к изгибу крутых бедер, к ее теплой плоти… До него доносился нежный аромат ее волос, ее кожи… Лишь железная воля да твердая уверенность в том, что он напугает Миранду и подтолкнет к бегству, удерживала Броди. Будь его воля, он сию же секунду схватил бы ее в свои объятья и целовал, пока не перехватит дыхание.
— Броди? — Ее голос вырвал его из густого чувственного тумана.
— Мм? — Он прильнул к чашке, в надежде, что кофе прояснит его мысли.
— Как же насчет единорогов?
— Еди… — он опустил чашку. — Ах, да. Ладно, для девчонок — единороги.
— Решено, — улыбнулась она.
— Но для Буббы, — улыбнулся в ответ он, — никаких там щенков с клоунскими физиономиями и зонтиками или динозавриков на велосипедах!
— Ну, что ты, конечно. Достаточно провести с Буббой пять минут, чтобы понять, что ты — его кумир. Он же тебя боготворит. Было бы преступлением украсить его комнату каким-нибудь другим мотивом, кроме ковбойского.
Броди вглядывался в крошечные пузырьки на поверхности кофе, а его губы сами собой растянулись в ухмылке.
— К тому же к этому стилю как нельзя лучше подойдет двухъярусная кровать, которую мы для него купим.
Он вскинулся:
— Двухъярусная кровать?
— Вот именно. У каждого мальчика должна быть такая.
— С какой это стати?
— Ну, во-первых, это продемонстрирует миссис Битл, что ты думаешь о будущем Буббы: например, когда он осенью пойдет в школу, то наверняка подружится с кем-нибудь и захочет пригласить друга в гости, на ночь.
— По мне, так это пустая трата времени, Рэнди. У меня не было ничего подобного. И я никогда не приводил к себе друга с ночевкой.
— И полюбуйся, в какую дружелюбную и приветливую личность ты вырос!
На скулах Броди заиграли желваки.
Миранда скрестила на груди руки, склонила голову набок и ответила ему таким же упорным, но одновременно и озорным взглядом.
Он едва заметно наклонил голову.
— А ты и вправду думаешь, что Бубба меня
— Как малыш своего любимого игрушечного медвежонка.
От такого сравнения он заморгал, пнул кончиком ботинка ножку тумбочки и наконец сказал:
— Отлично. Купим эту чертову двухъярусную кровать.
От глухих, протяжных грозовых раскатов заскрипели рамы большого окна в спальне Миранды. В начале десятого на дворе уже стояла кромешная полуночная мгла.
Грейс и Кэти взвизгнули, покрепче прижимаясь друг к другу под цветастым покрывалом на широченной постели.
Миранда взбила подушки под обеими белокурыми головками, наслаждаясь этими несколькими минутами покоя рядом с девчушками перед тем, как вернуться на помощь Броди. Голосом тихим и певучим, словно мурлыкала колыбельную, она прошептала:
— Бояться нечего, куколки, это всего лишь летняя гроза.
Как бы в противовес ее словам утешения, внезапный разрыв молнии осветил окно пронзительно яркой вспышкой. Краешком глаза Миранда уловила какое-то движение в проеме двери, но, обернувшись, ничего не увидела.
Она поправила покрывало и, решив отвлечь внимание девочек от грозы, спросила:
— Вы хорошо провели время у дяди Джексона, пока мы с Броди занимались делами?
Грейс кивнула.
— Он смешной! — заявила Кэти и сморщила носик, как любопытный зайчонок.
Миранда повторила ее движение, а потом прижалась носом к носу Кэти.
— Я тоже думаю, что дядя очень смешной.
Кэти захихикала.
— А еще он хороший.
— Но все равно не такой хороший, как ты, — поспешила добавить Грейс.
Миранда, улыбаясь, погладила щечку девочки.
— Ты такая хорошая, что разрешила нам сегодня поспать здесь. — Грейс поуютнее устроилась на пуховом матрасе. Ее пшеничные ровные пряди смешались на подушке с золотистыми кудряшками сестры.
Миранда, прижав ладонь к груди, вспоминала, есть ли у нее платок в кармане джинсов. Потом шмыгнула носом и смахнула нависшие на ресницах слезы. Сознанием она понимала, что не должна так сильно привязываться к этим детям. А что, если у них с Броди ничего не выйдет? Тогда она потеряет не только любимого мужа, но и этих детей, которые завладели ее сердцем так, как она и представить себе не могла.
Кривая молния снова перерезала ночное черное небо.
У двери что-то определенно маячило. На этот раз Миранда всмотрелась повнимательнее. Еще один оглушающий пушечный разряд грома — и Бубба перепрыгнул через порог спальни. За стеклами очков глаза его казались громадными и круглыми.
Он схватился за косяк двери, как утопающий за сломанную мачту, и моргнул, уставившись на Миранду.
Она успела стереть с лица понимающую ухмылку.
— Пришел посмотреть, как тут девочки, да, Бубба?
Мальчик со всхлипом втянул воздух, а потом задышал коротко и часто.
По его глазам она видела, как он лихорадочно соображал, после чего наконец решительно сжал губы, поправил очки и выпрямился, оторвавшись от двери.
— Да, мэм. Пришел проверить.
— Вот и хорошо. — Она поднялась с постели. — Мне как раз нужно возвращаться, помочь Броди собрать твою новую кровать, а я волновалась за девочек. Ну, как их оставить тут одних? Ты далеко, через весь коридор, в их комнате, да и мы будем внизу работать.
Его взгляд метнулся к огромной, приглашающей в свое уютное тепло кровати.
— Понимаю, что слишком многого прошу, но… не мог бы ты остаться с девочками? — Она провела ладонью по мягкой подушке, лежавшей рядом с девочками.
Он скривил рот и опустил глаза на свои босые ноги.
— Я вовсе и не испугался.
— Я это знаю, — отозвалась она с такой искренностью, на какую способен только человек, щадящий чувства любимого человека.
— Я уже не ребенок.
— Ну, разумеется, нет!
Проблеск светлых волос, легкий ветерок, взлет покрывала — и Миранда поняла, что Бубба предпочел переночевать сегодня в этой огромной постели.
Она поплотнее укрыла детей, наклонилась, чтобы поцеловать в лоб Кэти и Грейс.
— Спокойной ночи, горошинки.
— Спокойной ночи, Рэнди, — ангельским хором прозвучал в ее ушах их ответ.
Она остановилась около Буббы. Ей хотелось что-нибудь сказать ему, но она пока не знала, на что уже можно осмелиться.
