- Биоэнергия. Слышал.
- Ты, по владению менталом, настоящий призрак. Как и многие переселенцы здесь. Очень сильный. Но, поскольку ты многое забыл, главный закон для тебя: будь спокоен, чтобы не причинить вреда ни себе, ни другим.
Я немного подумал, поднял на него глаза.
- Это у тебя с Таис Полли спрашивала, будете ли вы лечить меня? Это тоже входит в навыки призраков?
- Угу.
- Ну и почему же вы не взялись? Потому что я не ваш Брис?
Мартин неясно улыбнулся. Мне сначала показалось даже, что он презрительно усмехается. Но нет. Мальчишка только улыбался. Что заставило напрячься. По опыту недавних лет я хорошо знал, что так безмятежно может улыбаться только очень сильный и уверенный в себе человек. Тот, который чует за плечами силу. Призрак…
- Извини, Брис. Обычно не отвечаю вопросом на вопрос. Но… Ты очень хочешь спать? Как себя чувствуешь?
- Нормально, - буркнул я, подозрительно всматриваясь в него.
- Тогда прямо сейчас и начнём. Для начала усвой, что ты силён энергетически. И единственное, чего тебе не хватает, - это знаний, как использовать энергию. Смысл, что я тебя быстро приведу в порядок? Лучше сразу показать, как это делается.
- А откуда ты это знаешь? Всех призраков учат этому?
- Нет. Призраки обычно обходятся стимуляторами и лекарствами. В основном. - Мартин уже серьёзно посмотрел на меня. - Целительским навыкам нас научил ты. Итак, мы займёмся работой прямо сейчас, потому как тебе надо восстанавливаться. Для начала придётся встать. Не бойся. Это недолго. Если хочешь чувствовать себя здоровым.
Он так легко подпустил эту шпильку-подначку, что мне ничего не оставалось, как встать вслед за ним. Хотя… Если бы не ноющее тело, не этот мелкий, но постоянный дискомфорт, я бы, может, и огрызнулся: 'Сами побили - сами исцеляйте!' И был бы прав. Но и Мартин прав. Чем быстрей я стану понимать всё, что понимал, будучи без памяти… Единственный вопрос: откуда тот я, забывший всё, знал об этих техниках?
Вскоре, забыв обо всём, я внимательно слушал Мартина и повторял то, о чём он говорил, на практике. Быстро пошло. В смысле, я быстро научился входить в состояние, при котором действительно чувствовал потоки энергии, почти невидимыми волнами омывающие меня, моё тело. Так же быстро научился контролировать движения своего тела в этом состоянии, не давая ему излишней свободы. Иногда, правда, мне казалось, меня кто-то контролирует со стороны и время от времени подправляет мои не всегда верные движения. А может, мне казалось только. В конце концов, я ведь всего лишь восстанавливал навыки тела? Это всё равно, что восстанавливаться в тренировках на татами после продолжительной болезни.
- Всё, этого пока достаточно, - всё с той же спокойной улыбкой сказал Мартин. И добавил более жёстко: - Тебе нужно поспать.
Его голос странно вошёл в меня, будто необходимое мышечное действие. Буквально сбил с ног и наполнил странной тяжестью. Я пошатнулся. Успел развернуться, благо стоял рядом со стеной, и опереться на неё… Уже спокойней мальчишка добавил:
- Иди спать, Брис. Я посторожу.
У порога я оглянулся, еле подымая отяжелевшие веки. Мартин снова сидел в 'лотосе' и, едва заметно улыбаясь, смотрел мне вслед.
Дверь за собой закрыть не забыл. На обычный механический замок. Фиг с ней, что решётчатая. Через отверстия этой решётки человек не влезет. А стрелять в меня пока никто не собирается. Главное, что закрыто… В камере я не смог даже стянуть с себя вещи. Свалился на постель, с наслаждением закрыл глаза. И только засыпая, с тем же наслаждением прочувствовал собственное тело, тяжёлое от усталости, но не от десятков мелких болячек.
… Тёмный странный мир. Вокруг камень, еле видный под ногами. Щебень летит из-под моих торопливых ног. Хриплое дыхание. Я глотаю холодный воздух, и он пронзительно режет лёгкие. Иногда сильный порыв ветра перебивает дыхание, я задыхаюсь. Но остановиться не могу. Мне надо бежать, потому что в беге - моё спасение. Я слышу собственный хрип. Я слышу, как постукивают камни под ногами… И почему-то всё больше слабею. Как будто я один, но бегу в нескольких параллельных пространствах одновременно. И силы, рассчитанные на одного, тают посекундно.
3
Открыл глаза, но не пошевельнулся. По внутренним часам понял, что утро. Раннее. Но на платформе не понять, какое время суток… Если в первый раз очнулся и чувствовал себя до дра… до избиения нормально, то сейчас тело закостенело так, будто я долгое время бежал под ледяным ливнем Милены. Милена - это планета, с которой меня сдёрнули на платформу после суда.
Релаксацию начал, как учили в секции: простым просмотром зажатых мышц - от лица до стоп. Вскоре расслабился весь. Кроме зажатой челюсти. Подвигал туда-сюда. Нет, не хочет. Что-то мешает. Неприятное открытие, что пропали три года?..
Милена.
Сдвинул подушку под лопатки - голова сразу подбородком кверху, как учил ночью Мартин. Вот теперь, когда энергия ощутимо пошла, можно и воспоминаниями заняться.
Когда мне было пять лет, отец ушёл от матери. Ощущение пустоты преследовало долго. Помню, я часто, несколько раз на дню, проверял его кабинет, казалось пыльный от отсутствия в нём хозяина, а вечером привычно прибегал к матери в спальню - пожелать спокойного сна. И желал только ей. Незаметно привык, что теперь рядом только она. А через год - авария, в которой мать погибла. Приехала её сестра, о чём-то долго говорила с отцом, а я бродил по опустевшим без матери комнатам, играя в странную игру: надо внезапно открыть одну из дверей - и, если в самом деле сделать это вдруг, за ней окажется прячущаяся мать, которая будет смеяться от радости, что я её всё-таки нашёл.
Отцу было некогда: он только что завязал новый роман и тратить время на привыкание к сыну, с которым надо бегать к психотерапевту, не желал. Предложение материной сестры, одинокой женщины, оказалось как нельзя кстати. Она осталась в нашем доме и была мне, скорее, старшей сестрой, чем тёткой. Мне было шесть, и я быстро привык, что она всегда рядом. Но через полтора год у неё обнаружили рак. Ещё полгода я смотрел, как она умирает.
Квартиру продали. Меня забрал к себе дед. Отец только документы оформил на себя. Что я теперь при нём. А сам - в очередное любовное путешествие пустился.
Дед оказался крепким орешком. В первый день переезда в его дом в пригороде он поставил меня перед собой и жёстко сказал, что будет учить меня не жизни, а выживанию, и главный принцип выживания - ни к кому не привязываться. Моё расписание поделило обычный день на две части: с утра до обеда - школа, после обеда - тренировки в неплохо оборудованном полуподвале деда. Через два года он отвёл меня в секцию, к своему старому другу - такому же упёртому старикану. В десять лет я выглядел щуплым дохляком, и дедов друг определил мне место в младшей группе. Через месяц плоды дедова воспитания принесли результат: в этой младшей группе меня били все, кому не лень. А я в ответ бил всех. В конце концов меня стал тренировать один парень из старшей группы - под присмотром дедова друга. Младшие отстали. Я был перспективным, и дедов друг не желал просто так отпускать меня. Редко-редко, но иногда меня посещала крамольная мысль: у деда друг есть, а у меня?.. Но память подтверждала - мать, её сестра. Не привязываться. Дед прав.
В двенадцать я стал выступать на городских состязаниях.
На четырнадцатилетие судьба мне сделала уже привычное доказательство дедова закона на выживание 'Не привязывайся!': умер отец. На похоронах я спокойно стоял рядом с дедом. Не до переживаний. Отца я почти не знал. И мы готовились к долгому отражению попечительских заведений для
