– Голландец и Коко.
Известие крайне взволновало, потому что эти двое относились к очень немногим людям в мире, которых Найт искренне любил.
– Ты же бухгалтер, милая, и собираешься убедить меня, что из этого что-то может получиться?
– Вовсе не собираюсь, – выпалила Мег в ответ. – Просто мне показалось, что их влечет друг к другу. И прекрати называть меня «милой».
– Ладно, не кипятись.
Найт обернулся и внимательно взглянул на собеседницу:
– В чем дело?
Мег виновато опустила руку. Потом снова потерла виски.
– Ни в чем.
Найт раздраженно выругался, повернул ее к себе лицом и пристально посмотрел в глаза:
– Голова болит, да? Совсем плохо?
– Нет… да, – призналась Мег. – Ужасно.
– Ты вся комок нервов.
Найт принялся массировать окаменевшие плечи.
– Натянута, как струна.
– Не надо.
– Просто терапия.
Найт чуткими кругами обвел большими пальцами ее ключицы.
– Иногда развлечения производят на некоторых людей неожиданный эффект. Имеешь склонность к головным болям?
Мужские пальцы были сильными и творили волшебство. Невозможно не растаять от наслаждения.
– Нет у меня склонности к головным болям.
– Слишком сильно напряжена.
Его ладони легко сжали виски Меган. Она со вздохом закрыла глаза.
– Чересчур сильно нагружаешь себя, Мег. И организм заставляет платить за перегрузку. Повернись и позволь размять плечи.
– Не надо…
Но протест замер, когда крепкие руки начали месить скрученные узлы.
– Расслабься. Прекрасная ночь, правда? Полная луна, небосвод усеян звездами. Когда-нибудь гуляла среди скал при лунном свете, Меган?
– Нет.
– Дикие цветы растут прямо из камней, грохочут волны. Можно легко вообразить призраков Кевина, обожающих бродить там, взявшись за руки. Некоторые считают утесы безлюдными, но это не так.
Его голос и движения завораживали. Мег почти поверила, что нет никаких причин для беспокойства.
– У Сюзанны наверняка есть картина с утесами в лунном свете, – предположила Меган, пытаясь сосредоточиться на беседе.
– Кисти Кристиана Брэдфорда, я видел полотно. К этому месту дед Холта питал особенные чувства. Но действительность впечатляет больше живописи. После ужина можем прогуляться туда. Я все тебе покажу.
– Не время морочить голову девочке.
Голос Коллин пронзил вечерний воздух, трость стукнула по дверному проему.
Хотя Меган снова напряглась, Натаниэль руки не убрал и усмехнулся:
– А по мне, так самое время, мисс Калхоун.
– Ха! Негодяй.
Губы Коллин дернулись. Никого на свете она не любила больше красивых негодяев.
– И всегда им был. Помню, как болтался по деревне. Похоже, море сделало из тебя мужчину, это хорошо. Перестань волноваться, детка. Он не выпустит тебя из когтей. Если повезет.
Натаниэль чмокнул Меган в макушку:
– Она очень застенчивая.
– Что ж, значит, придется преодолеть себя, не так ли? Корделия наконец-то собирается накормить нас. Желаю, чтобы ты сел рядом со мной и рассказал о своих путешествиях.
– С большим удовольствием.
– Ладно, пошли и захвати эту скромницу с собой. Полжизни, если не всю, провела в круизах, – начала Коллин. – Бьюсь об заклад, что повидала морей больше, чем ты, парень.
– Ничуть не сомневаюсь, мэм.
Натаниэль, держа Меган за одну руку, вторую предложил Коллин.
– И наверняка оставили позади шлейф разбитых сердец.
– Чертовски верно, – фыркнула старуха.
Столовую заполняли запахи яств, свечей и цветов. Едва все расселись, Трентон II встал с бокалом в руке:
– Предлагаю тост.
Фраза прозвучала так же изящно, как выглядел вечерний костюм.
– За Корделию – женщину необыкновенных талантов и красоты.
Зазвенел хрусталь. Глядя, как в глазок, сквозь щель в дверном проеме, Голландец фыркнул, нахмурился и потопал назад в собственную кухню.
– Трент, – низким голосом прошептала Кики, склонившись к мужу. – Ты же знаешь, как я люблю тебя.
– Знаю.
«И легко предвижу, что последует дальше».
– И обожаю твоего отца.
– Хм…
– Но если он начнет подбивать клинья к тете Коко, мне придется его убить.
– Понял.
Трент слабо улыбнулся и сосредоточился на горячем.
На другом конце стола, не подозревая о нависшей угрозе, безукоризненный Сент-Джеймс просиял Коллин:
– Как вам «Прибежище», мисс Калхоун?
– Терпеть не могу гостиницы. И никогда не останавливаюсь в них.
– Тетя Коллин, – всплеснула руками Коко. – Отели Cент-Джеймсов знамениты на весь мир роскошью и отменным вкусом.
– Терпеть не могу отели, – с удовольствием повторила мегера, наливая суп. – И что это такое?
– Суп-пюре из омара, тетя Коллин.
– Соли не хватает, – из вредности заметила старуха. – А ты, мальчик, – ткнула она пальцем в Кевина, – не сутулься. Ты же не хочешь, чтобы твои кости стали кривыми?
– Нет, мэм.
– Каковы планы на будущее?
Кевин беспомощно поглядел на гранд-даму и с облегчением почувствовал мамину руку, сжавшую его пальцы.
– Мечтаю стать моряком, – выпалил паренек. – Я уже управлял «Мореходом».
– Ха! – довольная Коллин пригубила вино. – Неплохо. В своей семье не допущу ни одного бездельника. Но ты слишком тощий. Ешь побольше.
Еле слышно застонав, Коко попросила принести следующее блюдо.
– Она никогда не изменится, – лениво констатировала Лила, покачивая Бьянку, с жадностью
