Когда он кончил, Лессинг быстро вскочил на ноги и схватил руку старца.
— А почему вы теперь говорите мне об этом? — спросил он дрогнувшим голосом.
— И ты еще спрашиваешь меня об этом? Неужели ты еще не догадываешься, кто твой сын и где ты должен искать его?
— Палко? Да это невозможно! — воскликнул Лессинг и упал на землю. Он плакал и смеялся, как будто потерял рассудок.
Юрига смотрел на него некоторое время молча. Потом, сняв шляпу, просил Бога послать Лессингу сил и отправился искать Палко. Он вспомнил про священника и то, что обещание, данное умирающему, свято и нерушимо. Он был рад, встретив Дуная, зная, что и Палко тогда недалеко. И он не ошибся.
— Дочь моя, — обратился он ласково к молодой женщине, — брось теперь собирать травы. Иди лучше и дай нам чего-нибудь поесть, так как Палко нужно идти в село.
Они оба послушались, и не прошло и получаса, как Палко был готов исполнить поручение дедушки.
— Дедушка, а у священника вы были? — спросил мальчик робко.
— Да, сынок мой. Он очень болен и скучает по тебе. Я ему обещал на некоторое время отпустить тебя к нему. Нам придется обойтись без тебя.
— О, дорогой дедушка! — воскликнул радостно мальчик и обнял старика. И он тоже прижал его к своей груди.
— Ну теперь иди и присматривай за священником как можно лучше!
Мальчик уже собрался уходить, как ему загородила дорогу жена Лессинга.
— Куда ты уходишь? Куда вы его посылаете? — спросила она испуганно.
— Пусти его, дочь моя, он скоро вернется! — ответил Юрига.
— Палко, ты меня покидаешь?
— О, тетя! — воскликнул мальчик со слезами на глазах.
— И вчера ты куда-то уходил. Я так боюсь, что ты больше не вернешься, как мой Мишко.
— Но я вернусь. Только один раз разрешите мне сходить к священнику, так как я ему нужен. Потом я навсегда останусь у вас.
— Ну беги, Палко, — крикнул Юрига, который не мог равнодушно смотреть на внутреннюю борьбу мальчика, отражавшуюся на его личике.
Старец не желал, чтобы Лессинг, вернувшись, застал здесь Палко. Он должен был прежде свыкнуться с мыслью, что его сын жив и это как раз тот, кого он так горячо любит.
Мальчик поспешно удалился.
— А теперь, дочь моя, приготовь обед своему мужу, он скоро вернется! — заговорил Юрига со встревоженной молодой женщиной.
— Почему вы отослали Палко? — спросила она печально. — Неужели вы не знаете, что я без него не могу жить?
— А зачем его держать здесь, ведь ты его все равно не любишь?
— Я не люблю его? Кто же вам это сказал? — воскликнула она.
— Если бы ты его любила, то перестала бы искать своего Мишко!
— О, дайте мне Палко! — вдруг стала она упрашивать Юригу.
— Я мог бы отдать его тебе, но только, если бы ты приняла его на место своего Мишко. Он пропал безвозвратно. А если бы я тебе отдал Палко, ты прекратила бы бесполезные поиски Мишко?
— О да, дедушка. Пока Палко у меня, я больше так не тоскую и не плачу по Мишко.
— Вот идет Лессинг, дай ему поесть! 'Бедный человек', — подумал Юрига, глядя на его бледное лицо и заплаканные глаза.
— Мартин! — крикнула ему жена. — Знаешь ли, что дедушка нам отдает своего Палко! Но теперь он послал его по делу.
Лессинг обнял жену и прижал к своей груди.
— Это хорошо, Ева, что он послал его, но он вернется, и тогда мы его больше никогда не отпустим. А тому человеку, к которому он пошел, мы обязаны так многим, что мы бессильны ему отплатить, пусть же это сделает за нас Палко.
Когда молодая женщина пошла за водой, оба мужчины обнялись.
— Так как Рацги больше нет в живых, то разрешите хоть вас поблагодарить за все добро, что вы сделали для моего дорогого мальчика, да и для меня, несчастного. И за то, что вы отослали его из дому. Я думаю, я не выдержал бы видеть его перед собою и знать, что это мой сын, перед которым я так виноват.
Глава 15
'С пустыми руками, но…'
Мечта мальчика исполнилась: он снова был у своего любимого священника. Но теперь все было совсем иначе, чем раньше. Они больше не гуляли по чудным горным тропинкам и не лазали по скалам. В первые дни они даже не могли поговорить между собой — и все же мальчик был очень рад и благодарен, как Господу Иисусу, так и дедушке, что он теперь мог сидеть возле кровати любимого священника. В первый день доктор даже хотел выслать Палко из комнаты больного, полагая, что он только будет нарушать его покой. Но священник не позволил и, протянув свою руку, сказал:
— Оставьте Палко у меня, он мой маленький друг. Скажите, что он должен делать, и он все сделает. Все другие подымают много шуму, а его почти не слышно.
Так что он мог остаться. И позже доктор убедился, что это хорошо.
Палко на самом деле делал все. Да и не так много уж нужно было делать: время от времени нужно было подать кусочек льда, открыть или закрыть окно. А если что трудное надо было делать, то он должен был пойти на кухню и сказать об этом.
Охотнее всего он сидел возле постели больного. Когда он чувствовал, что у священника усиливается боль, он складывал свои маленькие ручки и просил Господа, чтобы Он помог ему.
Священник тоже много молился, чтобы Господь исцелил его, чтобы еще послужить Ему.
— Но почему Господь не отвечает? — размышлял мальчик. — Ведь Он же слышит наши молитвы, в этом я уверен твердо!
Священник попросил его прочитать из Св. Писания. Это были странные слова…
— Я на этом основании строил из дерева, сена и соломы, — сказал он тихо, — все это сгорит. О, как бесполезно прошла вся моя жизнь! Я был занят напрасным трудом. Сам-то я теперь спасен, но как бы из огня, подобно обгорелой головешке. Не ожидает меня там ни награда, ни венец. О, если бы мне еще была дана возможность жить и работать! Если же я теперь умру, что Господь сделает со мною, негодным рабом?
Больной закрыл глаза, и две крупные слезы покатились по покрасневшим от лихорадки щекам.
И у мальчика на глазах показались слезы.
'Как бы из огня… Он будет спасен, но как бы из огня. Да, эта тяжелая болезнь есть тот огонь, о это ужаснейший огонь!' — тихо про себя размышлял мальчик.
— Ах, Палко, я чувствую себя совсем слабым, — сказал священник однажды вечером. И ночью у него снова пошла из горла кровь. Врач оставался у его постели всю ночь. Утром больной был бледен, как подушка, и совсем ослаб. Но когда мальчик подошел к его постели, он ему приветливо улыбнулся.
— Не печалься ради меня, дитя мое! Мне теперь уже легче. Я больше не чувствую боли, и в боку не колет, так что я могу говорить.
— У вас больше ничего не болит? Значит, Господь услышал наши молитвы, и теперь все будет
