Яичницу с беконом?
Но она ничего не хотела.
— Немножко чая будет замечательно.
Он отодвинул для нее стул, и она уселась за чисто вымытый стол.
— Нас засыпало снегом?
— Отчасти. Дорога на Страткорри непроходима, но можно добраться до Релкирка.
У Каролины упало сердце.
— А как же машина?
Она боялась даже спрашивать.
— Купер поехал на тракторе поглядеть, что с ней.
— На том красном?
— Да.
— Я видела, как он возвращается сюда по дороге.
— В таком случае он вот-вот будет здесь и расскажет нам, что там происходит.
Он нашел чашку с блюдцем и налил Каролине чаю из коричневого чайника, который стоял на плите, радостно посвистывая. Чай был крепким и очень горячим. Она благодарно приняла чашку и принялась осторожно пить.
— Я не могу найти свою одежду, — пожаловалась она.
— Это все из-за меня, — откликнулась миссис Купер. — Я положила вещи в сушилку. Они должны были уже высохнуть. Но сдается мне, — она покачала головой, — вы должны были промокнуть насквозь.
— Так и есть, — подтвердил Оливер. — Они были мокрыми, как мыши.
Когда Каролина переоделась и вновь спустилась вниз, к компании уже присоединился мистер Купер, осмотревший застрявшую машину. Он был из местных крестьян и говорил с таким сильным акцентом, что Каролина с трудом разбирала его речь.
— Ай-яй, мы шас повыташшим ее с сугроба, но у ей, чай, двишшок накрылся.
— Почему?
— С морозу, как пить дать.
Оливер поглядел на Каролину:
— У вас не было антифриза?
Каролина смутилась.
— Антифриз, — повторил он. — Вам это слово ничего не говорит?
Она покачала головой, и он повернулся к Куперу:
— Да, вы правы. Он наверняка замерз.
— Мне следовало обзавестись антифризом?
— Да, было бы неплохо.
— Я не знала. Понимаете, это не моя машина.
— Может, вы ее угнали?
Миссис Купер неодобрительно хмыкнула сквозь сжатые губы. Каролина не поняла, относилось ли ее неодобрение к ней или к Оливеру, и с достоинством возразила:
— Нет, конечно нет. Мы ее одолжили.
— Понятно. Неважно, одолжили вы ее или украли, я думаю, нам в любом случае нужно пойти и поглядеть, что с ней делать.
— Ну, — сказал Купер, натягивая на голову старую шапку большой красной ручищей, — ежели вы возьмете «ландроэр», я пойду поишшу трос и, может, позову на помошшь юного Джорди, а потом мы глянем, можно ли ее выташшить трактором.
Когда он ушел, Оливер поглядел на Каролину:
— Вы пойдете с нами?
— Да.
— Вам нужны зимние ботинки.
— У меня их нет.
— Здесь можно что-нибудь найти…
Она последовала за ним в старую прачечную, которая ныне была превращена в кладовку, где хранились плащи, резиновые сапоги, корзины для собак, парочка ржавых велосипедов и стояла совсем новенькая стиральная машина. Порывшись немного, Оливер нашел пару более-менее подходящих сапог и черный непромокаемый плащ. Каролина оделась, высвободила волосы из-под воротника и, как следует экипированная, вышла вслед за ним в сверкающее утро.
— Снег зимний, а солнце весеннее, — весело сказал Оливер, пока они пробирались по снежной целине к запертым воротам гаража.
— Этот снег долго пролежит?
— Вряд ли. Но пока он растает, пройдет еще некоторое время. Девять дюймов выпало этой ночью.
— А в Лондоне уже совсем весна.
— Ваш брат так и сказал.
Он дотянулся до засовов и распахнул широкие двери гаража. Внутри стояли две машины — темно- зеленый спортивный автомобиль и «лендровер».
— Возьмем «лендровер», — сказал он, — на нем уж точно не застрянем.
Каролина забралась внутрь. Они выехали из гаража задним ходом, обогнули дом и поехали по аллее, стараясь ехать по темным колеям, которые оставил трактор мистера Купера. Утро было очень тихим, все звуки тонули в снегу, и все же вокруг была жизнь. Колея шла под деревьями, и вокруг виднелись звездочки птичьих следов. Наверху буковые ветви образовывали высокие арки, силуэты которых словно сплетения кружев темнели на фоне утреннего бледно-голубого неба.
Они проехали через ворота и повернули на дорогу, залитую ослепительным солнечным светом. Оливер остановился у обочины, и они вылезли из машины. Каролина увидела горбатый мост, ставший причиной их краха, и неясные очертания машины Калеба, засыпанной снегом и косо торчащей из насыпи. Снег вокруг нее был испещрен следами огромных сапог мистера Купера. Она выглядела мертвой, мумифицированной, словно ей никогда больше не суждено ездить. Каролина почувствовала себя ужасно виноватой.
Оливер открыл дверь и осторожно уселся на водительское место, выставив одну ногу наружу. Он повернул ключ, который Каролина беззаботно оставила в гнезде: двигатель издал агонизирующий звук и появился запах гари. Не говоря ни слова, он вылез из машины и захлопнул дверь. Она услышала, как он пробормотал: «Безнадежно», и почувствовала себя не только виноватой, но и глупой.
Она сказала, пытаясь оправдаться:
— Я не знала про антифриз. Я же говорила вам, что это не моя машина.
Он ничего не ответил, обошел машину и стал сбивать снег с задних колес потом вышел на дорогу и присел, чтобы посмотреть, не заклинило ли заднюю ось краем насыпи.
Все это показалось ей страшно удручающим, и на глаза вдруг навернулись слезы. Все шло наперекосяк. Они с Джоди застряли тут, у этого малосимпатичного типа. Машина Калеба вышла из строя, в Страткорри невозможно было позвонить, и дорогу засыпало снегом. Глотая слезы, она повернулась посмотреть на дорогу, которая шла вверх по склону небольшого холма и переваливала через гребень. Снег лежал толстым белым слоем между глухими каменными стенками, и дул легкий бриз — жалкое подобие того штормового ветра, который бушевал тут ночью. Он поднимал с полей снежную пыль, похожую на дымку, и наносил ее в сугробы, которые высились, словно сверкающие скульптуры, над углами каменных стен. Где-то вдалеке тишину прорезал протяжный крик спускавшегося на землю кулика. И все опять стихло.
За ее спиной скрипели по снегу шаги Оливера. Она повернулась к нему, глубоко засунув руки в карманы плаща.
— Боюсь, ей крышка, — сказал он.
Каролина пришла в ужас:
— Но ее же можно починить?
