— Может, твой папа еще и не согласится? — неуверенно спросила Таня.
— Согласится, — заверил Сергей. — Вот пойдем к нам и спросим.
— Пойдем, — охотно согласилась Таня.
Она взяла Сергея за руку, и они дружно побежали. Ни на шаг не отходивший от них Шарик сразу же догадался, куда направляются новые друзья, обогнал их и первым проскользнул в ворота.
Увидев множество цветов, Таня захлопала в ладоши и даже захлебнулась от восторга. Она перебегала от куста к кусту, склонялась над одним цветком, потом бросалась к другому, чуть прижмурив глаза, жадно вдыхала их запах. Она совсем не разбиралась в цветах, даже не знала, какой из них как называется, и засыпала Сергея вопросами, а он многое знал и рассказывал ей все-все.
Они настолько заигрались в огороде, что даже позабыли про дрезину, не заметили, как ушел заскучавший Шарик и крепко заснул в тени громадного куста мальвы. Играли они весь день, и Таня ушла домой только перед вечером.
Так у Тани и Сергея началась дружба, которая длилась много лет.
На другое утро Таня прибежала к Зотовым, когда Сергей еще спал, что нисколько не смутило девочку, и принялась будить его. Увидев перед собой подружку, Сергей решительно соскочил с постели. Сон прошел.
— Ты делаешь зарядку? — потягиваясь и протирая глаза, спросил он.
— Нет, — ответила Таня. — Папа делает. Ему обязательно надо.
— И мой тоже. Он с гантелями упражняется, — похвалился Сергей.
…Дни пошли за днями. Сергей и Таня почти не разлучались.
ОДНИ
Как-то в выходной день за завтраком отец рассказал, что на его участке начинаются большие работы по ремонту пути. На днях приезжала техническая комиссия и предложила закончить ремонт к началу уборочной, когда пойдут многочисленные составы с новым зерном.
— Разве успеете? — удивилась мать. — Времени-то до уборочной всего ничего остается.
— Придется поднажать. Будем работать круглосуточно.
— Как? Совсем без отдыха?
— Ну, не совсем. График составим, кому спать, кому работать. Если поднажмем, недельки за две на своем участке справимся. Зато потом сразу в отпуск. Ну, чего ты, Надюша, вздыхаешь? Надо — значит, надо. Дело государственное.
— Да я все понимаю, — отозвалась мать. — Не маленькая. Значит, на несколько дней уедешь?
— Пожалуй, раньше будущего выходного домой не выберусь.
— А как же с обедами? — допрашивала мать.
— Не волнуйся, Надюша. Мы все там рыбаки подобрались, и вообще народ бывалый. Такую уху сварганим — хозяйки позавидуют.
— Я через день буду привозить тебе чего-нибудь свеженького.
— И ни-ни! — возмутился отец. — Смотри не вздумай.
— Николай! — Лицо матери стало строгим и решительным. — Знаю, какой ты падкий до работы. А на голодный желудок много не наработаешь. Лучше и не возражай.
— Так больше же тридцати километров!
— На рыбалку еще дальше ездили, и ничего. На велосипеде быстро.
Отец безнадежно махнул рукой.
Он уехал в тот же вечер. А через день мать встала пораньше, напекла пирогов, наварила кастрюлю баранины с картошкой, хорошенько все увязала и прикрепила к багажнику велосипеда. Затем завела Сергея к бабушке Фросе, попросила присмотреть за ним до вечера. Ловко вскочив в седло, она помахала Сергею рукой и покатила.
Вечером мать не вернулась. Сергей долго ждал ее, но так и заснул, не дождавшись.
На следующее утро, едва проснувшись, он спросил, не приходила ли мама. Оказалось — не приходила.
Бабушка Фрося успокоила мальчика, говоря, что мать, видно, решила заночевать на ремонтном стане и теперь с часу на час подъедет.
Днем забежала соседка. Она вызвала бабушку Фросю в коридор и там о чем-то долго шепталась с ней. А когда соседка ушла, бабушка Фрося вернулась с заплаканными глазами. Но ни Сергей, ни Таня этого не заметили.
На третий день Сергей затосковал. Попросился домой. Бабушка Фрося сразу же согласилась, взяла обоих ребят за руки, и они отправились в дом к Сергею. Шарик с радостным лаем мчался впереди. Изба была закрыта, а у дверной ручки привязана веревочка, чтобы посторонний человек, если невзначай завернет во двор, знал: хозяев нет дома и входить в избу нельзя. Такой был в Потоцком порядок. Сергей видел, как перед своим уходом мать привязывала эту веревочку. И она все еще висит… Значит, мать не возвращалась.
Увидев в цветочных лунках сырую землю, Сергей обрадовался и сказал об этом Тане и бабушке Фросе. Выходит, все-таки мама приезжала? А кто же, кроме нее, мог поливать в их огороде цветы? Бабушка Фрося не стала разубеждать мальчика, хотя она-то лучше других знала, кто именно сегодня ранним утром хозяйничал у Зотовых на огороде в то время, когда и Сергей и Таня еще крепко спали.
Прошел и этот день.
На четвертый, перед вечером, приехал отец. Николай Михайлович был не похож на себя: лицо покрыто черной щетиной, щеки осунулись, глаза ввалились…
— Ну, как ты тут, сын? — Голос Николая Михайловича звучал глухо.
Сергей кинулся к нему и крепко обхватил отца за шею.
— Жив-здоров? — через силу улыбнувшись, спросил отец.
— А как же, здоров! — весело отозвался мальчик.
— Пойдем, сынок, домой. Спасибо, бабушка Фрося, за вашу заботу.
— Не за что. Может, еще в чем понуждаетесь, так вы уж безо всяких или идите ко мне, или зовите… Беда-то какая…
Сергею показалось, что бабушка Фрося говорит каким-то чужим голосом. Обернувшись, он увидел, что старуха вытирает фартуком глаза.
Отец ничего не ответил на слова бабушки Фроси и, круто повернувшись, с сыном на руках пошел со двора.
— Ремонт уже закончили? — полюбопытствовал Сергей.
— Нет еще, — нехотя ответил отец.
Сергей соскользнул на землю и наперегонки с Шариком помчался по улице.
— Сережка, подожди! — окликнул отец.
— А я к маме.
— Ее там нет, — глядя куда-то в сторону, сказал отец.
Сергей остановился:
— А где она?
Отец не торопился с ответом:
— Она, брат, уехала…
Голос отца печальный, а взгляд грустный и задумчивый.
Ошеломленный Сергей даже не нашелся что сказать.
— Мама уехала далеко. К родственникам. И надолго. Так что мы, брат, остались с тобой одни. Вот такая петрушка. Понял?
— Понял, — чуть слышно ответил Сергей, ничего не понимая.
Они молча зашагали дальше.
В сенях стоял только один велосипед. Мужской.
