магазином? Новых зверюшек она сможет мастерить и дома, сидя за столом и положив больную ногу на пуфик. Так что с этим проблем не будет. Если Гейбриел не сочтет для себя обидным воспользоваться ее «Фольксвагеном», давно уже ставшим музейной редкостью, то все изготовленное Энн несложно будет доставить в магазин. Может же она попросить Хантера посидеть за рулем. А вот как работать в магазине, Энн пока еще плохо себе представляла. Конечно, можно устроиться за кассовым аппаратом, положив больную ногу на какую-нибудь табуретку. Нетрудно расположить фигурки на полках так, чтобы доставать их, не вставая с места. Но ведь ей придется каждый день утром приезжать в магазин, а вечером возвращаться домой. Снова просить Гейбриела? Нет, ни в коем случае! Да это просто нереально. Хотя бы потому, что он сам пять дней в неделю работает. Нет, это невозможно!
Можно обратиться к Мэри. Но и в этом случае возникали сложности. Мэри училась и каждый день, кроме суббот и воскресений, ездила за много миль на занятия. К уик-энду она так изматывалась, что могла бы лежать все свободное время. Кроме того, именно в выходные дни ей приходилось читать, готовиться к экзаменам. Удобно ли нагружать ее еще новыми заботами? Наверное, не очень. Энн решила, если удастся, вообще ничего не говорить подруге о своих трудностях. Она хорошо знала: безотказная Мэри тут же забросит ради нее все свои дела. Допускать это не следовало.
Да, но что же все-таки делать? Или послать все к чертям собачьим и продать магазин? А заодно и дом. На вырученные деньги она сможет переехать в Сан-Диего или Лос-Анджелес. Найти там работу в коммерческой фирме, связанной с прикладным искусством, она всегда сумеет…
Энн тяжело вздохнула. Она ненавидела большие города и не хотела в них жить. Ей нравились места, не слишком затронутые цивилизацией: горы со склонами, поросшими лесом, ручьи, небольшие селения… Как здесь. Она, правда, считала, что хорошо было бы повидать мир, но сейчас ей этого не хотелось. Здесь она чувствовала себя почти счастливой. Но почему же почти? Чего ей не хватало?
Машина резко затормозила, и это вернуло Энн к реальности. В отличие от ее «Фольксвагена», машина Гейбриела проделала весь путь необычайно быстро. Хантер выключил мотор, вышел и, открыв заднюю дверцу, объявил:
— Приехали, мэм. Экипаж сейчас будет подан.
Он открыл багажник, вытащил оттуда инвалидную коляску и подкатил к дверце машины.
— Прошу вас, сеньорита!
Энн чувствовала себя настолько разбитой, что даже не ответила на шутку. Она безропотно позволила Гейбриелу взять ее на руки, вынести из машины и посадить в коляску. Только с удивлением заметила, что уже стемнело. Хантер низко наклонился над ней, чтобы поудобнее устроить в коляске. Его колючая щека коснулась лба девушки. Энн вздрогнула и отстранилась. А он, казалось, и не заметил этого протестующего жеста. Или, может быть, просто сделал вид. Энн ощутила непонятную дрожь во всем теле. Что с ней? Она постаралась уверить себя, что просто очень устала. К тому же с гор тянуло прохладой. Конечно! Ничего другого просто не могло быть!
Гейбриел ни одним движением не выдал, что заметил переживания Энн. Подкатив коляску к входу, он отпер дверь, снова поднял девушку на руки и внес в дом. Энн трясло как в лихорадке. Ее сердце билось так, что она боялась, как бы он не услышал этот стук. А по коже побежали мурашки. Почему? Она не могла понять. Ведь этот Гейбриел ей даже не нравился. Не говоря уж о более глубоком чувстве…
Хантер мягко опустил девушку все на тот же диван. Она устало закрыла глаза и молча слушала, как он вышел в прихожую, вернулся и долго пристраивал коляску в углу. Энн казалось, что никакая сила в мире не заставит ее раскрыть припухшие веки. Шаги Гейбриела доносились до ее слуха то из гостиной, то из кухни, то откуда-то сверху. Энн совсем не думала, где он и что делает. Она постепенно погружалась в дремоту. И это было блаженством… Спать… Ничего не слышать… Никого не видеть…
— Примите-ка это, — раздался голос над самым ее ухом.
Энн испуганно раскрыла глаза и увидела склонившегося над ней Гейбриела. В руках у него был стакан с водой и какие-то таблетки. Она послушно проглотила лекарство и запила большим глотком. Хантер продолжал испытующе смотреть на нее.
— Вы проголодались?
— Немного.
— Я тоже. Сейчас уже поздно, и ближайшие магазины закрыты. Пожалуй, я съезжу в китайский ресторан и привезу что-нибудь вкусное. Согласны?
— Зачем? На кухне полно всякой всячины для бутербродов. А в холодильнике стоит кастрюля с супом.
— Но я умираю с голода. Наверное, слишком много пришлось тащить на себе. Ваша фигура, возможно, и совершенна. Я нисколько не сомневаюсь в этом. Но, извините, носить такую тяжесть мне еще не приходилось. Честно говоря, я и не ожидал. И жалею, что не вызвал бригаду грузчиков по переноске роялей! Так что сейчас мне необходимо восполнить потерянные калории. Думаю, для этого потребуется увесистый цыпленок и хороший кусок мяса с кровью. Боже мой, я сейчас изойду слюной от одних мыслей об этом!
Энн бросила на Гейбриела сердитый взгляд и обиженно проворчала:
— Я вовсе не так уж тяжела, как вы пытаетесь представить. Кроме того, вам, наверное, не привыкать к этому. Уверена, что чудовищный груз вашей самовлюбленности и легкомыслия, который вы таскаете с собой повсюду, куда тяжелее меня!
— Ну спасибо! Надо полагать, такова благодарность за мои сегодняшние услуги? Что ж, желаю здоровья! А я, пожалуй, пойду. Здесь во мне больше не нуждаются!
Гейбриел повернулся к двери с решительным видом, но Энн крепко ухватилась за его руку:
— О, Гейбриел, извините меня! Я не нарочно. Просто я сегодня сущая ведьма!
— По правде говоря, не заметил. Кроме того, даже если допустить, что в этом есть доля истины, то ведь это я довел вас до такого состояния. Поэтому извиняться надо мне, а не вам…
Энн подняла руку и прижала три пальца к его теплым губам, как бы заставляя молчать.
— Дайте мне договорить, Гейбриел! Я слишком разнервничалась из-за того, что произошло здесь сегодня днем. Но все эти испорченные и разодранные вещи не стоят таких переживаний. И поверьте, я очень благодарна вам за заботу обо мне!
— Ни слова больше, Энн! Вы правы: вещи вовсе не так важны в жизни. Их можно починить или купить новые. Так что речь не о вещах, а о доме. Я всегда считал, что дом, домашний очаг священны. Вы поручили мне хранить свой очаг, а я не сумел, сплоховал. Значит, теперь я обязан расплачиваться за все, что здесь произошло в ваше отсутствие. Обещаю вам, что я приведу дом в образцовый порядок и постараюсь восстановить то, что этот мерзкий кот успел повредить или уничтожить!
— Спасибо, Гейбриел! Но не надо… Я сама… Хантер остановил ее движением руки.
— Вы будете лежать, как предписал доктор. Все заботы по дому я беру на себя. И не оставлю вас в беде!
Зная, что Гейбриел все равно настоит на своем, Энн решила принять его помощь. Возможно, рассудила она, ему нетрудно будет подыскать кого-нибудь для временной работы в магазине. Ну хотя бы на субботу и воскресенье. А привезти туда зверюшек раз в неделю, наверное, сможет и Мэри. Ей можно поручить и некоторые банковские операции. Это не займет много времени.
Улыбнувшись, она откинулась па спинку дивана и сказала:
— Вы, кажется, хотели отправиться в китайский ресторан? Было бы очень кстати. Я что-то проголодалась.
— Господи, что же я мешкаю? Сейчас! Однако не успел он собраться, как раздался тихий стук, дверь приотворилась, и в комнату просунулась темноволосая головка Мэри.
— Можно?
— Ах так! Значит, нужен ужин на троих. Я мигом! А вы, Мэри, тем временем развлекайте подругу.
И Гейбриел исчез за дверью, успев перед этим потрепать Энн по щеке. Не привыкшая к подобной фамильярности девушка покраснела, но не сказала ни слова…
