивидуальная душа джива-атман переходит от одних уровней существования к другим в зависимости от деяний человека. В буддизме и других современных индийских религиях вечная жизнь — это лишь бесконечная череда перевоплощений, смена телесных оболочек, известная под термином сансары. В религии Древнего Египта душа усопшего способна к перевоплощению во всевозможных животных. Античные философы Пифагор и Эмпедокл верили в переселение душ и считали, что они сохранили воспоминания о своих прошлых воплощениях. Друиды — кельтские священники — также верили в перевоплощение. Они полагали, что человеческие души бессмертны, после смерти души переселяются в другое тело. Упоминания о реинкарнации есть и в иудаизме, а именно, в одном из его учений — каббале. Последователи ветвей ислама, религии друзов и алавитов также верят в переселение душ. У друзов, например, даже есть поверье, что человек, порвавший связи со своим народом, теряет возможность родиться вновь. Японская религия синтоизм также признаёт возможность реинкарнации, при этом считается, что возродившаяся в новом теле душа умершего не сохраняет воспоминаний о предыдущих
