дошли, в общем-то, секретные сведения о планируемой экспедиции в подпространственные тоннели, кто из них первым сопоставил этот факт с давнишним сенсационным заявлением академика Макарова, что пассажиры 'Артура Кларка' могли остаться в живых, и ужаснулся перспективе потерять доходы и власть. Но этому неизвестному стоит отдать должное: в короткие сроки он отыскал таких же, как он перспективных пострадавших, аккуратно подсунул им эту информацию и внимательно проследил за реакцией.
Тех, кто отнёсся к ней положительно или хотя бы равнодушно, то есть порядочных людей, он благоразумно отсеял, сосредоточившись на работе с остальными, почуявшими грядущий урон своим интересам. Во имя этих интересов образовавшаяся компания пошла на всё: на диверсии, на Земле и в Космосе, на найм таких людей, как Мустафа, которому было поручено не только инсценировать похищение людей 'инопланетянами', но и массовое убийство колонистов на Надежде.
Поняв всё это, госпожа Фролова немедленно передала свои соображения Гюнтеру Сколику. Он ей не поверил, но только до тех пор, пока не сравнил список фигурантов досье Мустафы со списком пассажиров 'Артура Кларка'. Отложив на потом более детальное ознакомление, он составил донесение и передал его своему 'европейскому' начальству. По системе дальней связи донесение немедленно ушло на Землю в штаб-квартиру миротворческих сил ООН, где было передано в юридическое подразделение этой организации, ранее получившее все материалы из ноутбука Мустафы.
— Как тебе сказать, Серёжа? Нормально отдыхается! Купаемся, с аквалангами плаваем. Сейчас такие навороченные, сложнее скафов. Не сразу и разберёшься! Слетали на Африканское море. Вода, конечно, не такая чистая и прозрачная, как черноморская, зато по берегам стада антилоп, зебры, буйволы какие-то, жирафы. Слоны, тоже… купаются! Говорят, и львы появляются, но нам не попались. Потом, вот, сюда, в Крым. Жалко только Ольга не смогла с нами поехать, у неё в академии экзамены, на третий курс переходит! Ты сам-то что? Обещал со своей присоединиться, хоть на пару дней!
— Да, дела, Вася! Это ты на отдыхе, а я в командировке, времени почти нет. Что там врачи говорят, кстати?
— Говорят, буду жить, и даже долго! А насчёт летать, не говорят! Сколько можно уже! За эти три месяца…
— Только два с небольшим, Вася!
— Ну, пускай, два с половиной! Всё равно. Я уже и думать забыл про эту болячку, а они всё перебирают снимки, щупают – 'так не больно?' Да нигде не больно! Крови на анализ, наверно, с литр уже взяли! Кровососы!
— Да ты не кипятись. А то давление поднимется!
— Не поднимется. У меня, как у молодого! На велосипедах по горам ездим, и то, нормально!
— Кстати, тебя не затруднит подъехать в штаб ВКС завтра, к 10-ти часам? И супругу свою захвати.
— Да знаю, уже! 'Не затруднит?' Это вас, гражданских, затрудняет или нет, а полковник Кондратенко получает предписание на ноутбук 'явиться для решения кадровых вопросов', говорит 'Есть!' и завтра явится. И именно к 10-ти!
— Как ты быстро военным стал, Вася! Мечтал, небось, втихаря?
— Да нет, не мечтал… Ты там будешь?
— А как же! Ты на монорельсе?
— Конечно! Три часа и в Москве. Или даже два… Через орбиту дольше!
— Передавай привет своей половине.
— Купается она… передам! До завтра!
— До завтра!
Полковник положил телефон на полочку пляжного зонтика, подтянул полотенце, на котором растянулся во всю свою длину дремлющий Маркиз подальше в тень. Кот при этом перевернулся через спину и угнездился на другом боку. В отличие от людей, он недолюбливал слишком яркое солнце и предпочитал тенёк.
Впрочем, и Василий Петрович особо не любил жариться на горячем крымском солнце но, тем не менее, за свой более чем продолжительный отпуск 'по болезни', проведённый в этом санатории, загорел даже в тени довольно прилично. И только двухсантиметровый, круглый шрам на его боку, бывший до отпуска почти незаметным на бледной коже, никак не хотел воспринимать загар и выделялся белым пятном.
Дорис, выросшая на море, недалеко от этих мест, наконец, накупалась. Подойдя, брызнула в Василия запасённой в ладонях морской водой и засмеялась. Несколько капель попало на мордочку Маркиза, тот негодующе фыркнул и уселся умываться. Дорис попыталась брызнуть на него, теперь специально, но вода кончилась. Она сняла полотенце с вешалки зонтика и принялась вытираться. В свои сорок пять, она выглядела от силы тридцатилетней: Ольга рассказывала, что их с мамой принимают за сестёр.
— Космонавтам не пора ужинать? — спросила супруга, взлохматив полотенцем голову.
— Скоро пойдём, Дори! — ответил Василий, — сегодня нужно лечь пораньше, ночью монорельс. Я вызвал такси, прямо к домику подъедет.
Это было правильное решение: фанаты не давали прохода, в буквальном смысле этого слова. Хорошо ещё, что территория санатория была огорожена, а вход строго контролировался. Но даже со стороны моря умудрялись заплывать репортёры. Однажды, во время купания, рядом с капитаном всплыл один такой в акваланге и попытался взять эксклюзивное интервью. Но, напуганный приблизившимся катером охраны, снова нырнул и больше не появлялся. Василий надеялся, что он не утонул.
Когда полковник ещё летел рейсовым ''Европа'-'Орбита-1'', факт путешествия 'Меча-39' по системе тоннелей Макарова, открытие планеты Надежда и встречи с иными цивилизациями стали достоянием земной общественности. ООН, несмотря на предупреждения многих экспертов, решило предать гласности все эти события. И ничего страшного не случилось! Не рухнули религии, не обуял человечество культурный шок, скакнули и пришли к первоначальному значению индексы на мировых биржах. Пожилые люди, качая головами, спокойно обсуждали на скамеечках последние новости из Космоса, конкурсы в Звёздные академии после долгого перерыва снова превысили двузначные отметки.
Оказалось, что земляне давно уже свыклись с мыслью, что в такой огромной Вселенной они не могут быть одиноки. И когда оказалось, что на звёздных дорогах можно легко встретить иных, непохожих телом, но тоже разумных, а одна раса даже готовится открыть посольство на Земле, то это не вызвало ни смятения, ни агрессии, а только любопытство. Конечно, это в среде нормальных людей. Психопаты и часть клерикалов некоторых религий отреагировали вполне предсказуемо.
Самыми популярными для новорождённых на некоторое время стали имена Надежда, Василий, Тамара, Елена и Гюнтер. Да ещё в некоторых странах, почему-то 'Макаров'. Естественно, что и большинство новоприобретённых домашних животных получили в эти дни кличку Маркиз.
На этой сенсации тысячелетия спешили делать деньги. Было снято сразу несколько художественных фильмов по мотивам приключений экипажа 'Меча-39'. Правда, их сюжеты не отличались особой документальностью. На один из этих фильмов капитан наткнулся, когда однажды вечером включил телевизор. Попал он не на начало и хотел уже переключиться на новостной канал. Но почувствовал что-то знакомое и решил посмотреть. А потом со смехом пересказывал содержание Дорис:
'Представляешь, Тамару они сделали двадцатилетней культуристкой, с двумя кремнёвыми пистолетами за поясом юбочки из звериных шкур. Это, кстати, вся одежда! И все колонисты у них ходят в шкурах. Половина одичала и по-человечески не понимает. Людоеды, почти что! Мы их там лечим, учим разговаривать. Тамара ведёт меня в джунгли на свидание. И тут на нас нападают пираты, человек пятьдесят. Бороды до пояса, камуфляж, автоматы Калашникова на брюхе. Наверно, на студии был запас этих причиндалов. Мустафа изображён великаном, с голым торсом и с каким-то многоствольным пулемётом. Рубит джунгли как косой. Но и я там великолепен! В парадной форме, посреди битвы стою во весь рост и красиво стреляю из штурмового пистолета. А спиной к моей спине красотка Тамара, чумазая от дымного пороха палит из своих монстров чуть ли не очередями! В общем, мы почти всех перебили. А кого не успели, добивают дубинами прыгающие с деревьев аборигены. Но злодей Мустафа всаживает в меня очередь патронов на десять и я, опять таки, красиво умираю, шепча: 'Но и ты сдохнешь, скотина!' Отчего он
