Глухая степь — дорога далека,Вокруг меня волнует ветер поле,Вдали туман — мне грустно поневоле,И тайная берет меня тоска.Как кони ни бегут — мне кажется, ленивоОни бегут. В глазах одно и то ж —Все степь да степь, за нивой снова нива.— Зачем, ямщик, ты песни не поешь?И мне в ответ ямщик мой бородатый:— Про черный день мы песню бережем.— Чему ж ты рад? — Недалеко до хаты —Знакомый шест мелькает за бугром.И вижу я: навстречу деревушка,Соломой крыт стоит крестьянский двор,Стоят скирды. — Знакомая лачужка,Жива ль она, здорова ли с тех пор?Вот крытый двор. Покой, привет и ужинНайдет ямщик под кровлею своей.А я устал — покой давно мне нужен;Но нет его… Меняют лошадей.Ну-ну, живей! Долга моя дорога —Сырая ночь — ни хаты, ни огня —Ямщик поет — в душе опять тревога —Про черный день нет песни у меня.<1842>
Пришли и стали тени ночиНа страже у моих дверей!Смелей глядит мне прямо в очиГлубокий мрак ее очей;Над ухом шепчет голос нежный,И змейкой бьется мне в лицоЕе волос, моей небрежнойРукой измятое, кольцо.Помедли, ночь! густою тьмоюПокрой волшебный мир любви!Ты, время, дряхлою рукоюСвои часы останови!Но покачнулись тени ночи,Бегут, шатаяся, назад.Ее потупленные очиУже глядят и не глядят;В моих руках рука застыла,Стыдливо на моей грудиОна лицо свое сокрыла…О солнце, солнце! Погоди!1842
ВЕЧЕР
Зари догорающей пламяРассыпало по небу искры,Сквозит лучезарное море;Затих по дороге прибрежнойБубенчиков говор нестройный,Погонщиков звонкая песняВ дремучем лесу затерялась,В прозрачном тумане мелькнулаИ скрылась крикливая чайка.Качается белая пенаУ серого камня, как в люлькеЗаснувший ребенок. Как перлы,