Женитьба Ле Труадека

Баронесса. Но ведь мы говорим о том, чтобы уступить вам доход с дома, а не о том, чтобы поселить вас в нем.

Ле Труадек. А!.. А нельзя ли было бы… выселить кого-нибудь из жильцов?

Баронесса. Нет, нет! У меня все долгосрочные контракты, и потом…

Мируэт. Вам будет в сто раз покойнее на бульваре Босежур.

Баронесса, Мируэту. Послушайте, насчет бумаг мне пришла мысль, ведь у меня есть акции «Скандального Парижа?»

Мируэт. Ах, да.

Ле Труадек. Что?

Мируэт, Ле Труадеку. Это бумаги довольно мало известные, но отличные. Стофранковые акции, которые сейчас идут по пятьсот и на этом не остановятся.

Баронесса. У меня их пятьсот штук, ведь так, кажется?

Мируэт. Пятьсот.

Ле Труадек. По пятьсот франков каждая?

Мируэт. 507,50 к концу биржи, вчера.

Ле Труадек приступает к вычислениям в уме.

Баронесса. Вот что, я все это еще спокойно обдумаю. Теперь бы все-таки следовало поговорить о главном с моей дочерью. Я за ней схожу.

Она встает и уходит из комнаты.

Явление шестое

Ле Труадек, Мируэт.

Мируэт. Ну-с? Вы довольны? Баронесса, по-видимому, не намерена скупиться.

Ле Труадек. Да. Вы находите, что мне будет хорошо в этой вилле на окружной железной дороге?

Мируэт. Разумеется, если только вы не будете слишком придирчивы.

Ле Труадек. И что я не схвачу ревматизма в этом имении?

Мируэт. Подолгу ли вы там будете жить!

Ле Труадек. О каких это бумагах вы говорили, акции какого-то там Парижа?..

Мируэт. «Скандального Парижа»! Прямо-таки великолепное дело. Газета, у которой в своей области нет соперников. Вы скажете, сомнительный жанр? Это зависит от точки зрения. Во всяком случае, вот молодцы, которые круглый год поставляют вам в среднем от двух до трех крупных скандалов в неделю! Неслыханное дело. Откуда только они их берут?

Явление седьмое

Те же, баронесса, Женевьева.

Баронесса. Вы дура и нахалка.

Женевьева. Мама…

Баронесса. Вы живете только ради самого грубого удовлетворения чувственности.

Женевьева. Не говорите так!

Баронесса. Я это буду говорить. Успех большой партии интересует вас меньше всего.

Мируэт. В чем дело, баронесса?

Баронесса. В том, что эта девчонка отказывается выйти замуж, после того как обещала мне.

Женевьева. Я ничего не обещала.

Баронесса. Вы смеете отрицать! Обещали вы мне или нет принять предложение, если оно будет блестящим, лестным и разумным?

Женевьева. Да, но я никогда не обещала выйти замуж за мсье Ле Труадека.

Баронесса, Ле Труадеку. Не слушайте ее, прошу вас. Она это говорит исключительно, чтобы мне перечить. (Женевьеве). Или вы питаете в сердце какую-нибудь тайную любовь? Отвечайте. Мсье Ле Труадек будет вам благодарен за откровенность.

Женевьева, хныча. Я вам клянусь, что никого не люблю.

Баронесса. Увы, это только правда, черствое сердце!

Женевьева. Вы только что мне сказали, что я чудовищно чувственна.

Баронесса. Одно с другим вполне уживается.

Ле Труадек, Мируэту. Этот инцидент мне очень тягостен.

Мируэт, баронессе и Женевьеве. Мсье Ле Труадек очень удручен. Он хочет уйти.

Баронесса, вне себя. Вот! Вот в какое положение ты нас ставишь, глупая индюшка! Но я желаю знать причины. Или вас ослепляют дворянские предрассудки?.. Готические предрассудки, между нами говоря.

Мируэт. Дорогое дитя, наверное, не знает, что в бретонском языке «Ле» перед собственным именем равнозначаще нашему «де» и является аристократической приставкой. Ле Труадек стародворянская бретонская фамилия.

Ле Труадек, видимо, удивлен, но сразу оправляется.

Женевьева. Но в таком случае наш лакей тоже дворянин? Он бретонец, и его зовут Ле Пуик.

Баронесса. Молчите, дурочка вы этакая! Во всяком случае, аристократии ума не в чем завидовать вашей. Я вас воспитывала не в этих старорежимных воззрениях. Этот предлог она сейчас придумала.

Женевьева. Мама, это не я. Я ничего не сказала. Это вы!..

Баронесса. Вы ритор, Женевьева, опасный софист. У вас семейный дар аргументации и слова. Но берегитесь, вы им злоупотребляете.

Женевьева. Послушайте, мама, вы сведете меня с ума. Я не хотела сказать ничего дурного ни вам, ни мсье Ле Труадеку. Во-первых, когда столько народу, я путаюсь. Мне кажется, что если бы я осталась одну минуту вдвоем с мсье Ле Труадеком, я бы сумела ему объяснить, что… словом, доказать ему, что он не должен на меня сердиться.

Баронесса. Боюсь, что вы только отягчите вашу вину, и я не уверена, согласится ли профессор исполнить вашу просьбу.

Ле Труадек. Я согласен.

Баронесса, Мируэту. В таком случае уйдем, дорогой друг. И будем надеяться, что разум восторжествует.

Они уходят.

Явление восьмое

Ле Труадек, Женевьева.

Они садятся друг против друга и очень долго молчат.