– Рамер! – крикнула воительница.
Черная фигура полностью облаченного в защитные доспехи помощника выросла рядом с маршалом. Из под маски на Диану с затаенной злобой смотрели два горящих черных глаза. Рамер, как и Его Величество, не одобрял подозрительного стремления своего маршала спасать гибнущих магов.
Увидев это в его глазах, без тени сожаления и без секунды промедления Диана выпустила огненную стрелу ему в горло. И его магические щитки не спасли его от заклинания воительницы. С хрипом Рамер опустился на колени, а потом упал замертво за землю.
– В ров его! – скомандовала маршал тем немногим воинам, кто еще оставался рядом с ней на поле.
– Война закончилась так, как это было предсказано древними! – ровным звучным голосом обратилась она к ним. – И теперь мы должны спасти всех, кто еще может увидеть новый мир!
– Ты!
Диана кивнула Бастиану, тому самому гронгирейцу, кто был обязан ей жизнью, и кто давал присягу служить верой и правдой ей одной.
– Да, Ваша Светлость! – он сделал шаг вперед, склонив голову, готовый выслушать любой приказ своего маршала.
– Остаешься за главного! Если Его Величество вздумает вызвать заклинание, ты убьешь его!
Бастиан вздрогнул, по его юношескому лицу пробежала судорога. Но потом он выпрямился и посмотрел Диане прямо в глаза:
– Я сделаю это! – и в голосе его не прозвучало ни ноты сомнения.
Не теряя больше ни секунды, Диана вскочила на дракона и молнией ринулась в огненный ров.
Все вокруг в это время уже заволокло клубами дыма, непроглядной земляной пыли, мелкими осколками горной породы. Разобрать что либо уже не представлялось возможным. И ядовито-желтый поток пламени в пропасти был единственно различимым цветом.
Амальонка все еще висела в воздухе, но понемногу к ней возвращались чувства. Видение бьющего из-под земли небесно голубого ключа постепенно стиралось из ее памяти. Вскоре она начала слышать звуки. И хотя царящий на поле грохот мало чем отличался от шума водопадов в Безмятежном Лесу, Ингрид, наконец-то, поняла, где она находится и что происходит вокруг. Она вдруг услышала душераздирающие крики людей, ищущих спасения в творящейся неразберихе. И произошло то, что происходило с каждым, видевшим источник и вернувшимся после этого в свой мир. Ощущение нескончаемой свободы покинуло амальонку, и на ее плечи вмиг навалилась давящая тяжесть существования в мире людей с огромным количеством связей. Ингрид с тоской посмотрела вниз, сквозь серую мглу, застилающую от нее происходящее на земле. Ей надо было лететь туда.
Но в это мгновение опять что-то стало происходить. Пространство сотрясли новые вибрации. Обернувшись на звук, Ингрид увидела, как из глубины леса прямо на нее несся мощнейший поток воды. Бурлящая бело-голубая лавина каскадами прошла под ней, обдавая солнечными брызгами брюхо ее единорога, увлекая за собою пыль и грязь, оставляя на лице амальонки капли чистой горной воды и принося ощущение свежести. Такое знакомое ощущение.
За считанные секунды картина внизу менялась, проясняя свои очертания, совершенно отличные от тех, которыми обладала Долина в этой части до начала битвы. Одновременно с тем, как из леса в огненный ров устремилась горная река, берущая свое начало, и в этом Ингрид была уверенна, из самого Безмятежного Леса, разлом земли, начавшийся на поле боя, достиг морского берега. И со стороны залива в него хлынула масса морской воды. Пожираемый пламенем ров вместе с увязшими в обрушившихся берегах амальонцами и гронгирейцами равномерно заполнялся водой. На карте долины образовалась новая река, долина поменяла свою географию.
Пылевая завеса рассеивалась, проявляя контуры нового мира. Ингрид с гулко бьющимся сердцем посмотрела туда, где раньше возвышался Гронгирейский Хребет, и увидела открывающуюся взгляду даль, увидела Гронг. На горизонте блестел черный замок Леонида. Хребет ушел под землю, пророчество сбылось.
На левом берегу новой реки лежал Амальон, на правом сначала Поляна Единорогов, а за нею Гронг. И никаких границ. Лишь серая полоса камней на том месте, где когда-то стоял Гронгирейский Хребет.
Высокие берега становились все ниже по мере того, как ров наводнялся двумя рвущимися навстречу друг другу потоками. Ингрид увидела как из голубой успокаивающейся воды с обеих сторон то и дело выныривали воины. Среди фигур она узнала Тэгана и Кеннета, и поспешила вниз. Землистая мгла сменилась почти прозрачным туманом, шедшим от реки.
Ингрид соскочила с единорога в траву. Нашла взглядом мать, совсем неподалеку врачующую воинов. Затем отца, который вместе с другими амальонцами помогал уцелевшим в гронгирейском огне выбираться на берег. Там были и Верховные Маги и Арун и Ричард. Сбросив одежды, они ныряли в соленую бирюзовую воду, чтобы найти тех, кто был еще жив.
С непонятной дрожью в груди Ингрид посмотрела на противоположный берег. Она уже знала, что не увидит там Диану. Несколько гронгирейцев также как и амальонцы вытаскивали из реки своих собратьев. Леонид же стоял как громом пораженный. Он никак не реагировал на происходящее вокруг. И выглядел пленником рядом с молодым парнем, не спускающим с него глаз. Его огонь, его магия, все его надежды утонули в водах появившейся реки. О том, что там же исчезла и его дочь, он еще не знал. В царившей неразберихе этого не понял еще никто. Даже Ингрид.
В этот момент рядом с амальонкой появились младшие из братьев. С ликующими криками двойняшки кинулись на сестру. Они обнимали ее и прыгали и смеялись. Ингрид несколько заторможено, но все же радостно отвечала на их улыбки. Они выжили, и это было сейчас главным. Не понимая причины их неутихающего и постоянно разражающегося новыми приступами смеха, она переводила растерянный взгляд с Аарона на Дарена и обратно. О том, что выглядит, как искупавшийся в золе котенок, Ингрид уже успела забыть.
Отделившись от группы амальонцев, к ним направился Кеннет. Счастливый и сияющий. Его одежда была мокрой насквозь. Подойдя ближе, он так же как и двойняшки расхохотался при виде своей сестры.
– Ты вся в саже. Что ты делала такого в Лесу? Спускалась в шахты или пещеры? – рассмеялся он и обнял Ингрид.
– Или? – лицо его стало серьезным. – Или ты была там? – указал он головой в сторону реки. – В огне?
Ингрид молчала, безвольно, как тряпичная кукла, реагируя на то, что в приступах радости ее постоянно обнимали и теребили братья. Но они не замечали ее состояния.
– А ты там был? – отказываясь верить своей догадке, воскликнул Дарен.
Вместо ответа Кеннет повернулся к нему той стороной, где на лице и шее все еще были видны следы от стремительно заживающих ожогов. Через пару часов они исчезнут совсем, но пока еще у него была возможность похвастаться боевыми шрамами перед двойняшками.
– Как тебе удалось оттуда выбраться? – ахнул Аарон. – А твой медведь? – и он закрутил головой, пытаясь найти на берегу животное брата.
– Он выживет, – успокоил их Кеннет. – У него до мяса опалилась шкура на правом боку, потому что левым он закрывал меня. Но мама уже занимается им.
– Как ты смог выплыть с раненым медведем? – изумленно спросил Дарен.
– Там была Диана. Она спасла меня и Тэгана. Я думал, она здесь, – ответил Кеннет.
И на это раз он показал разорванную на боках рубашку и следы от когтей маршальского дракона у себя на животе.
– Ее здесь нет, – сказал Аарон и медленно, очень осторожно, стараясь не пропустить ни кусочка пространства, осмотрелся вокруг.
Кеннет и Дарен последовали его примеру. И только Ингрид стояла, не шелохнувшись, не спуская напряженного взгляда с Кеннета, будто веря, что сейчас он добавит, как видел Диану где-нибудь в другом
