Билл всегда поражался, как можно называть словом «кофе» те чернила, которые образовались в кружке с водой после того, как туда насыпали коричневые гранулы из жестяной банки. По его мнению, настоящий кофе мог быть приготовлен только из только что перемолотых зерен и желательно не в кофеварке.
Кэтти включила электрический чайник, дождалась, пока вода закипела, и плеснула в кружку с растворимым кофе воды.
— Я не успела сегодня позавтракать, — словно извиняясь, сказала она.
— И судя по всему, не обедали, — покачал головой Билл. — Неудивительно, что у вас можно пересчитать все косточки.
— Это не так. Я просто от природы худая. Но если меня раздеть, то, уверяю, вы не сможете найти ни одного выступающего ребра.
Билл усмехнулся.
— Что ж, поверю вам на слово.
Кэтти отпила из своей кружки, а затем поставила ее перед собой на прилавок. Билл понял, что она готова его выслушать.
— Не буду тебя обманывать, Кэтти. Я никогда не был хорошим мужем, — начал Билл. — Для меня карьера всегда значила чуточку больше, чем Лора и дети. Однако я никогда не обманывал и не предавал жену. Да, в моей жизни появлялись другие женщины, но они ничего не значили для меня. Они просто приходили и уходили.
Кэтти молча пила кофе. Она не понимала, почему малознакомый человек открывает перед ней душу. Они с Биллом Радферном принадлежали к разным мирам. Он значительно старше и опытнее ее. Что она могла ему дать? Совет? Но разве люди вроде Билла нуждаются в советах продавщиц? Сочувствие? Но тогда зачем он говорит о собственных ошибках? Билл мог бы очернить свою жену, и тогда сочувствие Кэтти было бы ему обеспечено. А так он выставлял напоказ свое несовершенство, будто пытаясь убедить Кэтти, что он не так хорош, как ей показалось при первой встрече. Однако Кэтти не желала в это верить. Ей казалось, что Билл наговаривает на себя.
— Вы слишком самокритичны.
— Напротив. Я эгоист. И всегда им был. Мне нравится быть центром Вселенной, осью, вокруг которой вертятся мои любовницы, дети, подчиненные и деловые партнеры. Мы с Лорой не смогли ужиться, потому что ее воспитали так же. Она мечтала быть для меня первой и единственной, но я не мог терпеть ее превосходство. Она всегда подавляла меня. Нет, не словами или поступками. Лора умна и никогда ни в чем меня не упрекала. До поры до времени, разумеется. Но само ее прошлое давило на меня гранитной плитой. Я не мог забыть, что всем, что я имею, я обязан ей. Да, я женился по расчету. Она была богата, а ее отец был крупным промышленником.
— Но разве вы нисколько не любили свою жену?
Билл немного помедлил, прежде чем ответить.
— Нет. Сначала я боялся ее, хотя она мне нравилась. Лора всегда была очень красива. Даже сейчас она способна кружить головы и разбивать сердца.
— Боялись?
— Забавно, правда? Да, я побаивался Лоры. Она была такая красивая, такая уверенная в себе. Немудрено. Она ведь с детства ни в чем не знала отказу. Она влюбилась в меня, когда я был смазливым и везучим выпускником Гарварда. Полагаю, она приняла как должное то, что в конце концов я сделал ей предложение. К тому моменту я уже стал правой рукой ее отца, а потому старик не стал вставлять нам палки в колеса. Думаю, он догадывался, что я женюсь на бизнесе, а не на его единственной дочери. Однако он прекрасно понимал меня, потому что и для него заводы и сделки значили больше, чем семья. Хотя он, безусловно, обожал Лору. А после смерти жены его любовь стала почти сумасшедшей. Думаю, что, если бы Лора пожелала получить на очередной день рождения звезду с неба, мистер Юджин исполнил бы ее желание. В общем, мы были хорошей парой, с какой стороны ни посмотри. Я был надежным продолжателем дела. И Лора любила меня. Видимо, ее отец побаивался, как бы его любимица не втрескалась в какого- нибудь неудачника или бездельника. А так все были счастливы.
— И вы?
— Да. Я был счастлив, потому что имел власть и деньги. Я добился того, о чем мои бывшие однокурсники и не мечтали. А ведь я всегда был для них чужаком. У меня не было их денег и связей. Мне приходилось добиваться всего собственным умом и силами.
— Вы можете гордиться собой.
— Да, но мои дети не очень высокого мнения обо мне. А это добавляет ложку дегтя в ту бочку меда, которую я собирал по каплям всю жизнь.
— Наверняка вы ошибаетесь. Все дети гордятся своими родителями. И они счастливы уже оттого, что они у них есть. — Голос Кэтти зазвенел от слез, когда она вспомнила о своих погибших родителях. Но сейчас не ее очередь рассказывать свою историю. Возможно, когда-нибудь и Билл выслушает ее.
— Нет. Мои принимают все как должное. В сущности они неплохие ребята, но такие же эгоисты, как и мы с Лорой. Надеюсь, плохая наследственность не сделает их жизнь несчастной.
— Билл, прекратите говорить о себе как об исчадии ада. Многие бы позавидовали такой наследственности!
— Скорее наследству, которое ждет Ричарда и Джейн. — Билл шутил, но в его шутках было больше грусти, чем веселья. И смех за слезами лишь угадывался.
— А как же ваша жена? Она тоже считает вас эгоистом? — спросила Кэтти, уверенная, что ни одна женщина не осталась бы равнодушной к такому мужчине, как Билл. Наверняка Лора восхищается им. Однако и тут Кэтти ждало разочарование.
Билл покачал головой.
— Как никто другой. Именно поэтому она и решила развестись со мной. Ей надоело покрывать меня.
— Так, значит, вы развелись?
— Да. Неделю назад было покончено с последними формальностями. Фактически Лора уже два месяца находится где-то в Европе вместе со своим Энрике.
— Представляю, каково это — узнать о предательстве жены, — пробормотала потрясенная Кэтти.
Однако ее замечание вызвало у Билла улыбку.
— Уверяю, в этом не было ничего драматического. Правда, я был удивлен. Мне всегда казалось, что Лора слишком высокомерна, чтобы связаться с музыкантом. Судя по всему, она шла от противного.
— В каком смысле?
— Она искала мужчину, который был бы моей полной противоположностью. Ее нынешний любовник — молод, красив, сексуален и свободен от каких-либо обязательств. Он не гонится за карьерой и деньгами, а ездит по миру с гитарой и бередит сердца скучающих в браке женщин.
— Во-первых, вы тоже красивы и сексуальны.
— Вы забыли сказать — молод, — грустно улыбнулся Билл.
— Нет, я действительно считаю вас привлекательным мужчиной! — горячо заверила Кэтти. — Многим моим сверстникам стоило бы поучиться у вас, как обращаться с женщинами.
— Это комплимент? — спросил Билл, заглядывая ей в глаза.
Кэтти покраснела. Она страшно стеснялась Билла. Ей казалось, что такой мужчина, как Билл Радферн, никогда не обратит внимания на такую девушку, как она. Однако ей чрезвычайно льстило его внимание. А его откровенность она принимала за кредит доверия. Кэтти была не просто очарована Биллом, она была без пяти минут влюблена. И кому какая разница, что Билл вдвое ее старше? Любви все возрасты покорны.
— Давненько молоденькие девушки не делали мне комплиментов, — с кошачьей мягкостью произнес Билл.
Кэтти уже мечтала провалиться сквозь землю. Ее спас звонок дверного колокольчика. Она резко подняла голову, чтобы взглянуть на новых посетителей. Это была молодая пара. Высокая женщина примерно одних с нею лет и мужчина года на два-три старше.
— Добрый день, — вежливо приветствовала их Кэтти.
Билл тем временем сделал вид, будто чрезвычайно увлечен изучением рекламного плаката нового
