— Спасибо, что взял на себя заботу о девочках.
— Ничего, — шепнул он.
— Не забудь положить очки на тумбочку. Спокойной ночи… Бубба.
Она уже было выпрямилась, но в этот миг промедления успела заметить мягкий блеск в его глазах и услышала быстрый ответ, такой тихий, что она бы и не уловила его, если бы не была так близко:
— Спокойной ночи, Рэнди.
— Спокойной ночи, — только и смогла выдавить Миранда — и прикоснулась легким поцелуем к его лбу. А потом распрямилась и выскользнула из комнаты.
Уже кое-что, думала она. Днем Броди, а теперь и Бубба. Это переполняло ее восторгом и ужасом одновременно. Что, если она шагает к очередному своему страшному краху? Что, если детей все же не удастся усыновить? Что, если, несмотря на все его разговоры о переменах, Броди все-таки не сумеет ни измениться, ни простить ей ту боль, которую она причинила ему своим бегством?
Что ж, единственный способ все выяснить, решила Миранда, — ковать железо, пока оно горячо. То есть ей следует немедленно отправиться в комнату Буббы и собрать вместе с Броди детскую кровать, попытавшись таким образом сложить в одно целое не только новую мебель, но и их отношения.
— Вставьте штырь «А» в отверстие «Б». — Тонкий листок с инструкцией хрустнул в пальцах Миранды. Она подняла глаза от простого рисунка на неуклюжую громадную конструкцию, которую собирал Броди. — Да нет же, нет. Отверстие «Б». Отверстие Б! — Она ткнула пальцем в бумагу. — Ты что, букв не знаешь?
Он скептически выгнул бровь, но оставил свое мнение при себе.
Где-то вдалеке слышались отголоски грома.
— По-моему, нам нужно сделать передышку. — Она поерзала, чтобы разогнать кровь. Сидение на почти до основания вытертом ковре вымотало из нее все душевные и физические силы.
Они принялись за эту работу — продавец в магазине божился, что с ней справится и ребенок, — в отличном настроении. И теперь всего лишь одно недостающее сочленение отделяло их от завершения этого кошмара, где было все — и крики, и нелицеприятные прозвища, и хлопанье дверьми, и даже долгие отлучки по очереди каждого из них — охладиться.
Она посмотрела на новенькие часы в форме подковы, уже нашедшие свое место на стене.
— Господи, почти двенадцать. Нельзя ли хоть немножко поспать, а доделать все завтра?
— Нет, нельзя. — Он осторожно провел пальцем по неровному куску дерева. — Утром нужно заняться плакатами, собрать весь упаковочный мусор и успеть с детьми в церковь к одиннадцати.
— В церковь? — застонала она. — Нет, Броди, у меня не хватит сил.
— Мы собираемся
— Масса. — Она откинулась назад. — Ты что, шутишь? Любезничать с каждым изнывающим от любопытства знакомым… то есть со всей нашей общиной! Да плюс еще объяснять, почему это я не участвую в благотворительном празднике мороженого или не предлагаю свои услуги для загородной поездки школьников или…
— А если ты не пойдешь… — он стукнул ребром ладони по упрямому штырю, и тот неожиданно с лязгом встал на место, — то церковная община расскажет об этом всему городу, а из города слухи пойдут кругами дальше… пока не доберутся, например, до твоих родителей.
— Это шантаж, — буркнула она.
— Это просто жизнь на Затерянной Реке, — возразил Броди, проверяя результаты своей работы.
Она закусила губу и надулась, не сумев найти подходящей колкости для ответа.
— Ну, вот. — Он подергал севший в гнездо штырь. — Ну, как твое мнение?
— Боже, кажется, все, Броди!
— Ну, еще нужно завернуть все болты, положить матрасы… но, можно сказать, основная работа действительно закончена.
— Очень вовремя. — Миранда вскочила с пола. Схватив один из поставленных к стене узких матрасов, она положила его на нижнюю раму только что собранной кровати.
— Что это ты делаешь? — сморщив нос, спросил он, наблюдая за ее борьбой с матрасом.
— Устраиваю себе местечко поудобнее, чем этот чертов лысый ковер, — ответила она.
Бледно-голубой матрас шлепнулся в каркас нижней кровати наподобие огромной рыбины. Балки основания дрогнули и успокоились.
— Рэнди, чтобы этой штуковиной можно было пользоваться, мне еще нужно затянуть все болты.
— Ой, что ты так сильно переживаешь? — Она отмахнулась от его предупреждения и свернулась комочком на матрасе, поглаживая ладонями прохладную шероховатую ткань.
Перевернувшись на спину, Миранда положила голову на матрас, раскинула руки и блаженно потянулась:
— А-а-а! Вот видишь? Ничего не случилось.
Кровать, как будто услышав ее, покачнулась — совсем чуть-чуть, почти незаметно.
— Рэнди, слезь-ка лучше с нее. — Броди шагнул к ней.
— Не могу.
— Ну же, Рэнди, пора вставать.
— Я не могу встать, — пробормотала она.
— С чего бы это?
Миранда приподняла голову и выглянула из своего уютного гнездышка.
— Такого еще не было, — хихикнула она. — Чтобы
— Очень смешно, — с каменным, как у истукана, лицом проговорил он. — А теперь давай-ка, марш с кровати.
Она снова откинула голову на матрас и закрыла глаза.
— Я не в силах даже пошевельнуться. Ну почему я должна вставать?
— Потому, — мягко отозвался он.
До нее донесся шорох его джинсов. Кровать скрипнула и закачалась. Миранда почувствовала тепло его дыхания, когда он опустился рядом с ней на колени и шепнул:
— Это небезопасно.
Она пыталась унять дрожь, от которой ее кожа покрылась миллионами крошечных мурашек. Но не могла остановить потока мелькающих в ее сознании образов. Рука Броди на ее щеке; его тело, распростертое рядом с ней; его губы, с нежностью целующие ее шею, плечи, ноющие от желания соски — а потом снова возвращающиеся к ее губам. В самом деле, оставаться здесь с Броди небезопасно. Совсем небезопасно.
Но она не могла вот так просто встать и уйти. Она не осмеливалась повернуться к нему лицом, не могла позволить ему увидеть в ее глазах то, что была сейчас не в силах скрыть: что она по-прежнему любит и желает его.
А что, если она притворится спящей? Может, тогда он уйдет? Миранда сосредоточилась на том, чтобы дышать глубоко и ровно.
Он потряс ее за плечо.
— Мне тебя очень жаль, Рэнди, но раз уж ты так сильно хочешь спать, то тебе лучше пойти к себе.
К себе? То есть в ту постель, где уже устроились трое ребятишек? Она отвернулась.
— Ну, дай мне остаться здесь, Броди, — изобразила она сонное бормотание. — Почему мне нельзя поспать тут?
Матрас прогнулся, когда Броди придвинулся к ней поближе.
— Устроим, так сказать, вечеринку с ночевкой?
— Ммм… — Она зажмурилась так сильно, что защипало под веками.
— Ну, ладно. Почему бы и нет. Но только при одном условии.
Она оторвала щеку от голого матраса, но голову к Броди так и не повернула:
