его выпустить. Кофе будет готов через десять минут. Конечно, если вы по утрам предпочитаете кофе…
— О-о, похоже, вы встали с левой ноги! Энн резко повернулась, торопясь поскорее уйти. Но ее остановил по-прежнему язвительный голос Гейбриела:
— Куда же вы? Мы ведь только-только начали знакомиться!
Нельзя оставлять за ним последнее слово, промелькнуло в голове Энн. Надо ответить ему твердо и уверенно. Иначе этим насмешкам и издевательствам не будет конца.
Между тем он уже надел рубашку и принялся натягивать брюки. Присутствие Энн, видимо, совсем не смущало Хантера. И это лишило ее самообладания.
Не придумав ничего достойного в ответ, Энн резко захлопнула дверь. Громко щелкнул замок. Но тут же ее стали мучить угрызения совести. Боже мой, подумала она, как все глупо и грубо получилось! Теперь он разозлится. Осторожно нажав на ручку, девушка тихонько приоткрыла дверь и заглянула в комнату.
Черта с два! Гейбриел и не думал злиться. Он стоял у зеркала и старательно причесывал шевелюру. Дверь предательски скрипнула, и Хантер обернулся. Энн отпрянула, но было уже поздно: Гейбриел увидел ее через щелку, подмигнул левым глазом и, нахально показав язык, Расхохотался.
Нет, каков нахал! Он и не чувствует себя обиженным! Она для него просто не существует! Ну ладно! Хорошо смеется тот, кто смеется последним… В конце концов, разве не от нее зависит, получит Хантер наследство миссис Фидерстоун или нет? Да она такое о нем напишет!.. Посмотрим тогда, кто кому покажет язык!
Мысль о мщении была сладка. Энн, гордо подняв голову, направилась на кухню. Поставив на плиту кофейник, она с таким остервенением принялась резать бекон, будто кромсала ненавистного Гейбриела Хантера. Теперь оставалось приготовить яичницу. Энн вынула из духовки сковороду, поставила ее на плиту и бросила туда кусочки бекона. Скоро кусочки начали подрумяниваться. Энн разбила четыре яйца и вылила их на сковородку. Сзади раздалось голодное мяуканье. Не узнать голос Маклейша было невозможно. Энн обернулась. Его превосходительство господин кот, весь обсыпанный неведомо откуда взявшимися опилками, влетел в кухню, привлеченный вкусным запахом, и уселся у двери. Однако он вовсе не собирался мирно ждать, пока его накормят. Хвост его метался из стороны в сторону, как у разъяренного тигра. Не было никаких сомнений в том, что через мгновение он прыгнет на полку, где красовался фарфоровый сервиз — гордость Энн.
— Хантер! — что было силы закричала Энн. — Сюда! Скорее!
В дверях появилось встревоженное лицо Гейбриела.
— Что случилось?
— Возьмите его!
— Кого?
— Кота! Он сейчас прыгнет!
— Господи, стоило ради этого поднимать такой крик! У вас что, действительно с утра омерзительное настроение? И часто так бывает?
Видя, что Энн не собирается отвечать на его выпады, Хантер нагнулся, бережно взял кота и, поглаживая его по спине, стал увещевать:
— Ну что ты разволновался? Все хорошо. Сейчас мы будем пить кофе. А предварительно немного погуляем. Ведь котам очень полезен свежий воздух. Не правда ли, кисонька?
После такого вступления Хантер осторожно выставил кота за дверь и плотно прикрыл ее. Потом надел плащ и вышел сам…
Не прошло и пяти минут, как раздался стук в дверь. Энн, прильнув к дверному глазку, увидела знакомый пучок почти черных волос Мэри. Подруги давно отбросили условности и приходили друг к другу без предупреждения. Но Энн не могла припомнить ни одного случая, когда Мэри навещала ее в половине седьмого утра. Вероятно, случилось что-то из ряда вон выходящее.
С бьющимся от недоброго предчувствия сердцем Энн открыла дверь.
— Что стряслось, Мэри? — тревожно спросила она.
Но Мэри, пропустив вопрос мимо ушей, затараторила:
— Ну, выкладывай же, что это за спешная поездка в город? «Деловая встреча»!.. «Работа»!.. И не стыдно тебе так врать? И кому? Самой близкой подруге! Правда, я и так не поверила ни одному твоему слову!
— Входи же и дай мне закрыть дверь. Ты напустишь холод в дом!
Энн буквально втащила подругу в прихожую и помогла раздеться. Через несколько минут они уже сидели на кухне.
— Вот тебе кофе.
— Энн, я не хочу!
— Оставь, пожалуйста! Пей! Потом будем завтракать.
— Я хочу тебе сказать, Энн, что…
— Скажешь потом. Сначала выпей кофе. О Господи! Моя яичница!
Яичница уже успела превратиться в бурую массу, и из сковородки валил едкий дым.
— Да что с тобой, Энн, — снова заговорила Мэри, не обращая никакого внимания на происшедшую кухонную катастрофу. — Ты все время затыкаешь мне рот! Так слушай же…
Но и на этот раз ей не удалось договорить. Дверь распахнулась, и на пороге появился Гейбриел Хантер с котом на руках. Мэри ошеломленно замолчала.
— Энн, — не успев войти, принялся выговаривать Хантер, — надо все же запирать дверь! Хотите, чтобы вас ограбили?
Маклейш издал нечто среднее между мяуканьем и шипением и, спрыгнув на пол, бросился в кухню. Гейбриел снял плащ, разулся и последовал за котом. Перегнувшись через плечо Энн, он долго рассматривал остатки яичницы. Затем, горестно вздохнув, сказал:
— Спасибо, Энн, но это блюдо не для меня. Я предпочел бы простую чашечку кофе с кусочком поджаренного хлеба.
Он взял с плиты кофейник, налил горячий напиток в стоявшую на краю стола чашку и сел. Потом, критически осмотрев стол, спросил хозяйским тоном:
— А что, сахар в этом доме не принято подавать?
Разыграв эту сцену, он наконец заметил незнакомую девушку и, привстав, подал ей руку.
— Привет! Меня зовут Гейбриел Хантер. А вы, насколько я догадываюсь…
— Мэри… — чуть слышно проговорила она, уставившись на него широко раскрытыми глазами.
Гейбриел опять опустился на стул и, скорчив недовольную физиономию, повторил:
— Где же все-таки сахар, Энн?
Энн достала из шкафчика сахарницу и поставила на стол. Посмотрев сначала на Гейбриела, затем на подругу, она сказала:
— Вот вам сахар. А теперь вы оба можете распивать кофе хоть до вечера. У меня же, извините, много дел.
С этими словами она поставила на поднос чашку с блюдцем и второй кофейник, испускавший пар на плите, и, прихватив это все с собой, вышла. Поднявшись в свою рабочую комнату, Энн тяжело опустилась в мягкое кресло и закрыла глаза. Ей было необходимо успокоиться и прийти в себя. И надо постараться хотя бы на время освободиться от этих навязчивых мыслей о Гейбриеле Хантере, ворвавшемся в ее тихую, размеренную жизнь. Да будь он проклят, этот Хантер!
Пора взять себя в руки, сосредоточиться и все обдумать. Надо… надо… Что? Что надо?..
Тихий стук в дверь прервал ее мысли. Из коридора донесся тихий голос Мэри:
— Можно войти?
— Входи.
Прикрыв за собой дверь, девушка осмотрелась в поисках стула.
— Вон стул. Садись.
Мэри села. Воцарилось долгое, тягостное молчание. Впрочем, Энн не сомневалась в том, что за этим последует. И подруга не обманула ее ожиданий, начав почти шепотом:
— По-моему, он очень опасен… — Кто?
— Этот Гейбриел.
