Она протянула руку и дотронулась до его щеки.
- Ты в очень хорошей форме для человека, работающего за письменным столом.
Он перехватил ее руку, прежде чем она успела опуститься ниже.
- Давай остановимся на этом. Все эти любовные дела не для меня.
- У тебя был неудачный опыт. - Она наклонилась и легко поцеловала его в губы. - Такие вещи бесследно не проходят. К счастью для тебя, я могу быть терпеливой. И нежной, - добавила она, садясь на него сверху. - И очень, очень решительной.
- О, Боже. Мэлори…
- Почему бы тебе не лечь обратно и просто не насладиться всеми преимуществами соблазнения?
Возбужденный, взволнованный, он с благодарностью позволил ей толкнуть себя на спину.
- Как-то сложно оспаривать твои доводы.
- И абсолютно бесполезно. - Мэлори развязала пояс своего халата и позволила ему соскользнуть со своих плеч. Она скользнула руками по его груди, затем обхватила его лицо, прежде чем прикоснуться к губам легким, дразнящим поцелуем. - Я собираюсь выйти за тебя замуж, - прошептала она. И засмеялась, когда он вздрогнул. - Не беспокойся. У тебя будет время привыкнуть к этой мысли.
Все еще смеясь, она губами заглушила его неразборчивый протест.
Она чувствовала себя просто прекрасно. Не только из-за секса, подумала Мэлори, напевая в душе. Хотя и это тоже. Она всегда чувствовала себя лучше, уверенней, решительней, когда видела перед собой ясную, четко поставленную цель.
Головоломка с ключами была слишком расплывчата, и чем больше появлялось деталей, тем запутанней она становилась. Но цель убедить Флинна в том, что они предназначены друг для друга, была кристально ясна. Эта задача была ей по зубам.
Она не знала, почему влюбилась в него, и именно поэтому была уверена в истинности своих чувств.
Он определенно не подходил под образ мужчины ее мечты. Он не был гурманом, не говорил бегло по- французски (ну, или по-итальянски) и не любил проводить свое свободное время в музеях. Он не носил строгих костюмов и не зачитывался поэзией.
По крайней мере, она за ним подобного не замечала.
Она всегда планировала влюбиться в человека, который будет обладать хоть какими-то из перечисленных качеств. И, естественно, согласно ее плану, правильный мужчина ухаживал бы за ней, очаровывал, соблазнял, и, конечно, признался бы своей бессмертной любви в самый идеальный романтический момент.
До Флинна она анализировала и разбирала по косточкам каждые отношения, придираясь к любой мелочи, пока не находила с дюжину дыр в казалось бы безупречном с первого взгляда полотне.
И, в конце концов, все переставало иметь значение, потому что сами отношения были неправильными.
А недостатки Флинна ее нисколько не волновали. Она знала только, что ее сердце подпрыгивает каждый раз, стоит ей о нем только подумать. И ей это нравилось.
Надо отметить, ей также нравилась мысль, что его это все пугает до дрожи. Было что-то интригующее и заманчивое в том, чтобы стать тем человеком, который изменит его взгляды. Быть агрессором, держать мужчину на краю порядочности.
Когда он все-таки сумел выбраться из постели где-то около трех утра, она чувствовала его страх и замешательство также ясно, как и его желание остаться.
Пусть немного поварится в собственном соку, решила она.
Она позабавилась тем, что позвонила местному флористу и заказала доставку дюжины красных роз в его офис. Она почти танцевала, покидая свою квартиру и направляясь на встречу с Джеймсом.
- Ну, мы полны дерзости и оптимизма этим утром, - прокомментировал Тод, когда она непринужденным шагом вошла в Галерею.
- Мы это заслужили, не так ли? - Она обхватила его лицо руками и наградила шумным поцелуем. - Он здесь?
- Наверху. Он ожидает тебя. Пироженко ты мое, выглядишь потрясающе. Так бы и съел.
- Я и чувствую себя потрясающе. - Она похлопала его по щеке и плавно двинулась вверх по лестнице. Постучав, она вошла в кабинет. - Здравствуй, Джеймс.
- Мэлори. - Он поднялся из-за стола, протянув к ней обе руки. - Спасибо большое, что пришла.
- Конечно, я пришла. - Она села на кресло, которое он ей предложил. - Как дела?
Он сел со страдальческим выражением на лице.
- Я уверен, ты слышала про трения, возникшие между Памелой и миссис Кей. Ужасное недоразумение, которое, боюсь, будет стоить Галерее ценного клиента.
Мэлори поспешила принять озабоченное выражение, хотя ее мысли маленькими ликующими клубочками прыгали в голове.
- Да, я так сожалею, что Галерея… - не говори «покатилась ко всем чертям», велела она сама себе, и продолжила без колебаний, - столкнулась с трудностями.
- Да. Трудности. Памела с большим энтузиазмом отнеслась к работе в Галерее, но боюсь, она все еще учится. Теперь я вижу, что слишком быстро дал ей так много свободы.
Чтобы удержаться от победного жеста, Мэлори степенно сложила руки на коленях.
- У нее есть свой очень специфический взгляд на то, как все должно быть.
- Да. Да. - Он повертел в руках свою золотую ручку. - Я думаю, ее сильные стороны могут лежать в областях, не связанных с клиентами и персоналом. Я понимаю, между вами существуют определенные трения.
Спокойно, напомнила она себе.
- У меня тоже есть свое четко определенное представление, которое, к сожалению, никак не стыкуется с ее. Так что, да, есть значительные трения.
- Да. - Он прочистил горло. - Возможно, я позволил Памеле оказать на меня влияние в этом вопросе. Я искренне полагал, что для тебя наступило время выявить свои таланты, попробовать что-то новое. Тем не менее, теперь я вижу, что не принял во внимание твою привязанность и верность Галерее, и то, как вынужденное покидание родного гнезда может расстроить тебя.
- Признаюсь, так и было. - Но она смягчила свое утверждение сладчайшей улыбкой.
- Я пересмотрел свое решение за последние пару недель. Я был бы очень рад, если бы ты вернулась, Мэлори. Возобновила свои административные обязанности. С десятипроцентной надбавкой к жалованию.
- Это так неожиданно. - Она вынуждена была представить, что ее зад приклеился к креслу, чтобы не вскочить и не исполнить победный танец. - И я польщена. Но… могу я быть откровенной?
- Конечно.
- Трения, о которых мы говорили, никуда не денутся. Должна заметить, я не была счастлива здесь последние несколько месяцев. Твое… выталкивание меня из гнезда, - сказала она с некоторой заминкой, - было болезненным и пугающим. Но, оказавшись снаружи, я получила возможность оглянуться назад и осознать, что в этом гнезде стало… скажем, немного тесно.
- Я понимаю. - Он поднял руки и сложил их вместе под подбородком. - Я могу пообещать, что Памела не будет вмешиваться в твои полномочия, или контролировать заведенные порядки. За тобой будет последнее слово, за исключением моего, конечно, на приобретения и выставки, на выбор авторов и так далее. Как и прежде.
Это было именно то, чего она хотела. И даже больше, поняла она, подсчитав прибавку к жалованию. Она могла бы вернуться к тому, что получалось у нее лучше всего, и со значительным финансовым вознаграждением. И получить при этом персональное возмещение ущерба собственной гордости, ткнув Памелу носом в грязь.
Она могла победить без единого выстрела.
- Спасибо, Джеймс. Не могу высказать, как много это для меня значит, знать, что ты хочешь моего возвращения, что настолько мне доверяешь.
