восприимчива и к тому и к другому, чем могла себе представить.
Казалось, это совсем не она стоит на утесе с мореплавателем, чья мозолистая ладонь сжимает ее пальцы, чей голос помогает разглядеть образуемые звездами картины, чье теплое и твердое тело так согревает. Кровь в венах заструилась быстро и свободно. И вся она просто ожила. Ветер, море и этот мужчина обострили все чувства.
А может, было тут и кое-что еще… например, калхоуновские призраки. Почудилось, что утесы так и манят направиться на прогулку, воздух пропитан истомой. И страстью любви, пережившей время.
– Мне не следует привязываться к этому месту.
Но не отпрянула, нет, даже когда ласковые губы прошлись по ее волосам.
– Послушай, – прошептал Найт. – Закрой глаза и послушай, и сможешь уловить дыхание звезд.
Мег повиновалась и поймала шепот и биение бриза. И собственного сердца.
– Почему ты вызываешь во мне такие ощущения?
– Нет ответа. Не все можно просчитать, Мег.
Нестерпимо захотелось увидеть ее лицо, и Найт мягко повернул спутницу к себе.
– Не все.
Затем поцеловал. Его губы скользнули по ее рту, пропутешествовали до висков, по лбу и вниз.
– Как головная боль?
– Прошла. Почти.
– Нет. Не открывай глаз.
Найт нежно, словно лепесток, коснулся ее век, медленно прочертил линии по щеке.
– Поцелуешь меня, м-м?
Как можно отказать, когда его рот так манит? С легким капитулирующим вздохом Меган уступила сердечному порыву. Только на сегодняшний вечер, пообещала она себе. Только на мгновение.
Эта медленная тающая перемена едва не уничтожила Найта. Мег размякла в его объятьях, дрожащие теплые губы приглашающе приоткрылись. Потребовалась вся сила воли, чтобы не рвануть ее к себе и не уволочь куда подальше. Она не стала бы сопротивляться. Вероятно, подозревал Найт, магии этих утесов хватило бы для того, чтобы околдовать их обоих, соблазнить ее сдаться… и это напомнило ему, что он должен о ней заботиться.
– Я хочу тебя, Меган.
Найт прикусил ее подбородок, поласкал шею.
– Хочу так, что скручивает в узел.
– Знаю. И тоже…
Мег уткнулась в надежное плечо.
– Я не играю в такие игры, Натаниэль.
– Знаю.
Найт пригладил пушистые волосы.
– Было бы легче, если бы играла, потому что я давно постиг все правила.
Обхватил ладонями прелестное лицо и поднял к себе.
– И как нарушать их.
Вздохнул и снова легко поцеловал:
– Но твои глаза делают все чертовски трудным для меня.
Потом отстранился:
– Лучше бы я взял тебя.
– Натаниэль…
Мег уперлась руками ему в грудь.
– Ты первый мужчина, который сотворил со мной… то, чего я жаждала после рождения Кевина.
Что-то сверкнуло во взгляде Натаниэля, что-то дикое и опасное, прежде чем он справился с собой.
– Думаешь, мне стало легче после таких слов?
Найт бы расхохотался, если бы не осознавал, что находится в шаге от взрыва.
– Меган, ты меня убиваешь.
Но обнял за плечи и повел вниз по дорожке среди камней.
– Даже не знаю, что делать, – выдохнула Мег. – Никогда подобного не испытывала.
– Продолжай в таком же духе, – предложил Найт, – и я перекину тебя через плечо и как наложницу утащу в постель. Свою.
Представленная картина мгновенно вызвала острые ощущения и столь же острую вину.
– Просто стараюсь быть честной.
– Попробуй соврать, – скривился Натаниэль. – Облегчи мне жизнь.
– Лгунья из меня никакая.
Мег склонила голову и взглянула на спутника. Разве не забавно, размышляла она, что на этот раз в замешательстве именно он?
– Как-то нелогично, что тебя беспокоят мои чувства, Найт.
– Гораздо больше меня напрягают свои собственные, – глубоко вдохнул Натаниэль. – А уж ни о какой логике и речи нет.
«Как и о том, – посетовал он, – чтобы заснуть сегодня ночью».
–
– Что?
– Ничего. Роберт Бертон [9].
Они шли на огни Башен. Крик достиг ушей, прежде чем успели пересечь лужайку.
– Коко, – предположила Мег.
– Голландец.
Крепко схватив Меган за руку, Натаниэль ускорил темп.
– Ведете себя оскорбительно и недостойно, – пилила Голландца Коко, вздернув подбородок и уперев руки в бока.
Нилс сложил огромные ручищи поперек бочкообразной груди.
– Я видел то, что видел, потому и сказал то, что сказал.
– Я не прилипала к Трентону как… как…
– Банный лист, – охотно подсказал Голландец. – Или моллюск к корпусу яхты.
– Мы всего лишь – так иногда случается – танцевали.
– Ха! Вы это так называете? А мы совсем по-другому. Там, откуда я прибыл, это называется…
– Голландец!
Натаниэль не дал вырваться наверняка грубому словцу.
– Вы…- одернула платье уязвленная Коко, – устроили сцену.
– Нет, это вы устроили сцену с тем прилизанным богатым придурком. Щеголяли собой.
– Щ-щ-щеголяла.
Рассвирепев, Коко выпрямилась во весь свой величественный рост.
– Никогда в жизни не щеголяла. Вы, сэр, просто нелепы.
– Я покажу вам, леди, что такое нелепый.
– Прекратите.
Приготовившись к разящим ударам, Натаниэль встал между спорщиками.
– Голландец, какого черта ты вытворяешь? Напился, что ли?
– Глоток-другой рома никогда не размягчит мне мозги.
Нилс зыркнул на Коко поверх плеча Натаниэля.
– Это она спятила. Уйди с дороги, парень, надо сказать ей пару ласковых.
– Уже сказал, – поправил Натаниэль.
– С дороги!
Все взгляды обратились к Коко. Царственная, как герцогиня, щеки пылают, глаза горят.
– Я сама с ним справлюсь.
Меган мягко потянула тетушку за запястье.
– Коко, вам не кажется, что пора вернуться в дом?
