Оно стучится без ответа,Молчит, когда его зовем…Блуждает счастье близко где-то,И не найдет дороги в дом.Веселый смех и русый локон,Любви пленительный рассказ…Проходит счастье мимо окон,Не подымая синих глаз.Оно порой уже готовоНам улыбнуться и зайти,Но мы в волненьи это словоБоимся вслух произнести…Его не выдумать заране,Мелькнет, и нет его опять,Не любит счастье колебаний,И не умеет долго ждать!
О нежности («О нежности, которая внутри…»)
О нежности, которая внутриТечет, журчит подземными ручьями,Мне кажется, не надо говоритьНи нежными, ни грубыми словами.Пусть камениста внешняя кора,Умышленно зачем ее буравить?Когда наступит нужная пораРучей прорвется, иначе нельзя ведь.Есть люди: в многослойной тишинеЗемли — они угадывают воду…Так нежность человеческая мнеЯсна у тех, кто не был нежным сроду.
Братьям-калмыкам
Так иногда доносит память сноваВсе то, что время сжало в кулаке……Я из Толмеццо ехал в штаб КрасноваСредь голых гор, на рыжем дончаке.В селенье въехал. Вдруг, гляжу — палатка,—Что ж сердце так забилося мое?Стоит лохматая верблюжья матка,И верблюжонок около нее.И рядом, на кошме, монгол, с суровым,Таким знакомым и родным лицом…Как будто я в пустыне Гоби сноваВ Козловской экспедиции с отцом.Отец прикажет сняться, карту вынет…Зафыркают верблюды в полутьме.И мы: цепочкой втянемся в пустыню,И запоют буряты: «Ши намэ…»Я вспомнил детство и сказал по-братски,Склонясь с седла: «Сайн судживайн, нохор?»Вопроса он не понял по-бурятски,И начался по-русски разговор.«Нет, здесь не видно ваших забайкальских,Мы — калмыки с Задонья, видишь сам…»О, Боже! Занесло верблюдов сальскихВ Италию, к суворовским путям!