«Ну и что теперь?» — подумал он.
Внезапно задрожав от страха, он понял, что кто-то смотрит на него сзади. Он медленно повернулся и встретился взглядом с гипнотизирующими глазами похожего на живой скелет монаха.
— Меня зовут Хакон, — сообщило привидение. — Ты мне что-то принес?
Глава 48
Гален, не произнеся ни слова, передал письмо, пальцы его при этом слегка дрожали. Думал он сейчас единственно о глупости собственного поведения и о советах, которыми столь безрассудно пренебрег. Столкнувшись лицом к лицу с таким невероятным противником, он понял, насколько глупа и непростительна была его недавняя смелость. От Хакона исходила холодная ядовитая сила, и Гален с опозданием понял, что впутался в по-настоящему скверную историю. Мысленно он поклялся себе, что, если ему удастся выйти из нынешней переделки живым, впредь он никогда не станет искушать судьбу настолько идиотским образом. «Никаких подвигов!» Сегодня же вечером он покинет Риано — если, конечно, ему предоставят хотя бы малейший шанс.
Хакон осмотрел письмо, тщательно проверил печать, но не распечатал.
— Как к тебе это попало?
Его хриплый голос показался Галену шипением большой змеи. Бледные глаза тоже напоминали змеиные.
Гален, запинаясь, порой замолкая и то и дело отводя глаза в сторону, чтобы не встречаться слишком надолго с гипнотизирующим взглядом монаха, начал рассказ. Поведал о гибели Дрейна и о том, как его несчастный приятель успел проболтаться другу о письме, которое должен был передать. На собственный слух Галена, его слова прозвучали явной ложью, однако Хакон оставался совершенно невозмутимым.
— Дрейн оказался глупцом, — разочарованно отметил Хакон, когда Галену все же удалось довести свой рассказ до конца. — С другой стороны, ты выжал из несчастья, случившегося с твоим товарищем, все, что возможно. И за это тебя следует вознаградить.
Костлявая рука исчезла в складках сутаны, Гален услышал звон монет.
— Нет… — внезапно выпалил он.
Лицо Хакона озарила таинственная усмешка.
— Но ведь ты наверняка рассчитывал…
— Я сделал это в память о друге, — быстро ответил Гален, уже несколько освоившийся с жутковатым собеседником. — И я не хотел…
— Похвальные, вне всякого сомнения, чувства, — все с тою же ухмылкой скорее не на лице, а на черепе прохрипел Хакон. — Но, пожалуйста, возьми это за труды.
Он протянул руку, и когда Гален сделал то же самое, в ладонь ему опустился маленький камень-камея голубого цвета. В предзакатном свете из высоких окон зала камень заблестел и отбросил холодное свечение на кожу Галена. В самом прикосновении камня к руке чувствовалось что-то тревожащее.
— Благодарю вас, мой господин, — пробормотал он.
— По-настоящему драгоценным его назвать нельзя, — хмыкнул Хакон. — Но девку-другую он тебе охмурить поможет.
«Да откуда тебе знать о таких делах?» — мысленно удивился Гален, но тут же заставил себя не думать о таком несущественном вздоре. Ум ему сейчас необходимо было использовать по-другому.
— А как ты сюда попал? — внезапно спросил Хакон, вновь заставив Галена предельно насторожиться.
— Дверь… была открыта… — запинаясь, начал он. — И я увидел все эти чудесные… вещи… — Не удержавшись, он бросил взгляд на мрамор с высеченными на нем письменами, но тут же отвернулся и мысленно выругал себя за неосторожность. — Прошу прощения. Я… не хотел быть таким бесцеремонным.
— Любопытство — свойство вполне понятное, — невозмутимо произнес первый постельничий. — Но надеюсь, тебе не пришло в голову что-нибудь отсюда украсть. Мой господин не склонен проявлять милосердие к тем, кто покушается на его имущество.
Гален горячо запротестовал, уверяя, что он и в мыслях такого не держал. В эти минуту ему хотелось лишь одного — убраться из сокровищницы подальше, убежать от его грозного стража. Хакон безучастно выслушал его объяснения.
— Темнеет, — только и сказал монах после долгой пренеприятной паузы. А когда Гален ничего не ответил на это, добавил: — А что, твой друг сказал тебе слова пароля?
— Э… луна уже высоко, — сокрушенно начал Гален. Он уже и сам не понимал, правильно ведет себя или нет. — Так что пойду-ка я спать…
Хакон кивнул.
— Вот и ступай, — тихо велел он.
Пару мгновений Гален не мог поверить собственным ушам. Неужели смертельная игра в кошки-мышки закончилась? Следует ли ему истолковать слова первого постельничего буквально? Гален никак не рассчитывал, что спасение окажется столь простым.
Страх взял верх над нерешительностью — и вот, учтиво поклонившись, он вышел из комнаты. А затем помчался по лабиринту коридоров, стремясь лишь к одному — оказаться подальше оттуда, где на него нагнали такой страх.
Хакон проводил юношу задумчивым взором, а затем переключил внимание на полученное письмо. Распечатал его, неторопливо прочитал, одобрительно покивал, а затем вновь сложил и по привычке сунул в карман. Бесцветные глаза монаха уставились на круглый медальон белоснежного мрамора, с тем же бесстрастным видом он просмотрел таинственные письмена. Подняв правую руку, Хакон щелкнул пальцами. Вдали — и как бы в ответ ему — ударил колокол. Он поднял мраморный диск, взвесил его на руках и вдруг уставился на него загоревшимися глазами. В зал вошел еще один монах и приблизился к своему господину.
— Рэлиэль, замерь для меня ауру этого диска, — распорядился Хакон.
Вновь пришедший с явной неохотой принял камень, на лице у него читалось откровенное отвращение.
— Как вам известно, мне это никогда не нравилось, — сказал он. — Но сейчас он вроде бы поспокойней, его мощь явно снизилась.
— Он изменился? — резко спросил Хакон.
— Да, если «память» исправна.
Хакон забрал у него камень.
— Но откуда такой интерес? — обращаясь скорее к самому себе, пробормотал Хакон. — И у кого? У простого посыльного? Это очень странно! Сколько всего в этой комнате — а ему подавай именно диск!
Он вытянул руку с диском перед собой, а затем резко убрал ее. На мгновение камень завис в воздухе, задрожал, словно балансируя между двумя противоборствующими силами. И с грохотом упал на каменный пол и разбился на множество осколков. Рэлиэль отпрыгнул подальше, чтобы его не поранили острые обломки, но Хакон даже не шевельнулся.
Надо было прислушаться к твоей интуиции, — хрипло проговорил он. — Обломки уничтожить, да так, чтобы следа не осталось! — Он описал рукой круг по воздуху — и разбросанные по полу обломки зашевелились и, как живые, собрались воедино. — И найти мне этого парня.
Рэлиэль, уже начавший собирать обломки, прервал это занятие и посмотрел на Хакона.
— Какого парня?
— Посыльного. Далеко он уйти не мог, — ответил Хакон. — Да и «маячок» на нем.
Рэлиэль поспешил исполнить приказ господина.
Гален промчался по коридорам самым своим быстрым шагом, отчаянным усилием воли заставляя себя не пуститься бегом. Он чуть было не заблудился, но в конце концов справился и с маршрутом, и с разогнанными паникой мыслями. Он беззвучно молился о том, чтобы его дикая глупость не привела его к гибели, теперь он поражался, с какой стати столь рискованные действия могли показаться ему возможными или хотя бы многообещающими. И поклялся собственной жизнью, что никогда больше не пойдет на такой риск.
«Только бы удалось пройти мимо поста на выходе из внутреннего двора», — мысленно причитал
