необходимым на зиму. А съестного, принесенного тобой, нам хватит на две недели. Да, в Библии не напрасно сказано, что — 'Бог есть любовь'.
Глава 12
Жена Лессинга
Старый Юрига не думал, что совместная жизнь с больной женой молодого друга будет легкой. Но из любви к Лессингу он был готов терпеть и некоторые неудобства, лишь бы только помочь ему. Однако все пошло так хорошо, как он себе и не мог представить.
Лессинг с женой пришли под вечер. Они оба устали и с благодарностью поели предложенный им суп. Потом из захваченных с собой одеял и подушек они устроили себе постель и пошли отдыхать.
Только на другое утро Юрига мог ближе познакомиться с молодой женщиной.
— Бедное, жалкое творение, — думал он, сострадая им, — какая она еще молодая, ей самое большее лет 26, и такая красивая! Но на кого она похожа, кого она мне напоминает? Бог знает, как мы тут с ней будем жить!
Пока она их не беспокоила. С самого утра она сварила им хороший суп и угостила Юригу и Палко принесенным с собой пирогом. Досталось и Дунаю, который в восторге прыгал около них. Для Палко она принесла еще и орехов. И когда Лессинг передал ему его новый костюм и фуражку, она помогла ему одеться. Мальчик с первого же мгновения ей очень понравился. Со взрослыми она почти совсем не разговаривала, но как только они оказались наедине с мальчиком, то сразу с ним заговорила. У нее был приятный голос, правда, немного печальный, похожий на шелест берез.
Когда пришел Лишка, то и он получил кусок пирога. Она охотно отвечала на вопросы Лишки, но глядя на нее, он не мог удержаться от слез.
— Ты хорошо сделал, сын мой, что взял ее с собой, — сказал Юрига Лессингу через неделю. — Ты был прав, говоря, что мальчик ей понравится.
— О, кому бы он не понравился? — ответил Лессинг.
Теперь они спокойно могли отправляться на свою работу, не боясь, что молодая женщина будет скучать. На это у нее не оставалось времени. Она перестирала все грязное белье, какое только нашла в их хижине. Она готовила им еду, убирала хижину, резала и сушила грибы, собранные ею вместе с Палко. А если у нее не было работы, она шила или штопала. Даже Лишке она залатала рубаху. Потом она что-нибудь вышивала.
Палко помогал ей очень внимательно. Он ей рассказывал кое-что и о своей 'стране солнца'. Сразу же на другой день он свел ее туда. Он показал ей и свою книгу и учил ее разбирать слова. Она охотно слушала его. Иногда она погружалась в печальные свои думы.
Палко догадывался, что она думает о своем мальчике. Он ее стал любить с каждым днем все больше. Когда они ходили вместе, обычно держали друг друга за руки, как двое детей.
Однажды, когда она опять сидела, погрузившись в свои размышления, Палко вдруг прижал свою голову к ее плечу.
— Тетенька, — сказал он, — вы, наверное, скорбите о своем ребенке; не печальтесь, мы его найдем. Я уже об этом просил Господа Иисуса, и Он нам поможет.
Встревоженная его словами, она посмотрела на него и обняла его. Платок упал с ее головы, и лучи солнца освещали два миловидных лица, похожих друг на друга, как две капли воды.
— Ты мне найдешь его, Палко?
— Непременно, тетя, мы найдем его, только вы мне должны сказать, каков он из себя?
— Такой, как ты, только маленький.
— А он уже умел ходить? — продолжал Палко, обнимая тетю своими маленькими ручонками. О, как давно он не знал материнской ласки!
— Да, когда я его держала за руку, он ходил рядом со мной; немного мог ходить и один.
— А как звали вашего мальчика?
— Мы его звали' Мишко.
— Ну, когда мы пойдем искать его, то будем звать: Мишко, Мишко! Лучше вы его зовите, меня он может испугаться, ведь он еще маленький. Тетенька, — спросил он, освобождаясь из объятий молодой женщины, — когда же вы потеряли своего мальчика?
— Когда? — она посмотрела на него смущенно. — Этого я, Палко, не знаю. У меня в голове как-то странно. Часто она у меня болит, и тогда я ничего не знаю. Но здесь в горах мне лучше. Здесь у меня на душе легче, чем у нас дома.
— Знаете что, вы могли бы у нас насовсем остаться. Зимой мы могли бы жить внизу, в селе. В нашем доме хватило бы места для всех. Мы там имеем большую избу, кухню и кладовую, и я думаю, что мы жили бы мирно.
— Я охотно осталась бы с тобой. На глазах мальчика показались слезы. Он чувствовал, что его любят.
— Я вас очень люблю, хотя вначале не хотел приходить, чтобы служить вам, так как мне пришлось оставить священника. Он научил меня многому, и я охотно служил ему. Но и вам я верно служу, не правда ли? И я думаю, мой Господь будет доволен мною. И если это мой крест, то он вовсе не такой тяжелый. Но мы говорили про вашего мальчика.
— Ах, да! Дома люди говорят, что его, наверное, растерзали дикие звери. Но я тому не верю, — ответила она, опуская голову. — О, я твердо знаю, что он жив, и потому я должна искать его. Я не верю, что его растерзали!
— И не верьте этому, — утешал Палко ее, — это только так говорят. Когда я был маленьким, моя мама меня тоже нашла в горах по ту сторону Вагталя, где я будто бы заблудился. Но Господь Иисус сохранил меня, так что никакой зверь меня не тронул. Его Самого ведь злой Ирод тоже хотел убить, но Мария и Иосиф увезли его.
— Значит, твоя мамочка нашла тебя? — воскликнула она. — Как это было?
— Если вы хотите, то я расскажу вам все подробно. Маменька собирала грибы. Вдруг она услышала плач ребенка. Она пошла туда, откуда слышался голос, и на дороге нашла маленького ребенка. Он был в одной рубашечке, босиком и просил воды. Она дала ему воды и хлеба. И так как она не знала, чей ребенок, то понесла его домой и о своей находке сообщила в волость. Но никто не явился. Тогда она приняла меня ради Бога, как потом и Юрига. Но тетя, — воскликнул он, — может быть, и вашего Мишко кто-нибудь нашел и принял, так что мы здесь в горах напрасно будем его искать?!
Женщина встала, сжала голову обеими руками и, погрузившись в размышления, сама себе вполголоса проговорила: 'Кто знает, где он теперь'.
— Не беспокойтесь, — утешал Палко несчастную, — Господь, наверное, знает, где он. Будем просить Его, чтобы Он помог нам найти его. Теперь в горах можно встретить много женщин. Спросим каждую, не находила ли какая из них мальчика. И может быть, нам посчастливится встретить как раз ту, которая нашла его.
Начиная с того дня, жена Лессинга и Палко каждый день говорили про своего Мишко. Палко научил ее, как она должна просить Господа Иисуса, чтобы Он ей открыл, где ее мальчик. Она твердо верила, что он жив и что она найдет его. С тех пор она стала более разговорчивой, и ее прежде бледные щеки стал покрывать румянец.
Юрига же часто размышлял, на кого она так похожа. Все они чувствовали себя в ее присутствии хорошо, и чтобы порадовать ее, они делали все, что только могли.
Сам Лессинг не знал, как угодить ей. Вначале она как-то избегала его, но теперь она больше этого не делала. Когда он, бывало, приносил из лесу осиновую колоду и, разрубив ее, садился вырезывать ложки, то она со своим шитьем в руках садилась рядом с ним и иногда смотрела на него так приветливо и с такой нежностью, что он готов был от радости ликовать.
