уважением.
— Вон оно что!.. Наверное пастор поручил тебе проповедовать вместо него на неделе?! Сколько он тебе за это платит? Расскажи нам, пожалуйста!
Эти колкие слова произнес Вилли, но Фред перебил его; — Есть люди, которые считают себя святыми. Правда, я к ним не принадлежу, но мне кажется, что я ничего плохого не сказал.
— Я тоже так думаю, — подтвердил Вилли. — Но ведь Тип — совершенство! Он никогда ничего плохого не делает, только иногда говорит неправду и бранится!
Но Фред, прежде всего, был справедлив.
— Не говори зря, — спокойно возразил он. — Зачем говоришь неправду, чтобы меня защитить? Тип теперь никогда не лжет и не бранится, но скажу откровенно, что мне не очень нравятся его взгляды…
Мальчики были так поражены поведением Типа, что стояли молча, окружив его. В эту минуту их пригласили ужинать. Том очень обрадовался этому, надеясь, что набежавшие тучи рассеются.
— Наконец- то! — воскликнул он облегченно. — Пойдемте в столовую! Думаю, что вы тоже проголодались.
Ярко освещенный зал, красиво накрытый стол со всевозможными холодными и горячими блюдами, вкусными пирожками и печеньем в серебряных корзиночках — все это было для Типа непривычно, ново, интересно…
— Том, — обратилась госпожа Минтурн, поздоровавшись с друзьями сына, — мы с отцом уйдем и оставим вас ужинать одних.
— Мама, — поспешно сказал Том, — пожалуйста, останьтесь! Я очень хочу, чтобы вы побыли с нами!
Тип заметил, что лицо Тома озарилось нежностью и любовью, когда он разговаривал с матерью.
Ужин удался на славу. Всякое разногласие между ребятами исчезло, и лица их выражали удовлетворение. Казалось, все забыли о бывшем споре, и только Фред, хотя и веселился, как другие, но продолжал холодно относиться к Типу. Впрочем, он старался избегать всякого личного обращения к нему и поэтому в общем оживлении их натянутые отношения были незаметны.
Вечер приближался к концу. Вдруг дверь в столовую отворилась, и вошел господин Минтурн. Общий говор разом смолк.
— Что же вы притихли? — спросил хозяин дома. — Продолжайте игру!
— Папа, Фред нам рассказывал презабавный случай. Продолжай, Фред, папа тоже очень любит всякие истории!
— Нет, — сказал Фред, сильно покраснев. — Я думаю, что лучше прекратить.
— Отчего же, друг мой? Я с удовольствием послушаю!
— Фред рассказывал, как Джон Барнес разговаривает со своим отцом, — пояснил Том. — Правда, я ничего подобного никогда не слышал! Джон смеется, обращая каждое слово отца в шутку.
— И тебя это удивляет?
— Еще бы! Даже когда отец его говорит с ним совершенно серьезно, Джон передразнивает его и смеется!
— Я не думал, что тебя это может так сильно удивить, — заметил господин Минтурн. Ребята смутились.
— Господин Минтурн! — сказал наконец Фред. — Неужели вам не кажется это странным? А если бы Том с вами так разговаривал?
— Думаю, что я не сильно удивился бы такому поведению, — сдержанно ответил тот.
Никто не понял, что он имел в виду, сказав это. Том не на шутку огорчился и дрожащим голосом произнес:
— Я тебя не понимаю, папа! Неужели я когда- нибудь говорил с тобой так?
— До сих пор ты не позволял себе этого. Однако я нисколько не удивлюсь, если услышу, что ты, Фред, Вилли и другие начнете так поступать.
Мальчики изумлялись все больше и больше.
— Что касается меня, — гордо заявил Фред, — то я слишком высоко ценю моего отца, чтобы позволить себе так разговаривать с ним!
— Неужели? — недоверчиво спросил господин Минтурн. — А я думаю, что ты более других склонен к этому.
— Папа, ну объясни, пожалуйста, почему ты так думаешь? — не вытерпев более, попросил Том, подсаживаясь поближе к отцу.
— Хорошо, — согласился господин Минтурн. — Во время вашего спора перед ужином я был в соседней комнате и все слышал. Я сделал такой вывод: если вы так легко превращаете в шутку слова из Библии, то вам нетрудно будет насмехаться над словами ваших родителей.
Наступило неловкое молчание. Фред сильно смутился.
— Папа! — наконец сказал Том, с трудом произнося слова. — Неужели… ты думаешь, что мы с намерением смеялись над Библией?
Неужели ты не понимаешь нас?
— А кто из вас может сказать, имел ли Джон намерение смеяться над своим отцом?
— Это нетрудно заметить, если послушать его!
— Из вашего разговора можно заключить то же самое. Только один Тип протестовал. Об остальных я скажу, что, может быть, они в действительности и почтительны к старшим, но я не вижу разницы между непочитанием Бога и непочитанием родителей. — Немного помолчав, господин Минтурн прибавил:- 'Входите тесными вратами…' Вы знаете смысл этих слов? Есть ли между вами хоть один, кто вошел через эти врата?
Последовало глубокое молчание. Сердце Типа сильно билось, и он несколько раз старался что- то произнести. Наконец ему удалось сделать это.
— Я…
Господин Минтурн быстро обернулся.
— Тип?! Откуда ты знаешь это?
— Бог простил мне все грехи, когда я просил Его об этом… Я люблю Его и иду за Ним, стараясь слушаться Его во всем…
— Да благословит тебя Бог! — взволнованно произнес господин Минтурн. — Будь образцом для своих товарищей, чтобы и они обратились к Богу!
… Городские часы пробили девять, и ребята стали прощаться. Тип, схватив шапку, выбежал первым.
Удалившись от усадьбы господина Минтурна, он зашагал медленно, обдумывая прошедший вечер. Сердце наполнилось радостью от того, что наконец- то ему удалось перед товарищами открыто засвидетельствовать о своем уповании. Теперь все знают, что он начал новую жизнь и служит Господу Христу, идя узким путем вслед за Ним.
Глава 14
Много дел и забот появилось у Типа на новом пути, по которому он решился идти. Ни о ком не молился он так усердно, как о Марии. И все же ему казалось, что все молитвы напрасны — сестра оставалась прежней.
Как- то в воскресенье господин Гольбрук проповедовал о молитве и ответах Божиих на нее. Однако Тип не был удовлетворен его объяснениями. По окончании занятий он подошел к пастору.
