быть должно, Чтобы летела шерсть клоками Со всех, кто лезет на добро …'*
Так что я успел встать.
Ну почему, если идёшь на уступки или первым предлагаешь перемирие, другой стороной это деяние сразу рассматривается как слабость?
Ну почему я всем всё должен доказывать?
Впрочем, я сам по себе - хорошая провокация для любого жаждущего помахать кулаками. Что с того, что высокий? Выгляжу худым и узкоплечим. Да и морда до сих пор по-мальчишечьи узкая, голодная. Не зря же я волосы отращивал, чтобы уж совсем пацаном бритоголовым не выглядеть. В общем, куда ни ткни, а перед Бертоном стоял дохляк - соплёй перебьёшь. Да ещё без оружия. Да ещё в кургузой курточке и в штанах мятых, широковатых. То ли с чужого, извините за идиому, плеча, то ли порастрепал за время носки. Хотя широковатые - это у меня свой резон, да ведь капитану невдомёк - он своё видит. То, что ему видеть хочется…
А капитан… Напротив меня втрое шире моего человечище, с которого Васнецову впору одного из богатырей писать, разве что ростом Бертон великому художнику не совсем угодил бы. Впрочем, если б сидеть капитану на лошади, рост в счёт бы не пошёл. И пусть ему величины скафандр придаёт… Да только он ведь опять-таки так не думает.
Вся эта бодяга продумалась буквально в секунды. Мысленно же - а так оно всегда быстро. А потом мы приступили к совместному действию.
Моё первое заявление: вертолётное нутро для тренировочного зала не подходит. Если драться во всю силушку молодецкую. В этом я убедился сразу. Только взмолился сам себе, чтобы берсерк выступать не начал, - и…
Всё стремительно и чётко: Бертон ещё только подумал, куда бить, чтобы не убить нахр… худосочного пацана, я успел подумать - не сбить бы ему башку с шеи (всё-таки его единственное незащищённое место), а подбородок уже кверху. По-змеиному молниеносный полуповорот на месте - нога в армейском ботинке (гордость моя и радость, которую капитан не разглядел) твёрдой подошвой в плечо скафандра. Бертон кулём влетел в мешки, наваленные в конце салона.
Надо отдать ему должное - вскочил, несмотря на громоздкий скафандр, быстро. И, обозлённый, растолкал своих ребят, тоже вскочивших - в растерянности: то ли помогать ему, то ли не соваться поперёк батьки-то в пекло.
И Бертон пошёл на меня, сжав челюсти.
Наши затихарились, сидят спокойно, только Вестар не выдержал. Ни на кого не глядя, в пространство перед собой выдал:
- Э-э… капитан, неудобно получается. Мы ведь забыли предупредить вас, что Брис - тренер по единоборствам.
Капитан глянул на него уничтожающе, потом - на меня. Я пожал плечами. И?
И бросился на меня, явно теперь уже не думая, убьёт пацана - не убьёт. Честное слово, я бы с ним подрался. Но ему мешал скафандр. Я поймал его за рукав, дёрнул изо всех сил вперёд, чтобы рука пропала в этом рукаве, а потом сделал то же, что он сделал со мной: прыгнул назад, закрутил ему руку за спину, после чего схватил одну из пик, лежащих под скамьями, и проткнул манжет скафандра, пришпилив его к карману на другой стороне.
- Знаете что, Бертон, - тихо сказал я ему прямо в ухо. - Хотите со мной драться - снимайте ваш балахон. Вот честное слово - мешает он вам. Я сейчас отпущу вас - и…
Он немыслимым движением вывернулся из-под моей руки, лягнул назад - пика задребезжала по полу. Манжет скафандра, утяжелённый каким-то металлическим обручем, понёсся мне в голову, в то время как левая собралась для хука.
Только меня уже перед капитаном не было. Пируэт из-под летящей в голову болванки на манжете спас мне жизнь или рассудок.
- Неплохо-неплохо, - одобрительно заметил я. - Только без скафандра вы были бы маневренней. Свободы действий вам недостаёт.
Тяжело дышащий Бертон волком глянул на меня, после чего с треском расстегнул скафандр и вылез из него. Вопросительно поглядывая на него, призраки из его команды тоже принялись за разоблачение. Не успели они до конца разобраться, куда положить вещи, как мимо меня и слегка удивлённого Бертона прошёл с привычно-загадочной улыбкой Мартин и сел на коленях между моим спарринг-партнёром и его командой. Рядом с ним сел насторожённый Кэвин. Оба склонили головы - и пропали.
- Что за чёрт… - прошептал капитан, обернувшись и, как и его ребята-призраки, во все глаза глядя на то место, где только что сидели наши мальчишки… Без оборудования скафандра ему пацанов не разглядеть.
- Ученики, - объяснил я, наклоняясь подобрать его скафандр и положить его на скамью. - Ребята привыкли на тренировках соблюдать правила единоборства. Если ваша команда захочет помочь вам одолеть меня, она не сможет этого сделать. Кстати, научиться быть невидимыми нетрудно.
Создавалось впечатление, что я здорово искушал Бертона всеми благами Сциллы. Наверное, так и было. Мне нравилось удивлять его тем, что для нас давно стало обыденным. И, кажется, Бертон это понимал. Но пока сомневался.
- Двое против шестерых? - скептически спросил он.
Я вспомнил, как Мартин однажды прошёл сквозь стену маленьких призраков, оставив после себя валяющихся ребят. И улыбнулся воспоминанию.
- Вы всё ещё смотрите на количество и на внешние качества, капитан? - сказал Карл и вздохнул. - Я тоже с этого начинал. Но, поверьте, это совершенно не то, на что в первую очередь надо смотреть на Сцилле.
- Сейчас ты признаешься, что этот хлюпик тебя…
Мы с Карлом переглянулись. Карл не выдержал первым. Усмехнулся, глядя мне в глаза.
- Думаешь, не скажу? Да, Бертон, было дело.
*Стихотворение Станислава Куняева
19
В любой драке, стихийной ли, или заранее условленной, есть чертовски сильное обаяние для зрителя. А значит, есть и отдача. Эмоциональная. Для человека, чувствительного к менталу, это может отразиться на многом: на качестве драки, на энергетических резервах… У нас с капитаном зрителей с обеих сторон хватает.
Нам расчистили середину грузо-пассажирского отсека. Не сказать, чтоб стало очень свободно, но мне, во всяком случае, этого достаточно. Чем дальше изучаешь борьбу как искусство, тем экономней в движениях становишься.
Без скафандра Бертон выглядел впечатляюще. Почти качок - рельеф рук хорош, как и натянутая на плечах майка. Боец, видимо, опытный. Чуть намеченная улыбка не сходит с губ. Такие пострашнее, чем те, кто рычит на противника перед поединком, взбадривая себя на спортивную злость.
Правда, его улыбка несколько потускнела, едва я сбросил куртку и снял ботинки.
- Босиком? - с сомнением спросил он.
- Почему? - возмутился я. - В носках!
Из команды капитана послышался смешок, быстро задавленный. Смотри-ка… То ли за последние три года что-то в обучении призраков изменилось, то ли замутнённость сознания у этих ребят не самая крепкая. Или молодым призракам дают пока не самые большие дозы стимуляторов?
Ладно. Это я посмотрю потом, как с капитаном разберусь.
Сейчас главное - заморочить всем мозги и не дать разгадать, что именно я делаю. А подводных течений с моей стороны в этой драке уже с самого начала заявлено достаточно. Вообще… Чувствую себя великим интриганом - чуть не Ришелье.
