Голос Кейла заставил ее вздрогнуть, и три тонких золотых браслета у нее на руке зазвенели. Но она тут же взяла себя в руки.
— Доброе утро.
И как это ему удалось войти так, что она ничего не слышала?
Он удовлетворенно улыбнулся, разглядывая ее джинсы в обтяжку и бледно-зеленую шелковую кофточку.
— Наконец-то вы в цветном.
Она ничего не ответила и попыталась убедить себя, что оделась так вовсе не потому, что думала о нем. Но у нее ничего не вышло.
— Вам что-нибудь нужно?
К чести Кейла, он не ответил,
— Я продолжаю знакомиться с поместьем, и, поскольку ваша студия тоже находится на землях поместья, я счел необходимым заглянуть сюда.
— Пожалуйста, пожалуйста.
Джо жестом пригласила его войти. Она вовсе не собиралась препятствовать его работе. Возможно, осмотр ее студии не входил в его прямые обязанности, но Джо сочла за лучшее промолчать. Между ними есть более серьезные разногласия.
Наблюдая за тем, как Кейл осматривается в ее маленьком мирке, Джо уселась на высокий табурет, стоявший перед одним из ее рабочих столов.
Комната была залита солнечными лучами, лившимися из больших, во всю стену, окон. Винтовые лестницы вели наверх. И повсюду — папки, кипы выкроек, горы образцов материи.
— Так вы, стало быть, модельер?
— А вы не знали?
Кейл мельком взглянул на нее.
— Я никогда не интересовался дамскими модами, но дядя упоминал как-то о вашем занятии. Он вроде бы говорил, что вы довольно известны в своей области.
— Ну да, до некоторой степени.
— Стало быть, вы преуспеваете? — уточнил Кейл.
— Да.
Разумеется, поначалу все двери открывались перед ней просто потому, что она была из Дамаронов, но благодаря своему таланту и упорному труду ей удалось не только войти в число известных модельеров, но и удерживаться там целых восемь лет.
Кейл взял в руки альбом для набросков и просмотрел несколько страниц. Там была практичная и в то же время изящная спортивная одежда и элегантные костюмы.
— Вы все время здесь работаете?
— Нет.
Кейл напоминал ей дикого снежного барса, который обследует незнакомую территорию. Он выглядел здесь ужасно неуместным, и Джо внутренне дергалась каждый раз, как он трогал что-то из ее вещей. У нее каждый раз возникало нелепое ощущение, что он при этом каким-то образом прикасается к ней самой. А она, к несчастью, слишком хорошо помнила его прикосновения.
— Основной офис у меня в Нью-Йорке, но я довольно много времени провожу здесь, потому что здесь живет моя сестра.
— Сестра? — удивился Кейл. — Я ее еще не встречал?
— Скорее всего нет. Ее зовут Кайли, и она плохо себя чувствует в последнее время. Она почти все время проводит у себя в комнате.
— Я хотел бы встретиться с ней, когда это будет можно. Мне следует знать ее в лицо.
Умеет же он излагать все свои просьбы так, что они выглядят вполне естественными и законными! Даже если это безмолвная просьба, которая выражается поцелуем…
— Я покажу вам ее фотографию. — Джоанна обрадовалась, найдя такой выход.
— Ладно. Кого еще из членов семьи мне следует знать в лицо?
— О, родственников великое множество! Они начнут собираться на этой неделе. Я попрошу своего секретаря напечатать вам список.
— Ваши родители, братья, сестры?
— Нет, у меня нет ни родителей, ни братьев — только Кайли и наши кузены. Наши родители, вместе с нашими дядями и тетями, погибли тринадцать лет назад в авиакатастрофе в Альпах.
— Ах, да, конечно! — смущенно пробормотал Кейл. Эта история облетела весь мир, и Кейл ее прекрасно помнил. Такие вещи не забываются. Ему просто не пришло в голову, что в этой катастрофе погибли и родители Джо. — Извините.
Она пожала плечами.
— Да что уж! Бывает. Поэтому члены нашей семьи теперь никогда не пользуются одним самолетом. Никогда!
Она печально улыбнулась.
— Временами это создает большие неудобства, но так надо.
Кейл честно собирался не приближаться к ней. Он чувствовал, что для него будет безопаснее держаться от нее подальше. Он пришел сюда просто потому, что ему хотелось ее повидать. Но печаль, звучавшая в ее голосе, заставила Кейла забыть о своих благих намерениях и подойти к ней.
— Должно быть, туго вам пришлось, когда вы потеряли стольких ваших близких людей?
— Да, тяжело, — кивнула Джо.
Потом заколебалась: она была не уверена, хочется ли ей продолжать этот разговор. Конечно, эта история была известна всем, но чувства, стоявшие за ней, отнюдь не были — и не должны были становиться — достоянием публики. Но в конце концов Джо решила продолжать. Она испытывала необъяснимое желание, чтобы Кейл ее понял. Быть может, когда он все поймет, он будет более снисходителен к ней?
— Кайли было всего пять лет. Мне — шестнадцать. Кузенам — от пятнадцати до двадцати пяти. Но это было не важно. Нам рано пришлось стать взрослыми…
— Потому что внезапно вся ответственность свалилась на вас, — машинально закончил Кейл.
Джо снова кивнула, глядя на него с некоторым удивлением. Может быть, он и в самом деле способен понять, хотя бы до некоторой степени…
— Да. Наша юность кончилась в день катастрофы. После этого у нас уже не осталось времени быть детьми…
— Но ведь вы все равно были детьми.
— Да.
— На взгляд постороннего, вы справились неплохо.
— Мы поддерживали друг друга. И все старались, чтобы это как можно меньше отразилось на Кайли. Чтобы у нее было нормальное детство.
Последнее Джо сказала скорее для себя, чем для Кейла.
— Должно быть, вы были хорошей сестрой, — мягко заметил он.
Он говорил совершенно серьезно. Джо на миг позволила себе роскошь представить, насколько иначе могло бы все сложиться, появись Кейл в ее жизни на месяц раньше. Но нет, она не может позволить себе думать об этом! Только не сейчас.
— Спасибо на добром слове. На самом деле Кайли всегда была просто прелесть — ее нетрудно было любить, нетрудно о ней заботиться. Но, конечно, теперь я вижу, что в некоторых случаях могла бы сделать для нее больше.
— Сомневаюсь.
— Вы просто многого не знаете.
Что он услышал в ее голосе? Печаль? Тревогу?
— Расскажете — буду знать. Что такое могли вы сделать для своей сестры, чего не сделали?
Если она расскажет ему хоть немного из того, чем ей хотелось с кем-то поделиться, она окажется еще
