Тип смутно сознавал, что Мария тоже нуждалась в том стихе, который показал ему пастор. Но тут другая мысль промелькнула в его голове: 'Недостаточно только привести Марию в воскресную школу. Дело едва начато, и его надо продолжать… '
Как трудно разговаривать с Марией! Тип не знал с чего начать и задумчиво шагал рядом. Между тем в его ушах, не переставая, звучали слова: '… даром получили, даром давайте'.
— Мария! — неожиданно спросил Тип. — Ты хотела бы стать христианкой?
— Я не понимаю тебя, — ответила она, пожимая плечами. — Что ты хочешь этим сказать?
— Желаешь ли ты полюбить Иисуса?
— Как я могу это сделать? — резко спросила Мария. — Я ведь ничего не знаю о Нем!
— Разве ты не слышала, что сегодня говорили о Христе? Иисус любит всех людей и хочет, чтобы мы тоже любили Его и служили Ему. Он для того и умер за нас на Голгофе.
— Я ничего не слушала. Чтобы провести как- нибудь время, я забавлялась, считая пуговицы на платье нашей учительницы. Они нашиты у нее рядами и спереди, и сбоку, и везде!
— Ну ты же слышала гимн; 'Спаситель любит всех детей, Он добрый Друг для них'?
— Да, это неплохая песня. Правда, я поняла всего несколько слов, потому что никто не дал мне песенник.
На этом разговор прекратился. Тип думал о том, что он все же не принес никакой пользы для своей сестры. Однако заметил, что у него в сердце загорелось огромное желание: видеть Марию у ног Спасителя.
Между тем господин Гольбрук, вернувшись домой, пригласил сына в свой кабинет.
— Фред, расскажи, что произошло между тобой и Эдуардом Леви?
— Да ничего особенного, папа! Тип, по своему обыкновению, бросил в классе бумажный шарик. Учитель спросил меня, знаю ли я, кто это сделал. Я сказал, что это Тип. Конечно, он за это злится на меня. А зачем ты спрашиваешь об этом? Неужели он на меня пожаловался?
— Фред, ты видел, как Эдуард бросал шарик?
— Да.
— Ты в этом уверен?
— Да… кажется да… По крайней мере, я поднял голову именно в тот момент, когда шарик летел через класс. Он летел оттуда, где сидел Тип. До того, как ты меня спросил, я был вполне уверен, что его бросил Тип.
— А может, это сделал его сосед?
— Не знаю!.. Я об этом не думал… Может быть, это Александр Пальмер? Он сидел рядом с Типом…
— Фред, я уверен, что ты ошибся. На этот раз Эдуард сказал правду. Знаешь, откуда у меня такое убеждение? Совсем недавно Эдуард покаялся в своих грехах и вступил на узкий путь, ведущий в жизнь вечную. И это еще не все, Фред. Подумай серьезно вот о чем: Эдуард Леви, у которого никого нет, чтобы помогать и указывать ему на верную дорогу, отдал сердце Христу, а мой сын, за которого я, со дня его рождения, молюсь каждый день, до сих пор этого не сделал…
Слова эти не остались без результата. Как- то на неделе, после окончания уроков, Фред и Том вместе выходили из школы. Том уговаривал друга зайти к нему, но тот упорно отказывался, уверяя, что ему некогда. Увидев Типа, Фред закричал:
— Тип Леви! Подожди меня! Я пойду с тобой! Не веря своим ушам и не понимая, что нужно от него этому мальчику, которого он считал своим врагом, Тип остановился.
У Фреда был прямой и решительный характер. Когда он сознавал необходимость какого- нибудь объяснения, то не откладывал надолго.
— Скажи мне, Тип, разве я ошибся, помнишь, когда сказал учителю, что ты бросил бумажный шарик? Мне показалось, что это сделал ты.
— Ты ошибся. Я тогда не бросал шарики.
— Мой отец уверен, что я ошибся. Он так и сказал мне. Но я хотел сказать учителю правду, поверь мне! Я очень сожалею, что так получилось… Если хочешь, я расскажу это всем ребятам и учителю, пусть разыщут, кто тот трус, который промолчал и позволил вместо себя наказать тебя.
Тип заколебался, но потом сказал:
— Нет! Что сделано, то сделано! Я не хочу поднимать эту историю!
Фред посмотрел на него с любопытством.
— Ты какой- то странный, — решил он наконец. На этом они расстались. Тип направился домой с ликующим сердцем. Сегодня учитель остался им доволен, занятия шли хорошо, и теперь слова Фреда: 'отец мой уверен, что я ошибся'- какой- то приятной мелодией звучали в его ушах. Значит, господин Гольбрук поверил его слову! Тип радовался еще и тому, что он, Тип Леви, которого все считали за негодяя, шел по улице, дружески разговаривая с Фредом Гольбруком, сыном пастора, и тот не стыдился его.
Глава 9
Мария, облокотясь на калитку, не отрываясь, смотрела на необычайное зрелище: странствующую труппу актеров, собравшую вокруг себя целую толпу людей. Впереди ехал большой фургон, выкрашенный в красный цвет и обклеенный яркими афишами. Им правил мальчик, одетый в такой же яркий костюм. Фургон продвигался медленно, чтобы каждый мог прочитать огромные надписи на боках.
— 'Сегодня вечером большое представление, — по слогам читала Мария, — две потрясающие трагические пьесы… Комедия в одном акте…
Прекрасный оркестр', За фургоном следовали две коляски, украшенные блестящей медью и запряженные лошадьми в нарядной упряжке. Мужчины и женщины в ярких, пестрых платьях сидели в экипажах. Шествие завершалось фургоном для оркестра, разукрашенным флагами; блестящие, как золото, инструменты наполняли воздух веселыми звуками. Сзади тащились еще две тяжелые повозки с декорациями и досками для помоста.
Когда процессия удалилась, Мария повернулась к матери и сказала:
— Я так хочу пойти туда сегодня вечером!
— Тебе придется ограничиться только желанием, — возразила мать, смотревшая вместе с ней на пестрый обоз. — У нас нет средств на театр и концерты!
Мария задрожала от волнения и злобы, охватившей ее.
— Я никогда никуда не хожу! — закричала она вне себя, топая ногами.
— Никогда еще я не была в театре! Другие дети могут ходить, а мне нельзя?! Тип каждый раз находит способ пробраться туда!
— Послушай, Тип! — увидев на дороге брата, Мария бросилась ему навстречу. — Достань, пожалуйста, немного денег и своди меня в театр! Мне так сильно хочется! Я обещаю тебе делать все, что ты попросишь, только своди меня туда!
Минут десять спустя Тип шагал по главной улице, направляясь в центр города.
Первый раз в жизни Мария так просто и искренне обратилась к нему с просьбой. Разве можно было ей отказать? По правде сказать, Типу самому очень хотелось побывать на этом представлении. Каждый раз, когда до него доносился новый взрыв удаляющейся музыки, все существо его трепетало от желания побыть там и посмотреть.
Эта странствующая труппа уже не первый раз появлялась в их городе.
Ее посещения были ежегодны и длились несколько недель, в продолжение которых большая часть населения, особенно дети, толпой наполняли театр. До сих пор Тип не отставал от других. Как и сказала Мария, он всегда находил возможность пробраться туда. Это удовольствие сделалось его страстью. Из года
