гостями её светлости, напряжение, возникшее между нею и матерью Саймона, стало просто невыносимым. Вдовствующая герцогиня отсутствовала как во время ланча, так и в течение всего дня после оглашения о помолвке Лилиан и Саймона, предоставив гостям самим позаботиться о себе. Почтив своим присутствием лишь ужин, она едва ли произнесла в течение всего вечера пару слов и почти не прикоснулась к еде.
В Лилиан ещё жила надежда, что наступающий день, возможно, улучшит настроение её светлости. В конце концов, объявление уже произошло, и рано или поздно ей придется с этим смириться.
Но новое утро принесло лишь незначительные изменения. Лилиан даже предположила, что, быть может, Саймон поговорил со своей матерью. Так что теперь она порой даже заговаривала о чем-нибудь с тётей Габби, но что касалось самой Лилиан… Её светлость вела себя так, будто девушки просто не было в комнате.
За исключением тех минут, когда бросала на неё тяжелый, полный ненависти взгляд.
После этого она переводила взор на дверь. Эти взгляды, куда менее суровые, свидетельствовали о том, что её светлость кого-то ждет… Сестру Саймона, свою единственную дочь, леди Уэстфорд, которая должна была прибыть с минуты на минуту. И как ни странно, создавалось впечатление, что вдовствующая герцогиня испытывала искреннее волнение в ожидании её.
Это по-настоящему удивило Лилиан. В её представлении леди Биллингем была холодной, безразличной женщиной, ожесточённой жизнью настолько, что не могла уже выказывать ни любовь, ни хотя бы дружелюбия по отношению к собственному сыну. Теперь же она оживала всякий раз, когда смотрела на дверь, в которую вскоре должна была войти её дочь.
Неожиданно в дверном проёме появился дворецкий. Не успел он произнести и слова, как герцогиня вскочила со своего места, сжимая руки у груди.
– Леди Уэстфорд, – нараспев произнес дворецкий. Посторонившись, он уступил дорогу очень привлекательной женщине.
Лилиан встала, внимательно наблюдая, как вновь прибывшая подошла к матери и крепко обняла её.
– Матушка! – радостно воскликнула она.
Вдовствующая герцогиня полностью преобразилась. Широко улыбаясь, дрожащими руками она прочувствованно сжала в объятиях собственную дочь.
– Моя драгоценная, – выдохнула она, крепко прижимая к себе своего ребёнка. – Как же я рада, что ты наконец-то приехала!
Увиденное заставило сжаться желудок Лилиан. Девушка отвернулась в сторону, словно была нежелательным свидетелем в момент проявления любви матери и дочери.
Господи, как бы ей хотелось иметь такую же возможность встретиться со своей матерью! Как она сожалела о том, что этому не суждено произойти!
Неожиданно рядом с ней оказался Саймон, словно почувствовал её тоску, её потаённое желание. Лилиан подпрыгнула, когда он, подбадривая, положил ладонь на её поясницу. Стоя рядом они ожидали, когда же разомкнут объятия две женщины, стоявшие перед ними. Девушке казалось, что Саймон с легкостью читает язык её тела. Слава богу, он не умел читать мысли, и не был осведомлен о сильной ненависти, которую она питала к его отцу в данный момент.
Лилиан заставила себя улыбнуться ему.
– Не волнуйся, – прошептал Саймон, пока его сестра освобождалась из объятий матери, чтобы повернуться к ним. – Она настолько же добра, насколько и красива.
Отбросив мрачные мысли прочь, Лилиан пристально посмотрела на молодую леди, которая подходила к ним. Если, по словам Саймон Наоми и была самым привлекательным и милым существом в мире, то теперь Лилиан в этом убедилась сама, потому что женщины красивее её просто не видела.
Хотя леди Уэстфорд была шестью годами старше брата и уже имела двоих детей, её легко можно было принять за дебютантку. Копна её каштановых волос блестела, отрицая даже намек на проседь. Тёплые карие глаза, скорее напоминающие глаза матери, нежели выразительные зеленовато-нефритовые глаза брата, сверкали. В них светилось сочетание юмора и острого ума. А её кожа…Лилиан знала некоторых леди их окружения, которые вполне могли бы убить за подобное совершенство без изъяна.
Леди Уэстфорд выглядела как настоящая леди, вот почему, помимо своей воли, Лилиан почувствовала напряжение, лишь только та подошла к ним. Возненавидит ли её Наоми подобно своей матери? Осудит ли Лилиан за то, что сумела «захомутать» её брата, которому совсем не пара?
Впрочем, казалось, её минуют обе напасти. Внимательно взглянув на пару перед ней, Наоми бросилась к брату и так крепко обняла его, что Лилиан не сдержала улыбки. Как замечательно, что хоть кто-то в семье Биллингем не относится к Саймону, как к прокажённому!
– О, мой дорогой! – воскликнула Наоми.
Отступив, она внимательно взглянула на брата:
– Ты выглядишь просто замечательно. Таким счастливым я тебя ещё не видела!
Когда же она повернулась к Лилиан, та подала ей дрожащую руку. Не обратив на это внимания, Наоми крепко обняла девушку, так же тепло и сердечно, как и своего брата. Лилиан потрясённо замерла, но, мгновением спустя, обняла свою будущую сестру в ответ.
– Полагаю, что счастье моего брата – ваша заслуга. В дороге я получила сообщение от матушки, что вы собираетесь пожениться. Вы так подходите друг другу! Я очень рада за вас.
Хотя у Лилиан и возникло сомнение в том, что герцогиня-мать именно так и описала их помолвку в своём письме, в глазах Наоми не было ни малейшего намека на осуждение или насмешку, пока она стояла рядом с ними, переводя взгляд с одного на другого. И ещё, леди Уэстфорд оказалась похожа на Саймона тем, что не принимала сразу же сторону своей матери, а была готова предоставить Лилиан шанс проявить себя.
При мысли об этом, Лилиан застыдилась.
– Спасибо, миледи, – удалось, наконец, проговорить ей.
– Подождите, – быстро проговорила леди Уэстфорд, быстрым движением коснувшись её щеки. – Мы станем сестрами. Вам следует называть меня Наоми, а я вас буду звать Лилиан. У меня нет сестёр по мужу, так что вы станете первой. С каким же нетерпением я жду этого! Вместе мы наделаем ещё столько дел.
Лилиан просто не смогла не поддержать её веселье.
– Думаю, что теперь все беды должны обойти нас стороной. Боюсь, что не выдержу ещё одного сюрприза, – сказал Саймон, подмигнув своей невесте.
Эти слова, это внимание породили странные ощущения в желудке Лилиан: смешенные чувства нервозности и легкого намека пробуждающегося желания.
Тем временем, Саймон взял сестру под руку:
– А теперь позволь представить тебя остальным гостям.
Издав страдальческий вздох, Наоми пожала руку Лилиан. Ей вторил смех Саймона.
– Позже у тебя будет масса времени поближе познакомиться с моей невестой. Идём.
Легкое пожатие руки, и Наоми позволила брату увести себя. Лилиан наблюдала за ней, чувствуя растущую на сердце тяжесть от каждой сердечной улыбки, что её будущая золовка дарила Габби или её тёте.
Этот внимательный взгляд не ускользнул от Габби, и беспокойство омрачило её лицо. Спокойно, не привлекая всеобщего внимания, она извинилась и подошла к подруге, стоящей в другом конце комнаты. Взяв Лилиан за руку, она сказала:
– Кажется, ты пребываешь в расстроенных чувствах. Только ведь ты понравилась леди Уэстфорд, и в ней нет ничего от её матери.
Лилиан резко кивнула.
– Да, она похожа на Саймона. Признаю, что она очень мне понравилась с первого же взгляда. И поэтому, меня всё больше тревожит то, что с этой семьей я недостаточно честна. Вот и сейчас, леди Уэстфорд радушно встретила меня, а я…
Она оборвала себя на полуслове, обнаружив, что вдовствующая герцогиня наблюдает за ней, сузив глаза. В этом взгляде сквозило едва ли не понимание,словно она уже знала про обман Лилиан и просто выжидала удобного момента, чтобы это доказать.
Почувствовав дрожь, Лилиан отвернулась. Габби бросила взгляд на леди Биллингем и мягко обняла
