— Да, конечно. Купер вытащит ее трактором и отбуксирует в автомастерскую тут неподалеку. Там хороший мастер. Ее починят завтра или послезавтра, — посмотрев на ее лицо, он прибавил, пытаясь утешить, — даже если бы машина была на ходу, вы все равно не смогли бы доехать сейчас до Страткорри. Дорогу-то занесло.
Она еще раз обернулась посмотреть.
— Но когда, по-вашему, ее расчистят?
— Как только сюда доберется снегоуборщик. Такие снегопады под самый конец зимы бывают очень разрушительными. Нам остается только набраться терпения.
Он открыл дверь «лендровера», приглашая ее забраться внутрь, и стоял, дожидаясь, пока она усядется. Каролина двигалась медленно. Он захлопнул дверь, обошел машину и сел за руль. Она думала, что сейчас они поедут назад, но вместо этого он закурил сигарету и задумался.
Каролина почувствовала неладное. В машине хорошо сидеть рядом с человеком, которого ты любишь, но куда хуже оказаться в ней рядом с тем, кто собирается задать тебе кучу вопросов, на которые ты не хочешь отвечать.
Как только он заговорил, она поняла, что ее тревога была не напрасной.
— Когда, вы говорите, вам нужно вернуться в Лондон?
— В пятницу. Я обещала, что мы вернемся в пятницу.
— Кому вы это обещали?
— Калебу, тому человеку, у которого мы одолжили машину.
— А как насчет ваших родителей?
— Наши родители умерли.
— Но кто-то же у вас есть? Не может такого быть, чтобы вы жили вдвоем, совершенно самостоятельно, — Оливер не смог сдержать усмешки, — такая ситуация была бы чревата серьезными катастрофами.
Каролина не нашла в этом ничего смешного и холодно ответила:
— Если вам так хочется знать, мы живем с мачехой.
— Понятно, — сказал Оливер.
— Что вам понятно?
— Злая мачеха.
— Она вовсе не злая. Она замечательная.
— Но ведь она не знает, где вы?
— Нет, — согласилась Каролина, изо всех сил стараясь держаться на грани полуправды. И добавила с более убедительной интонацией: — Нет, она знает. Она знает, что мы в Шотландии.
— А она знает, почему? Она знает про Ангуса?
— Да, и это она тоже знает.
— И… Вы проделали весь этот путь, чтобы найти Ангуса и просто сказать ему «привет», или у вас есть какая-то особая причина?
— Не совсем.
— Это не ответ.
— Разве?
Последовала долгая пауза. Затем Оливер произнес с обманчивой мягкостью:
— Знаете, у меня такое ощущение, словно я иду по очень тонкому льду. Я думаю, вы понимаете, что мне нет дела до того, ради чего вы все это затеяли, но я чувствую, что должен взять на себя ответственность за вашего брата, которому всего-навсего… одиннадцать?
— Я сама могу нести за него ответственность.
Он спокойно произнес:
— Прошлой ночью вы оба могли погибнуть. Вы понимаете это, не так ли?
Каролина уставилась на него и, к своему изумлению, увидела, что он сказал именно то, что имел в виду.
— Но я увидела свет, прежде чем мы бросили машину. Иначе мы бы остались в ней и просто пересидели метель.
— В этой части света с метелями надо считаться. Вам повезло.
— И вы были так добры. Даже более того. Я до сих пор даже не поблагодарила вас как следует. Но я по-прежнему думаю, что чем быстрее мы уедем от вас и доберемся до Ангуса, тем лучше.
— Посмотрим, как оно пойдет. Между прочим, мне сегодня придется уехать. У меня дела в Релкирке. Миссис Купер покормит вас, и к тому времени, как я вернусь, дорога в Страткорри уже, наверное, будет расчищена, и я смогу отвезти вас обоих к вашему брату.
Каролина обдумала это предложение, и отчего-то мысль о встрече Оливера и Ангуса ей не понравилась.
— Но должен же быть способ, чтобы я могла…
— Нет, — Оливер наклонился вперед и погасил сигарету, — нет никакого другого способа добраться до Страткорри. Для самолета это слишком близко. Так что сидите дома и ждите меня там. Понятно?
Каролина открыла было рот, собираясь возразить, но наткнулась на его взгляд и прикусила язык. Неохотно она кивнула:
— Хорошо.
Ей показалось, что он собирается продолжить разговор, но, к счастью, его внимание отвлек приехавший трактор. За рулем был мистер Купер, и рядом с ним сидел юноша в вязаной шапке. Оливер вылез из «лендровера» и пошел им помогать. Это оказалось нелегким делом. К тому времени как машину Калеба очистили от снега, набросали ей под колеса гравий, прикрепили трос к задней оси и после двух-трех неудачных попыток с трудом вытащили на дорогу, было уже одиннадцать часов. Каролина смотрела, как маленькая кавалькада удаляется в сторону автомастерской: Купер вел трактор, а юный Джорди в «мини- вэне» направлял привязанную к тросу машину. Настроение у Каролины было отвратительное.
— Очень надеюсь, что все будет в порядке, — сказала она Оливеру, когда тот вновь уселся рядом с ней. — Все было бы не так плохо, если бы машина была моей, а я ведь обещала Калебу, что буду очень аккуратно с ней обращаться.
— Вы не виноваты. Такое могло случиться с кем угодно. Когда ее починят, она, возможно, станет лучше прежней. — Он взглянул на часы. — Нам пора ехать, мне нужно переодеться и успеть в Релкирк к половине первого.
Они вернулись к дому молча, оставили машину у дверей и вошли внутрь. У лестницы на второй этаж Оливер остановился и посмотрел на Каролину.
— С вами все будет в порядке?
— Конечно.
— Тогда до встречи.
Каролина посмотрела ему вслед. Он шел, перешагивая длинными ногами через две ступеньки. Она скинула плащ и сапоги и пошла искать Джоди. На кухне никого не было, но она отыскала миссис Купер, которая пылесосила турецкие ковры в просторной и мало используемой гостиной. Когда Каролина появилась в дверях, она выключила пылесос и поинтересовалась:
— Вы управились со своим автомобилем?
— Да, спасибо вашему мужу: он отбуксировал его в автомастерскую. А вы не видели Джоди?
— Да, славный малыш уже встал. Он спустился на кухню и позавтракал вместе со мной в лучшем виде. Съел пару яиц, тост с медом и выпил стакан молока. Я отвела его в старую детскую, и он там сидит до сих пор: его привели в полный восторг всякие кирпичики, машинки и прочие игрушки, а их там полно.
— А где эта детская?
— Пойдемте, я покажу вам.
Миссис Купер оставила пылесос и провела Каролину наверх по маленькой лестнице, а затем через дверь в белый коридор, выстланный голубыми коврами.
— В прежние времена это крыло дома было отведено для детей. Теперь им уже давно не пользуются, много лет, но я разожгла небольшой огонь, так что здесь тепло и уютно, — с этими словами она отворила
