дёрнулся вперёд.
- Тихо-тихо, - встревоженно заговорил Вестар. - Спокойно. Что там?
Но мы уже вышли из-за валуна, закрывавшего обзор, - и увидели сами.
Карл сидел на камне, у колёс вертолёта. Сидел в раскованной позе человека, который только что сделал нечто интересное, необычное и теперь наблюдает, что из этого выйдет… По тому, как он сидел, ясно было: сбегать призрак никуда не собирается… Данияр спокойно шёл к космокатеру. Спокойно - это сначала так показалось. Но едва я перешёл на тонкий уровень зрения, как тут же разглядел: это Карл 'ведёт' его на катер. Эти его повелительные интонации… Хотя маленький элемент любопытства угадывается и в поле самого вертолётчика. То есть: Данияру и самому интересно, что с тем катером, но взрослый призрак чуть надавил на этот интерес, усилил его.
Катер неподвижно высился на площадке. Я чуть передёрнул плечами, вспомнив, что именно из него выползли те самые сим-вормы. Странно, почему стенки катера открыты. Или именно здесь, при бортовых стенах космолёта, располагались силовые клетки с тварями?
- Карл, что ты делаешь?! - отчаянно закричал Мартин, рванувшись к призраку и явно забыв обо всём на свете - например, что рвётся всё-таки к человеку, давно уже профессионально занимающемуся менталом.
Карл встал. Серая волна бросилась от него к мальчишке и сбила его с ног. Мартин вскочил быстро, но кинулся уже не к призраку, а к уходящему Данияру. Два быстрых шага - и словно получил подсечку: вновь сбитый с ног, он перекувыркнулся пару раз и остался лежать на месте. Ошеломлённый Вестар встал на месте, а я быстро подошёл, не остановившись посмотреть, что с мальчишкой, к Карлу.
- Что происходит? - напористо спросил я.
- Ничего особенного, - равнодушно сказал взрослый призрак. - Вертолётчику стало любопытно, что за модель катера я увёл. Я чего - мешать буду?
- А… почему ты…
- Слушай, Брис, ты всегда таким любопытным был? Или это особенность киллера? Всё разведать, прежде чем убивать?
- Карл! - плачуще вскрикнул мальчишка, глядя на Данияра.
Отвечать призраку смысла нет. Он меня специально заводит, хоть и довольно лениво. И я после вскрика Мартина развернулся к Данияру, стал приглядываться к нему, а заодно и к катеру. Пока в запасе было две информации: Карл послал вертолётчика, подогрев его личный интерес нажимом на мозги, к катеру, на котором сбежал сюда, на Сциллу; но тот же призрак не пустил к катеру - или к Данияру? - мальчишку-призрака.
Данияр уже не вызывал интереса, когда я понял про него всё. В смысле - понял причины, заставляющие его, будто марионетку, вышагивать к космолёту. Теперь я стал пристально вглядываться в сам катер, чтобы понять причины, из-за чего Карл послал его к машине. И первые же секунды открыли мне то, что сразу увидел Мартин. Я похолодел.
Медленно, очень медленно, но от этого не менее страшно от катера навстречу Данияру, покачиваясь, плыла чёрная волна. Да, здесь, в небольшом ущелье и так хватало чёрных теней. Но эта вкрадчивая волна, стелющаяся чёрной дымкой по каменистой поверхности, обладала таким всепоглощающим чёрным цветом, что скрадывала абсолютно всё на своём пути, как будто пожирала само пространство.
И Данияр шёл уже не навстречу, а в эту увеличивающуюся волну деловым шагом.
Вестар завертел головой, растерянно оглядывая нас всех. Он ещё ничего не понимал. Но развитое Сциллой шестое чувство уже пронизало его. Только подспудно он сообразил: то, к чему идёт Данияр, опасно. Особенно это опасно, потому что взрослый призрак не даёт встать с земли мальчишке. И Вестар, больше не сомневаясь, побежал остановить Данияра.
Теперь я понял Карла. Взрослому призраку необходимо добраться до катера, но он не знал, остались ли сим-вормы на судне. Послал вертолётчика проверить. Проверил. Вот для чего ему нужна была энергия. Не для организма. Для владения ситуацией.
'Не добежит, - безразлично констатировал я, наблюдая, как Вестар изо всех мчится наперерез плёнке, а вертолётчику остаётся всего шагов семь-восемь до чёрного покрывала, - не слишком вовремя это шестое чувство у него проснулось… Шестое… - Я положил на сгиб локтя комби-оружие, переключив его на огнемёт. - Карл думает, она сожрёт этих двоих, а мы с мальчишкой промолчим об истинных причинах их смерти. Карл знает, что добежать потом до вертолёта нетрудно. А потом смотаться отсюда. - Я напрягся. - Шестое чувство… Что-то очень знакомое… Так и вертится в голове, как будто я что-то забыл… Но надо вспомнить. Иначе не жить…' Я чувствовал, как снова, несмотря на ощутимое безразличие к происходящему, моя кожа на лице горит от взбухших линий тату. Я как будто проснулся от странного сна. Но не до конца. И всё ещё качался в полусонном пространстве, ничего не понимая. Зная только, что проснулся… И тошнит от безысходности…
Два шага к взрослому призраку. Его короткий взгляд на меня. Сунул ему комби-оружие, развернулся к вертолётчику. Тому три шага до плёнки.
- … Тварь… ревела от сознания бессилья… почуя за спиной ещё не появившиеся крылья… - выговорили мои губы.
Шаг. Плёнка вздыбилась.
Вестар, рыча, открыл огонь, сметая перед собой край сим-вормовской плёнки, но он катастрофически не успевал…
Мощный ментальный барьер грохнулся перед вертолётчиком, не давая ему идти дальше, и мгновенно собрался вокруг него крепчайшей оборонной стеной.
Данияр наткнулся на невидимую стену, замер. Плёнка бросилась на него, обволокла его странным коконом - и потекла дальше. Вертолётчик так и не пошевельнулся. Вестар оторопело попятился. Мартин сел набок, следя за происходящим. Медленно и с усилием встал.
- Она его… не тронула? - не веря проговорил Карл, шагнув к плёнке. - Не тронула?
- Вестар, уходи! - закричал Мартин и кинулся к нему. - Уходи!
- Как некогда… в разросшихся хвощах… ревела от сознания бессилья… - ненормальные слова капали на мозги, заставляя выделывать меня такое, такое… - Тварь скользкая, почуя на плечах… ещё не появившиеся крылья!*
Карл шарахнулся к вертолёту.
Темнота, странное состояние сонной дремоты, общее ощущение болезненности во всём теле, и завершающий штрих - глюки. Мне уже казалось, что я сплю. Бывают у меня такие сны. Бежишь от кого-то, кто вот-вот настигнет тебя, бежишь изо всех сил, а некто догоняет и вот-вот схватит тебя - и тогда всё, тебе не жить. И хочется бежать быстрей, но пространство становится вязким и топким: ноги переставляешь с трудом, а земля - или асфальт, или бетонированная поверхность, или просто утоптанная почва - не отпускает ногу, и ты вязнешь в этом кошмаре, и движения уже не медленные, а замедленные. И уже ничему тебя не спасти. Хуже, что пространство вдруг так же медленно схлопывается со всех сторон, и вскоре ты идёшь в узком тоннеле, и понимаешь, что это - всё, и понимаешь, что тебе больше не жить, потому что из такого сна не просыпаются.
… Нога с чавканьем выдрана из топи. Страшно опустить её в новую… Я резко поднимаю глаза. Кто-то медленно - в жутком мире моей же дремоты - идёт мне навстречу, бежит, вытянув руки. Он поможет, он выручит - я знаю! И я тоже рвусь ему навстречу, потому что чем быстрей мы встретимся, тем быстрей закончится ночной кошмар. Да и ногам уже легче. Мы бежим друг другу навстречу - пусть я пока ещё только выдираюсь из своей собственной трясины, бежим, потому что по-другому и быть не может. Он хватает меня за руки - я с чавкающим звуком болота вытаскиваю ногу. Он тащит меня изо всех сил, мы вылезаем из трясины на твёрдое место. Я смотрю на него - высокий парень - моего роста, слегка длинноносый, с насмешливыми тёмными глазами и таким же насмешливым ртом, длинными тёмными волосами. Он смотрит на меня счастливыми глазами и смеётся, а потом резко разворачивается. 'Давай, пацан! Вдвоём нам будет легче!' Я встаю перед ним, он - за мной и просовывает руки у меня под мышками. Наши ладони направлены на Данияра, на Мартина, мы дирижируем происходящим. Он говорит: 'Ты знаешь, что Таис с перепугу снимала ментальную оболочку с сим-вормов? Она превращала их в труху! Сделаем?' Я оборачиваюсь к нему. Он сильный, и с ним весело. 'Сделаем!'
Мы идём на плёнку, и она вдруг скукоживается, рассеиваясь. Сначала, не понимая, что происходит, а
